Невыносимо.
Это слово как нельзя более подходило для описания твоего состояния в
это омерзительное, промозглое осеннее утро, когда первые снежинки,
смешанные с грязным дождем, пачкали меховой воротник твой белоснежной
мантии, бурыми пятнами покрывали подол платья, а от легкого макияжа не
осталось и следа.
Она опаздывала. Она, проглоти её мантикора, опаздывала, и это выводило
тебя из себя. Никто не смеет опаздывать на встречу с тобой. В твоем
поместье. У этого мутного озера, заросшего илом и усыпанного последними
почерневшими листьями, ты стояла, покачиваясь на ветру, проклиная эту
гнусную репортершу.
- Белый, - сказала она вместо приветствия, - цвет невинности очень идет вам, миссис Малфой.
Она появилась из воздуха, материализовалась напротив тебя, в своей
ужасной крокодильей накидке, с этой омерзительной розовой сумочкой.
- Вы опоздали, Рита.
Здесь она выглядела человеком из другого мира – картинкой, вырезанной
из совершенно другой истории, вклеенной для смеха в этот изысканный
пейзаж. Кислотно-желтые ногти. Тебя передернуло, когда она ухмыльнулась
в ответ на твое замечание.
- Пардон, - она отвесила издевательский поклон, - но я человек дела,
времени вечно ни на что не хватает. Даже в столь ранний час.
- Хорошо, - процедила ты сквозь сжатые губы, - тогда к делу. Вы
получили письмо и изъявили свое согласие в ответ на то, что я
предложила…
Прежде, чем ты успела закончить начатую фразу, отчаянно, до рези в
глазах яркое зачарованное перо взметнулось в морозный воздух. На фоне
застывшего озера, похожего на кусок темного венецианского стекла, на
фоне призрачных полупрозрачных деревьев, этого сплетения древних
узловатых веток, на фоне изящного силуэта Малфой-Мэнор, проступающего
сквозь предрассветный туман, это дурацкое перо и сама его
обладательница выглядели… неприлично. Непристойно. Да, это было верное
слово.
- Да, да, конечно, мадам, - подтвердила Скитер, посасывая кончик пера,
- как вы там изящно выразились? Отвести излишнее внимание
общественности…
- Замять скандал с моим мужем, - резко перебила ты, чувствуя, что над
тобой издеваются, - с это недавним арестом. Всё предельно просто, Рита.
Я щедро оплачиваю вам новую статью.
- О, да, - каким-то странным голосом сказала твоя несносная собеседница, - золотые галлеоны и…
- И что? – спросила ты, глядя на застывшую поверхность пруда, - вы не
можете возразить. Ваш ответ был весьма определенным, не думаете же вы,
что я собираюсь с вами спорить.
Очередной порыв ветра, ряска по воде – и ты уже пожалела, что не
накинула шаль. Грязный дождь превратил некогда ухоженные песчаные
дорожки сада в грязное месиво, и каблуки твоих модных туфель все глубже
вдавливались в землю.
Ты вновь посмотрела на Риту, размышляя о том, как бы поступил на твоем
месте Люциус. Развернулся бы, наверное, и ушел. А может быть, бросил бы
что-нибудь напоследок о её малиновых перчатках из искусственной кожи.
- Моя прекрасная мэм, - насмешливо протянула Рита, - уж не думаете ли
вы, что я поведусь только на эти деньги. За работу в «Пророке» мне
платят гораздо больше, чем вы можете себе представить.
Дыхание перехватило – от возмущения ты не знала, что ответить. И самое
ужасное было даже не в этой бессильной злости - в том, что ты внезапно
почувствовала себя страшной идиоткой. Люциус бы никогда не попался на
эту удочку. Он не снизошел бы до торговли с отбросами вроде этой
Скитер. Ты резко отвела взгляд и – почему-то – машинально стала
застегивать верхние пуговки на своей мантии. Ты поняла вдруг, почему
это всё тебя так раздражало. Вид этой репортерши здесь, в Малфой-Мэнор,
когда она стола так близко к стальной кромке воды… Он словно был
упреком всему, что состовляло твою жизнь – тебе, Люциусу, этому парку,
твоим атласным митенкам и кружевам на платье тончайшей гоблинской
работы. На какое-то мгновение тебе стало неизъяснимо, отчаянно страшно:
её облик – он был настолько нелеп, так фантастически абсурден - он
будто ставил под сомнение твое существование.
- Тут есть одна маленькая загвоздочка, - елейным голосом продолжала
Рита, - всего одно небольшое условьице. Уверена, в отсутствие мужа…
Она, ничуть не смущаясь, сделала попытку поймать твой взгляд, а когда это не удалось, спрятала перо и подошла ближе.
- …Который, смею напомнить, находится сейчас в Азкабане…
Она стала медленно стягивать малиновую перчатку с правой руки, а ты
стояла с широко открытыми глазами и, как зачарованная, смотрела на
бледно-розовый жемчужный рассвет, что занимался над восточным крылом
замка, за кромкой старого сада.
- ...И даже все ваше влияние не в силах вытащить его оттуда…
Как ни старалась ты не реагировать на то, что происходило вокруг, всё
же – о, Мерлин – тебя забила отчаянная дрожь, липкий ужас разлился по
твоему телу, тебе словно дали пощечину, изо всей силы, с размаху –
когда белая рука Скитер скользнула за воротник мантии, легла на твое
обнаженное плечо, и длинные желтые ногти до крови впились в твою нежную
кожу.
- ...Репутацию древнего и уважаемого семейства Малфой может спасти
только одно, - закончила она, и тонкая ниточка жемчужных бус – лямка
твоего платья – лопнула с тихим треском.
