Вместе их свели сигареты – отвратительная привычка, которую никак не
могла бросить Пэнси – эти занятные вещички из коллекции маггловских
причуд Мистера Уизли, которую он по ошибке показал своим детям. Но
только вот Джинни продолжила курить, в то время как мальчишки заявили,
что это отвратительная привычка («Такое чувство, что легкие горят»
сказал Джордж, которого хватило лишь на то, чтобы вдохновить Фреда на
Лёгкодырные конфетки, сжигающие легкие. Это их изобретение стало хитом
месяц спустя.)
– Никогда бы не подумала, что увижу Уизли с сигаретой, – хмыкнула
Пэнси, натолкнувшись на рыжеволосую девушку у озера. Веснушчатое лицо
Джинни с острыми угловатыми чертами покрылось румянцем.
– Никогда бы не подумала, что такой гордой чистокровке доставляет
удовольствие дурная маггловская привычка, – ответила Джинни небрежно, и
Пэнси стало интересно.
*
Естественно, через некоторое время они начали разговаривать, между
курильщицами возник обычный дух товарищества, который в волшебном мире
был только крепче, потому что сигареты были редкими и не очень
популярными.
Префектский значок Пэнси мерцал в лунном свете, и между девушками было
некое негласное соглашение, что за ночные встречи Пэнси не будет
снимать с Джинни баллы, при условии, что та тоже будет держать рот на
замке.
– Только не думай, что мы друзья только потому, что я разговариваю с тобой, – холодно сказала Пэнси.
Джинни безмятежно улыбнулась и стряхнула пепел ей на мантию.
– Только не подумай, что мне есть до этого дело только потому, что я так не думаю.
Пэнси быстрым, небрежным движением стряхнула с себя пепел, и Джинни впервые заметила, какие тонкие, изящные руки у Пэнси.
*
Их первый поцелуй стал сюрпризом для обеих девушек. В течение многих
ночей Джинни восхищалась тем, как полные губы Пэнси обхватывают фильтр
сигареты, как она кольцами выдыхает дым, когда говорит. Проницательные
глаза Пэнси враз углядели, с каким неустанным вниманием смотрит на неё
Джинни. Однажды слизеринка наклонилась чуть ниже, и её рука оказалась
на спине Джинни, а сама Пэнси прислонилась грудью к тонкому предплечью
девушки. Лицо Джинни под россыпью веснушек залила краска, и она резко и
шумно вдохнула, прежде чем прижаться к Пэнси.
– Ты трахаешься так же, как целуешься, Уизли? – выдохнула Пэнси, когда
закончился поцелуй. Она ухмыльнулась, заметив хмурый взгляд
гриффиндорки. – О, да, конечно. Ты никогда не трахалась…
«Забавно», – подумала она, – «как дым отличается на вкус во рту Пэнси –
сладковатый, почти пряный, вкус запретности и греха».
*
Пэнси, разумеется, трахалась, так же, как целовалась. Казалось, что ее
руки были везде, длинные ногти вонзались в плоть Джинни, оставляя
маленькие полумесяцы на коже, испещрённой медно-красными веснушками. Её
горячий, ловкий язык, лаская, зализывал раны, прежде чем острые зубы
оставляли новые – крошечные пятна крови выступили вокруг чувствительных
сосков Джинни. Та тяжело вздохнула, пытаясь сдержать крик, который,
несомненно, разбудил бы половину школы, и вцепилась пальцами в жёсткие
волосы Пэнси. Неужели она решилась слегка подтолкнуть Пэнси – немая
просьба – чтобы та опустилась ниже? Но в этом не было необходимости,
потому что Пэнси хотела гораздо большего, чем просто кровь. Она грубо
развела колени Джинни в стороны и задрала юбку, сорвав с девушки
трусики одним резким движеньем.
– Тоже поддержанные, да? – спросила Пэнси, с жестокой улыбкой размахивая разорванным бельём.
Джинни открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Пэнси юрким
горячим языком дотронулась до ее клитора, и мир исчез в хороводе
ощущений. Она решила, что если последнее слово хоть раз останется не за
ней, ничего страшного не произойдёт.
Она никогда не наслаждалась сигаретой так, как в ту ночь.
