Мы идем по скользкой тропинке, и снег укрывает лохматыми шерстяными
кружевами твои волосы и плечи, и точно такой же нетронутый снег лежит
по обе стороны от дорожки. Знаешь, если присесть на колени, осторожно,
не потревожив своим теплым дыханием хрупкий ажур снежинок, то можно
увидеть крошечные просветы между ними, и мне это напоминает сказку о
принцессе на горошине, только вот принцесса, должно быть, была феей -
вся серебрянная мишура, лед и новогоднее чудо. Ах, полноте - не бывает
таких принцесс! Исчезли вместе с динозаврами. Ты смотришь так
укоризненно, когда я решаюсь озвучить это, и улыбаешься
отрешенно-мечтательно. Я чувствую себя маленьким и по-доброму смешным
магглом, который отрицает любую возможность магии, просто потому что
никогда не мог силой мысли вымыть посуду или вскипятить воду. Магия
предназначена не для этого, да, Луна? Ведь так глупо вызывать демонов,
когда требуется помощь по хозяйству, почти также, как просить человека
жить за тебя... Однако вот мы колдуем в быту и чистим картошку одним
взмахом волшебной палочки. Такая вот "ненастоящая", привычная магия...
Значит, есть что-то еще над магией, что-то тонкое, благородное, неуловимое?
Что-то, чего не в силах сотворить самые могущественные и умелые волшебники?
Чудо, конечно же, обыкновенное чудо!
И так весело от этого внезапного понимания, так хочется дотянуться рукой до неба, так, так, так...
Вот схвачу твою ладонь своими, и все будет хорошо. У меня смех заперт в глазах, как тигр в клетке. Может у тебя найдется ключ?
- Хочешь, мы покрасим небо в фиолетовый? - возбужденно спрашиваю я,
бестолково наматывая на палец твою льняную прядь, все время задевая
рукой щеку.
- В зеленый, определенно, в изумрудный, Джинни, - качаешь головой ты, и
губы греют тонкую кожу моего запястья. - Иначе глокые куздры сольются с
фоном...
