- Мне кажется, - доверительно шепчет Парвати, - что эта Полумна и вправду сумасшедшая.
Ты делаешь вид, что не услышала этой реплики, хотя внутри всё клокотало
– сумасшедшая, сумасшедшая, сумасшедшая. О, тебе ли не знать, до чего
она сумасшедшая. Она ходит за тобой и глядит на тебя своими пустыми
выпуклыми глазами.
Ступеньки летят, сердце колотится, ты бегом – бегом, бегом – взлетаешь
на третий этаж, пока лестница не изменила свое направление. Взгляд Луна
не отпускает тебя ни на минуту – это подобно черным теням тестралов,
что преследуют тебя всю жизнь, если ты хотя бы раз, хоть краем глаза,
видел смерть человека.
Она не говорит с тобой, но в последнее время тебе кажется, что Луна караулит тебя в каждом углу этой школы.
Запыхавшаяся, ты взлетаешь наверх – за секунду до того, как лестница
меняет свое направление. Ты точно знаешь, что кроме тебя никто не успел
бы попасть наверх, но ты замираешь от неожиданности, увидев в мягком
полумраке темного коридора внимательный взгляд Полумны.
Ты киваешь, ты почти бегом проносишься мимо, и Дин, поджидавший тебя в
пятой от галереи нише, перехватывает тебя за локоть. Поспешные поцелуи,
его ладонь, подрагивая, быстрым движением расстегивает крючки на твоем
бюстгальтере – и тут снова.
- Кто это? – удивленно спрашивает Дин.
Он испуганно пялится за твое плечо, в темноту. Ты оборачиваешься, зная
заранее, что увидишь. Ремешок её сумки лопнул, и она опустилась на одно
колено, собирая рассыпавшиеся книги. Её юбка помята. Её юбка задирается
вверх.
- Дин!
Она исчезает, тает в воздухе, словно и не была здесь минуту назад. Кто из нас сумасшедший? – думаешь ты, слезая с подоконника.
Дин умоляюще смотрит тебе вслед, говорит тебе что-то, но ты не слушаешь
его, припустив по коридору. Она, должно быть, направилась в галерею.
Ледяной воздух бьет тебя в грудь, твои спутанные волосы лезут в глаза,
в рот, но ты всё равно успеваешь ухватить её прежде, чем она снова
исчезнет. Ты хватаешь её за плечо, резко, грубо, рывком, и она
останавливается, удивленно глядя на тебя.
- Подожди, Лавгут, - говоришь ты, - есть разговор.
Ты говоришь ей, что это невыносимо. Ты не можешь так больше – ты видишь
её за каждым углом, в каждом коридоре, на каждой лестнице, когда ты
идешь куда-то, когда ты куда-то бежишь – в гостиную, в библиотеку, на
завтрак, на квиддичную тренировку – она всегда идет рядом, и это
выводит тебя из себя.
- Какого черта ты мне преследуешь? – кричишь ты, - что тебе надо? Тебя
попросил мой братец, чтобы узнать, с кем я целуюсь? Ты пишешь обо мне
статью в эту свою «Придиру»? Что ты пялишься на меня, Лавгут? Что ты от
меня хочешь?!
Она удивленно на тебя смотрит, и высвобождает свой локоть из твоих пальцев.
- Не понимаю, о чем ты, Джинни. По-моему, это ты преследуешь меня… Впрочем, я ничего не имею против.
Все подрыгивает вверх, все передергивается мелкой рябью, ты понимаешь, что это ты, а не она, сходишь с ума. Луна, Луна. Луна.
- Я всё время вижу тебя, - просто, доверчиво говорит Полумна, - где бы я ни находилась. Может, эта какая-то вторая реальность?
Что за бред, отвечаешь ты, это очередная из твоих идиотских теорий?
Может быть, ты просто ходишь во сне? Или это я хожу во сне – и сейчас как раз ночь? А свет за окном нам просто сниться?
- Твои теории тоже очень глупые, - честно говорит Луна, - если бы ты
действительно не хотела меня видеть то, по твоей теории, ты должна была
бы попросить меня тебя ущипнуть, чтобы проснуться.
- Ненавижу щипки, - признаешься ты, - Дин всё время щипается. Может, есть идеи получше? Как начет пробуждения с поцелуем?
Она послушно поднимается на цыпочки и чмокает тебя в щеку. Несколько секунд вы стоите, прислушиваясь к собственным ощущениям.
- Не выходит, - говоришь ты.
- Не выходит, - соглашается Луна, - но мне всё равно понравилось.
- На самом деле, мы наяву немножечко лунатики, - сказала она чуть
позже, - ходим друг за другом и сами этого не замечаем. А ты из-за
этого на меня злишься.
Ты не стала с ней спорить. Опыт подсказывал тебе, что это бесполезно.
