Голубая кровь

За плоть, кровь и магию.
Тост отзывается эхом в ушах девочки, совсем ещё малышки с едва пробившимся светлым пушком на голове, которому ещё только предстоит стать блестящими льняными локонами. Большой палец отца зажат в крохотном кулачке ребёнка, другой рукой Сигнус Блэк вливает пару капель вина дочери в рот, пухлые губки окрашиваются алым.
Её одели во всё белое, миниатюрное платьице сшито словно для куклы. Нарцисса не подозревает, что старшие сестры следят за ней, её гораздо больше занимает размазывание пудинга по собственной круглой мордашке. Беллатрикс и Андромеда, внешне такие похожие, родившиеся с разницей всего в полтора года, наблюдают за сестрёнкой едва заметно усмехаясь, потому что они уже обладают чувством собственного достоинства, в отличие от этой малявки, которая теперь живёт с ними и будет жить еще Мерлин знает сколько.
За плоть, кровь и магию.
Те же слова звучат десять лет спустя, под звон бокалов и кубков, но теперь Нарцисса пьёт вино сама, крепко держа фужер обеими руками. Нарцисса совсем еще девчонка, неопытная и наивная, как всякий ребёнок, ещё не вступивший в пору полового созревания, но она провела всю свою недолгую жизнь в доме Блэков, доме демонов и фей, приобретя, по мнению лорда Малфоя, все необходимые качества для того, чтобы вырасти властной.
Нарцисса носит на мизинце подаренное им кольцо в знак данного его сыну обещания, которое пока ещё не может осознать своим детским умишком. Родители продали её в рабство, благородное, заранее обговоренное, и если бы Нарцисса понимала, как много значат деньги, то почувствовала бы себя несчастной. Она уже начиталась книг о благородных рыцарях, которые сражались с драконами ради спасения прекрасных дам, похожих на вейл (тётя Эладора говорит, что Нарцисса и сама выглядит как вейла, но та смотрит на отражение слишком бледного лица в зеркале и разбивает ненавистную отражалку об пол), но в книгах почему-то никогда не говорилось об оборотной стороне ухаживания. В книгах никого не целуют взасос пожилые блондины под жадными взглядами собственных сыновей, никому не запускают грубые руки под летние платьица, никого не поглаживают по бедру, скрытому летним сарафанчиком, пока родители в соседней комнате обговаривают брачный контракт, никому не пыхтят в затылок подростки, которые еще сами толком не знают, что им надо, кроме того, что им это надо прямо сейчас.
У Нарциссы есть две сестры, обе старше и, по идее, умнее, но ни одна из них её не понимает. Младшенькая для них как невзаправдашняя дочка, которую они любят и вместе с тем немного презирают. Они играют на чердаке, одевают её в старинные белые кружевные платья, стряхнув с них пыль. Бриллианты и нитки жемчуга в их волосах ловят последние лучи заходящего солнца, отбрасывая причудливые отблески на скат крыши. На чердаке нет чашек с отбитыми краями, зато есть старинный, вышедший из моды фарфор – даже хлам в семействе Блэков бесценен. Девочки играют в чаепитие, уподобляясь тем женщинам, в которых однажды превратятся.
Начитавшись учебник по Предсказаниям, Белла с чувством превосходства, которое ужасно раздражает Андромеду и покоряет Нарциссу, учит сестер (между ними тремя никогда не было секретов), как узнать судьбу человека по чаинкам на дне чашки и по линиям на раскрытой ладони.
Беллатрикс изучает линии на ладони Андромеды (какая короткая линия жизни! Будь у неё такая, Белла рыдала бы дни напролёт), сестры, от которой отречется три года спустя. Теперь девочки подросли, и никто не поможет ни Андромеде, ни другим, когда их отводят в тёмную пещеру и оставляют играть там, среди теней. Нарцисса не понимает, что они здесь делают, у неё сохраняются лишь разрозненные обрывки воспоминаний – ветер, холодящий обнажённую кожу, и обжигающая боль, пронзающая всё тело. Взрослые ничего не объясняют, просто уводят их одну за другой.
Повзрослев и набравшись ума, Нарцисса узнаёт, что кровь, текущая в её венах, – чистая, древняя, аристократическая, голубая. Голубая кровь, кровь Блэков. Она скользит пальцем по голубоватым венам на запястье и понимает, что это и есть благородство.
Учителя шлют письма её родителям, всячески превознося младшую дочь Блэков. Она совсем не такая, как её однофамилец-кузен, предатель крови (впрочем, эпитет для её братца, как правило, представляет собой одно слово, которое не принято произносить вслух в приличном обществе), она красивая, умная и скромная. Мать вздыхает от облегчения, а Нарцисса пытается понять, куда, собственно, делась Андромеда и почему её нет на обеде.
Нарцисса спрашивает об этом Беллатрикс, когда они вместе забираются в застеленную алым бельём постель, музыкальные пальцы привычно поглаживают обнажённую кожу. Беллатрикс молчит. Она заметно скучает по сестре – та была ей близка как близнец, а теперь ее приходится ненавидеть. Они не могут произнести вслух такое слово, как «предательство», потому что их могут подслушать и разболтать недоброжелателям.
Утром Андромеда обнаруживается на своём привычном месте, под её светло-голубыми глазами залегли тёмные тени. Погода унылая и серая, тишину за столом, кажется, можно резать ножом. Когда Андромеда просит передать ей сахар, её игнорируют. Трясущимися руками (чуть позже эти же самые руки будут осторожно раскрывать нежные лепестки плоти, и Андромеда станет оправдываться, что убежала из-за стола, разозлившись на всех, хотя на самом деле Нарцисса знает – сестра попросту боится родителей) она со скрипом отодвигает свой стул и выходит. Младшие сестры понимающе переглядываются и продолжают завтракать в тишине.
Дни проходят мимо, их скрашивают красное вино и рассматривание старых фотографий. Затхлый запах стоит в воздухе во всех домах чистокровных, которые Нарцисса посещает каждый день. И каждую ночь она кричит и бьётся в агонии: от боли, вызванной заклинанием, разъедающим плоть; в экстазе, когда пальцы Беллатрикс двигаются внутри неё; от отчаяния, что её принимают за бесчувственную куклу, покорную чужой воле и не имеющую права даже на собственные эмоции.
Лето ускользает от них, и пора возвращаться в школу. Они хищно целуются в гостиной после полуночи, опьянённые собственной безнравственностью и безнаказанностью, прокрадываются друг к другу в спальни и быстро раздеваются в темноте. Никаких вскриков и никакой крови. Андромеда скользит языком по голубоватым венам, просвечивающим сквозь тонкую кожу – влажную и бархатистую, в глубине истерично бьется пульс, и Нарцисса закусывает угол подушки.
Когда другим хочется сбежать от всего мира и сотворить что-нибудь неслыханное, сестрам достаточно обрести друг друга, и лишь мимолетные похотливые улыбки, которыми они потом обмениваются в коридорах, выдают мысли, которые блуждают в их хорошеньких юных головках.
Когда Нарцисса с удивлением смотрит на красноватую воду унитаза, та словно дразнит её, вызывая сомнения в происхождении: ну, и где же твоя голубая кровь? В ответ Нарцисса плачет, и плачет, и плачет. Именно Белле суждено найти её, сжавшуюся в уголочке, в ужасе размазавшую пальцами менструальную кровь по стенам и полу. Беллатрикс даёт ей одну пощёчину, чтобы прекратить истерику, а вторую – за то, что развела грязь. Настоящая женщина из рода Блэков не боится вида крови, говорит она Нарциссе презрительно, а та не может объяснить, что испугалась совсем не этого. Но Белла не замечает её молчаливых возражений, и впервые в жизни Нарцисса её ненавидит, ненавидит страстно, пылко, изо всех сил, так, как всегда любила. Беллатрикс подставляет голову Нарциссы под струю горячей воды и долго держит, не отпускает, пока к её щекам не приливает кровь, открашивая их ненавистным алым цветом, делая ее нечистой.
Позже сова приносит Нарциссе письмо от матери, в котором объясняется, что с ней произошло и что это означает. Через месяц наступает Рождество, и девочка со смешанным чувством ностальгии и страха словно саван надевает белое кружевное платье с корсетом, таким тесным, что ей с каждым вздохом кажется, будто вот-вот треснут ребра. Она стоит рядом с юношей, который умудряется быть светлым и тёмным одновременно. Нарцисса как сквозь вату в ушах слышит слова, которые соединяют их навечно, и пытается поймать взгляд Андромеды, но та отводит глаза. Они все научились не замечать протянутых в ожидании помощи рук.
За плоть, кровь и магию.
Отец поднимает бокал, и к нему присоединяются остальные. Люциус провожает свою наречённую из комнаты с преувеличенной обходительностью. Беллатрикс открывает для них двери, и Нарцисса чувствует, как слёзы жгут глаза, будто напоминая о тех двух пощёчинах.
Наутро тело Нарциссы покрывают фиолетово-черные синяки – там, где пальцы Люциуса выдавливали, выбивали и выкручивали из нее жизнь. Сёстры втирают в её кожу целебные мази, и от скользящего прикосновения их нежных белых рук Нарцисса стонет. Через пять лет она будет полностью принадлежать мужчине, в которого превратится сегодняшний юноша, огромному грубому мужчине, который будет причинять ей боль. Но пять лет пройдут нескоро. Нарцисса ещё не ощущает, что каждый шаг человека приближает его к могиле, и сейчас все её помыслы заняты нежными руками Андромеды и хищной улыбкой Беллатрикс.
Это когда ещё будет, думает она, я пока ещё слишком молода, её голова блаженно пустеет, и мысли смывает горячей волной наслаждения, расходящейся между ног – языки, пальцы, о-о-о…
В ванной она выводит палочкой буквы на запястье и плачет, но не от боли, а оттого, что сегодня у неё день рождения, ей уже четырнадцать, она все эти годы прожила в доме Блэков, в доме демонов и фей, и никто до сих пор не заметил, что никакая у неё не голубая кровь – алая струйка стекает сквозь пальцы на белый фарфор раковины.
Предательница крови.
День рождения шумно празднуется в слизеринской гостиной, а сама она сбежала. Андромеда, более близкая ей по возрасту и понимающая её лучше Беллы, находит её у озера – Нарцисса притворяется, что читает, подперев подбородок ладонью. Они с сестрой целуются. Губы Нарциссы холодные от зимнего морозца, дыхание Андромеды чуть терпкое из-за алкоголя, и когда девушки наконец отстраняются друг от друга, изо рта у нее вырываются облачка пара. Над головами зловеще нависают серые облака, светлая хмарь с озера тянется к ним, словно сами свет и тьма сливаются в попытке подслушать секреты сестёр. Через минуту к ним подходит Белла, обнимает их сзади, и все трое слушают, как шелестит вода, набегая на песчаный берег.
Три месяца спустя Андромеде исполняется шестнадцать, и мальчик-однокурсник по имени Тед Тонкс дарит ей розы, перевязанные большим розовым бантом. Беллатрикс и Нарцисса недоверчиво смотрят, как именинница вальсирует по комнате в обнимку с букетом. Их женихи уже закончили школу, так что стесняться некого, но Белла всё равно считает, что Андромеде не следует проявлять такое неуважение к Руквуду.
Сёстры по глазам Андромеды видят, что она влюблена в симпатичного маггла, но это непозволительно. Они не могут потерять сестру, отдать её какому-то безродному. Беллатрикс кричит на Андромеду, приказывает ей прекратить встречаться с Тонксом, иначе она опозорит всю семью. Кровь, кричит она, кровь. Чистая кровь должна сливаться с чистой кровью, чтобы оставаться чистой. Нарцисса понимает, что Беллатрикс говорит не о Руквуде, на самом деле ей самой жалко уступать любимую сестру какому-то грязнокровке.
У Нарциссы больше такта, чем у старшей сестры, и она умеет утешать. Её кудри рассыпаются по голому животу Андромеды, Нарцисса слизывает солёный пот с кожи цвета сливок. Сестры играют в квиддич — практически непобедимая троица охотников – и едкий пот, подсыхающий на теле после тренировки, словно склеивает их друг с другом. Нарцисса сдёргивает с Андромеды школьную юбку, а потом и трусики, погружая язык во влажную плоть, а когда всё заканчивается, и их дыхание выравнивается, просит её бросить Тонкса. Но Андоромеда смотрит на нее холодными, трезвыми глазами и отворачивается.
И тогда Беллатрикс и Нарцисса коротают ночи вдвоём, игнорируя среднюю сестру. Но всё же они решаются отослать письмо домой, когда Андромеда начинает здороваться с нежелательным знакомым при всех.
Дурные вести на этот раз прилетают на коричневых крыльях домашней совы. Андромеда должна прекратить якшаться с грязнокровкой сейчас же, иначе её выгонят из семьи. Андромеда рыдает, кричит и жалуется на несправедливость, но решение родителей не обсуждается, у неё нет выбора. Домой на каникулы она едет на поезде вместе с сёстрами, и те ободряюще держат её за руки.
Никто не мог подумать, что Андромеда способна так поступить. Но именно это она и делает – выжидает год и умудряется сохранить все в тайне от Нарциссы. Младшую сильно задевает то, что Андромеда скрывает это не только от Беллы, но и от неё тоже – ведь они были так близки друг другу. Беллатрикс и Нарцисса не успевают даже порадоваться за сестру – сразу же после сдачи Т.Р.И.Т.О.Н.ов она сбегает с тем самым грязнокровкой, в которого влюбилась два года назад. Беллатрикс могла бы заподозрить неладное, но ее год как нет рядом – вышла замуж, у неё своя жизнь. А потом – Сириус. Тоже сбегает из родного дома, и Нарцисса обнимает рыдающего Регулуса и укачивает его, прижимая к груди. Она понимает его чувства.
Теперь ей столько же лет, сколько было Андромеде, когда все стало рушиться, только в её жизни нет магглорожденного мальчика с букетом роз на день рождения, и она остаётся наедине с тьмой. Она садится за столик в ресторане – её ожидает шикарный обед из пяти блюд в компании Беллатрикс, гордости семьи, и её мужа Рудольфуса. Под столом Нарцисса касается шрама на запястье, словно пытаясь убедить себя, что её кровь голубая, что она чего-то стоит. Когда Рудольфус выходит, Белла наклоняется к ней через стол и целует в губы, её глаза с тяжёлыми веками блестят. Оказывается, у Беллатрикс роман с другим мужчиной, но не такой, из-за которого она может потерять мужа, а, скорее, наоборот, кое-что приобрести – Метку.
Нарциссу пока что такие вещи не волнуют. На ней не будет ничего чёрного до тех пор, пока она не наденет белое, а до того момента ещё два года. Она избегает Люциуса, хотя по правилам этикета жених и невеста должны появляться на публике вместе. У Нарциссы на шее красуется потемневший засос – своеобразная Тёмная Метка Люциуса.

Нарцисса не носит его кольцо. До тех пор не носит, пока Люциус сам не надевает кольцо ей на палец. Глаза горят от похоти — мальчик, который когда-то поджаривал мелких зверюшек заклинанием Инсендио, вырос и теперь жаждет отведать голубой крови Блэков. Маленькая девочка-фея из свиты невесты, какая-то дальняя родственница Блэков, как зачарованная ходит за Люциусом, и Нарциссе жаль наивного ребёнка – когда-то она сама была такая.
Белла упаковывает её в белоснежное платье, и Нарцисса чувствует исходящий от него знакомый запах чердака, хотя дом на площади Гриммаулд очень далеко отсюда. Андромеда не приехала, что не удивительно – в конце концов, само её имя выжгли с гобелена с семейным древом. Сестру могут увезти в другую страну, сжечь ее фотографии, вымарать ее имя, могут сколько угодно накладывать на Нарциссу заклинание Обливиэйт, но никто не заставит ее позабыть вкус Андромеды на языке или уничтожить три буквы, три шрама, оставшиеся на левой руке – А, Н и Б.
Так ей кажется.
В далёкой пещере Тёмный Лорд заносит палочку над её предплечьем, и Нарцисса кричит, но не от боли. Просто сегодня ей исполнилось девятнадцать, и всю свою жизнь она прожила в доме Блэков, доме демонов и фей. Она плачет по Андромеде, чье имя медленно исчезает под чёрным уродством Метки. Одна-единственная капля ненавистной красной крови выступает на руке, и Нарцисса падает на колени, целуя край мантии Волдеморта.
Когда Упивающиеся расходятся, Тёмный Лорд зовет ее для беседы, а потом Нарцисса отсасывает ему с тем изяществом и умением, которые обычно приберегала для Регулуса и Андромеды. Нарциссе хочется, чтобы Волдеморт хоть на секунду предстал перед ней человеком, чтобы он хотя бы застонал.
По этому стону Нарцисса хочет запомнить его, как запоминала других: Регулуса по хрипловатому хныканью, Беллу – по низким стонам, Андромеду – по высоким пронзительным выкрикам, Люциуса – по яростному сопению. Но Волдеморт не стонет, когда кончает, просто запахивает мантию и смотрит на неё, вонзая в душу красноглазый взгляд.
Люциус узнаёт о произошедшем, и вскоре чёрные синяки и капли красной крови становятся нормой в жизни Нарциссы. Тёмный Лорд трахает её, когда ему заблагорассудится, и каждый раз после этого её избивает Люциус.
Нарцисса терпит это в течение года, а потом её живот начинает расти, и вся её ненависть изливается в унитаз каждое утро. Война всё продолжается и продолжается, Нарцисса давно растеряла всю свою наивность, но только сейчас она познаёт настоящую жестокость. Хотя жизнь порой преподносит и приятные сюрпризы: от Андромеды иной раз приходит рождественская открытка; у сестры есть ребёнок, девочка по имени Нимфадора. Нарцисса польщена – ей всегда нравилось это имя. Когда на свет появляется орущая причина её девятимесячных мук, Люциус клянётся, что больше и пальцем её не тронет; впрочем, он никогда не держит обещания, как бы ни старался. Они называют сына Драко.
Однажды вечером, в октябре, обнимающая сына Нарцисса вдруг покрывается холодным потом. Она привыкла к боли и поэтому не вскрикивает – она догадывается, что произошло. Шумное веселье в последующие несколько дней подтверждает её самые смелые догадки, самые страшные опасения и самые несбыточные надежды. Война закончилась, и она выжила. Трясущимися руками Нарцисса наливает бокал и салютует памяти Тёмного Лорда.
За плоть, кровь и магию.
– Мамочка! – чистый как колокольчик детский голосок прерывает её воспоминания. Трехлетний Драко – настоящий джентльмен в своем костюмчике и мантии, дёргает её за белую кружевную юбку. У него глаза такие же светло-голубые, как у Андромеды.
Обнимая сына, Нарцисса проводит пальцем по шраму на запястье и рыдает.

greenie

Голубая кровь - Текст произведения

Откройте двери к успеху: Наша раскрутка сайта открывает новые возможности.

Утепление частного дома снаружи цена

perfect angst

Голубая кровь

Голубая кровь