Он запрещает касаться их руками. Он требует называть их по именам.
Сфинкс. Агриус. Лисса. Он запрещает думать дольше двух секунд. Он
требует запоминать каждый круг. Овал. Полосу.
Альбинус водится на Сулавеси. Фускус – на Соломоновых островах.
Он заставляет разделять их на семейства, классы, виды и роды. Весь мир
укрыт пыльцой с крыльев уродливых гусениц, шевелящих тонкими усиками.
Доверчиво перебирающих лапками по ладони. Уверенных, что им ничего не
грозит.
- Семейство сатурний. Павлиний глаз... малый.
Длинная булавка протыкает крылышко прежде, чем бабочка успевает взлететь.
Длинная булавка протыкает кожу прежде, чем успеваешь отдернуть руку.
Слой за слоем – пока на бежевом крыле не проступят красные точки. Слой
за слоем – между сухожилий, пока острие не оставит царапину на
лакированном черном столе.
Нельзя убирать руку. Нельзя сопротивляться. Нельзя кричать.
- Семейство сатурний. Комета. Argema mittrei. Самка.
- М...м...ма...дагаскар.
Беглый взгляд поверх очков намного острее булавки. Не замечаешь, как
начинаешь улыбаться. Виновато, прикусывая губу. Все-таки, хоть что-то
удалось запомнить правильно.
За тяжелыми портьерами давно сгустились сумерки. Сочатся сквозь щели, ложатся длинными тенями, заостряя черты лица.
Он возвращается в кресло, удовлетворенно кивнув. Он обращает на своего
питомца едва ли больше внимания, чем на прибитую к подрагивающей ладони
комету из семейства сатурний.
- Семейство определяет порядковый номер. Род определяет первую букву. Вид определяет общее количество букв.
- С...сэнсэй?
- Все последующие роды должны принадлежать к заявленному семейству.
Если один из родов или общее количество перечисленных родов не
совпадает – это означает, что ты отсылал шифрограмму под нажимом, либо
это сделали за тебя. Повторим.
- С...семейство определяет...
За тяжелыми портьерами ворочается старый город, который видит тревожные
сны. В них одна за другой умирают ночные бабочки. Он повторяет до тех
пор, пока стол не покрывается мелкими царапинами и пятнистыми крыльями.
Он не трудится бинтовать питомцу ладонь. Акупунктура еще никому не
причиняла вреда.
- Повторим.
В клубах дыма
видятся круги, овалы, полосы и хвосты. Бабочки, которых нет, плавают
перед глазами. На губах горчит от терпкой пыльцы.
Убить три года на то, чтобы научиться отличать Copyopteryx jehovah от
Copyopteryx semiramis – и только сейчас, между делом, узнать, что все
это не просто причуда, увлечение, идея-фикс одержимого работой ученого.
Универсальный код.
- Хорошо. Тебе уже подобрали жертву.
Он так и не оторвался от монитора. Ни разу.
- Свободен.
- Сэнсэй...
- В шесть тридцать начало занятий. У тебя осталось три часа на сон. Свободен.
-...вы сказали – жертву. Это значит...
- Соби. Закрой за собой дверь.
Убить три года на то, чтобы научиться вычленять малейшие оттенки
бежевого. Считать пятна и полосы. Отличать едва уловимые перепады в
монотонном скучном голосе. Самом мелодичном голосе, который приходилось
слышать. Единственном, который можно слушать вечно. Которого нельзя
ослушаться.
Ноги не держат – но дверь нужно закрыть потому,
что наставник отдал приказ. В приказе не значилось иного – поэтому
можно опуститься на пол, упираясь виском в пластиковый наличник.
Обхватывая руками дрожащие от озноба плечи. Оставляя бурые следы на
светлом шелке. Баюкая исколотую ладонь, отдирая запекшуюся кровавую
корочку, едва слышно проклиная свою быструю регенерацию, расцарапывая –
все глубже, пока крови не станет достаточно, наклоняясь, выводя на полу
чужие слова на чужом языке, потому что своих не осталось...
Тяжело осознавать, что бабочки доставались ему такой ценой. А ведь изюминка сериала...
Почему героям достаются такие судьбы?
Рассказ хороший, емкий. Спасибо.
