От автора: МакКошка – это прозвище использовалось в фанфиках «Слизеринец» Остролиста и «Профессор П. влюблен в Сопливуса» Norbert’а. Не знаю, было ли оно изобретено кем-то из этих авторов или взято откуда-либо, но я позволила себе его на время позаимствовать, потому что оно очень мне нравится.
А песня, которую в этой главе слушает Миллисент, разумеется - Битлз, "Мишель".
Наступает весна, МакКошка угрожает Миллисент, что поставит Тролля. Миллисент целыми днями упражняется, пытаясь превратить стул в осла. Чтобы успокоиться, плетет косы всем желающим. Все сходят с ума. Словно эпидемия какая-то: в девичьей спальне то смех, то слезы, все поголовно в кого-нибудь да влюблены. Панси с небрежным, взрослым видом обсуждает преимущества различных поз в сексе. «Мне нравится быть сверху, контролировать ситуацию, вы понимаете, о чем я? И Дракон мой просто тащится, когда я беру инициативу на себя». Элла равнодушно кивает, рассказывает про бешеный трах с каким-то французским юношей, который отдыхает летом в соседнем особняке. Скорее всего, выдумывает на ходу. Панси потягивается, Миллисент пялится на бледную мягкую кожу подмышек. – Милли, пора и тебе об этом задуматься. А то закончишь, как МакКошка, старой девой. – Или как Хуч. – У Хуч есть метла, это решает все проблемы. – Кошмар. Как думаете, а Трелони тоже?.. – Пфф! Определенно! По ней разве не видно? Этой дамочке не хватает хорошего… – Милли, ау, ты где витаешь? – Панси щелкает пальцами перед носом у Миллисент, хитро улыбается. – Хочешь, сведу тебя с кем-нибудь? Дракон может подобрать тебе кого-нибудь из своих друзей. Гойл очень даже ничего, когда без рубашки. Тупой, правда. Ну да какая разница, ты же не разговаривать с ним будешь. Ну как? Хочешь? «Хочешь?» – спрашивает Панси, и губы ее чуть изгибаются в злой, издевательской улыбке. Миллисент качает головой.
***
Жара, в выходные все стараются расположиться как можно ближе к озеру. От воды веет прохладой, но все равно жара просто невыносимая, пот стекает по животу, волосы свисают безжизненными тусклыми патлами, Миллисент лень расчесываться, лень смотреть на себя в зеркало, ей хочется лечь посреди коридора, как будто она тоже ненормальная, как будто ей тоже можно делать все, что взбредет в голову. Они с Панси, Прю, и Эллой, и с еще одной девчонкой-семикурсницей сидят в кругу, трава колет голые голени, муравьи забираются под юбки. В центре круга лежит плоский и легкий плеер, маггловское приспособление, наушники они передают по кругу, как трубку мира. Эта внезапная мода на маггловскую технику и музыку не смущает потомственных слизеринцев, магглоненавистников. Конечно, никто не станет сообщать родителям об этом глупом невинном развлечении, здесь нет ничего такого, но все же оно запретно, а потому и обрело такую популярность. Теперь у каждого можно заметить черную запятую наушника в ухе, особенно во время уроков Биннса. Хотя плееры редкость, их добывают через магглорожденных учеников, выкупают за бешеные деньги, частенько в складчину, компанией или целым курсом. Ученики передают наушники по кругу, усевшись на траве, выбирают песню, которую будет слушать следующий, слушают то, что выбрали для них, тычут пальцами в мелкие кнопки, прибавляют звук, глядят на небо, закрывают глаза, подпевают. Пока один слушает, другие ведут неторопливую, ленивую беседу или разглядывают облака. Миллисент думает о Луне. С ней что-то не так, определенно. В смысле – еще более не так, чем обычно. Она не тревожится за эту ненормальную – с чего бы; просто странно: Луна больше не разговаривает с ней. Если бы она умела обижаться, Миллисент решила бы, что она дуется. Непонятно только за что. И непонятно, какое ей самой до этого дело. Можно подумать, Полоумна что-то значит для нее. Полоумна и ее тонкие серебристые волосы. Всегда прохладные, даже на жаре. Поглощающие пальцы Миллисент, как вода. Поглощавшие – раньше. – Держи, – говорит Панси, протягивает Миллисент наушник. Он теплый от ее пальцев. Ты нужна, ты нужна, ты нужна мне. Однажды я смогу показать тебе, Как много ты значишь для меня. А до тех пор я просто надеюсь, Что ты поймешь все сама». Миллисент косится на Панси, та безмятежно улыбается, закрыв глаза, черные ресницы чуть дрожат, складочки век блестят, ей жарко, она забрала волосы в короткий смешной хвостик, открывая шею, ей словно все равно, как она выглядит, теперь она не боится показаться нелепой, она шевелит пальцами в траве, пальцами, которые держали наушник и которые нажимали на крохотные кнопочки, выбирая композицию для Миллисент. А паренек все поет, пытаясь донести свою мысль до некой Мишель.
***
Пожиратели Смерти были в Хогвартсе. Миллисент узнает это лишь наутро, проснувшись. Вся школа стоит на ушах. Убили директора. Снейп убил. Говорят. Поттер говорит. Это просто бред какой-то, думает Миллисент. Завтрак отменяют. В Большом зале кто-то выбил все стекла. Дамблдор мертв. Рыдают даже привидения. «Это просто бред какой-то», – то и дело проскальзывают беспомощные реплики в разговорах. В слизеринской гостиной тихо, все прячут глаза, расходятся по разным углам. Дамблдор мертв. А Драко исчез. Всех спешно отправляют по домам. Никаких экзаменов, никаких годовых контрольных. Табелей с оценками за год никто не получил. Их пришлют позже, в середине лета. За трансфигурацию МакГонагалл поставит Миллисент «С» – «Слабо». Что ж, по крайней мере не «Тролль». Миллисент с трудом может представить себе Хогвартс в следующем году. Без Дамблдора. Но Дамблдор мертв.
