***
Возлюбленные
мои, мы собрались здесь, перед лицом Бога и этих людей, чтобы соединить
этого мужчину и эту женщину в святом браке, олицетворяющем почетные
узы, узаконенные Богом во времена, когда человек был невинен…
А была ли ты невинной, Белла?
Я
помню, как поздно ночью ты проникала ко мне в комнату. Схватив за
волосы, опрокидывала мою голову и пристально смотрела в мои удивленные
глаза. Потом поцелуй – почти укус, ночнушка летит на пол, а ты уже
терзаешь мои губы, шею, грудь…
Подружка невесты. Девушка. Мать
всегда наказывала мне беречь честь – иначе снизилась бы моя «ценность»
на семейном рынке. Но ты-то никогда к ней не прислушивалась? Я же
выучила ее слова наизусть, они запали мне в самое сердце – и, знаешь
ли, сослужили хорошую службу.
Видишь Люциуса Малфоя? Сына старика Абрахаса, он еще учился с тобой в школе? Он хочет меня, и его отец уже говорил с моим.
Но
меня ли он хочет? Меня ли саму, или фамилию Блэков, красующуюся на
страницах семейной книги рядом с его собственной? Или позванивающее
золото – очередную добавку к его собственному состоянию? Меня или
непогрешимую родословную, безупречную красоту и, ко всему прочему,
незапятнанную добродетель…
- Посмотрите на младшенькую, - говорят люди. - Какая прелестная девушка. Не увивается за парнями, не то что ее сверстницы.
…чтобы нам благоговейно, благоразумно, рассудительно и в страхе Божьем подходить к браку, а не необдуманно и легкомысленно…
Рудольфус
небрит, его одежда примята, будто прямо перед церемонией он зажал тебя
в одном из темных углов. Может, так и было, откуда мне знать? Он
смотрит на тебя хищным взглядом, ты – его, отныне и навсегда.
Конечно,
я всегда знала, что нас обеих отдадут замуж. Вот только в древних родах
брак – не помеха милым развлечениям. Я бы улыбалась с легким сердцем,
если бы смогла поверить, что ты не любишь мужа, что будешь все так же
забираться ко мне под покровом ночи, пока он невинно посапывает в
постели.
Но я вижу, какие взгляды ты бросаешь в его сторону –
кажется, что тебя распаляет один его вид. Ты дрожишь – о, мне ли этого
не знать? Мне, тысячи раз пытавшейся разбить твой самоконтроль! Если он
и хищник, то роль жертвы ты выбрала сама. Ты прерывисто дышишь и похожа
на птицу, пойманную его мощной рукой.
Я,
Беллатрикс Блэк, беру в мужья Рудольфуса Лестранга с сегодняшнего дня и
буду любить тебя и лелеять, буду с тобой в радости или в скорби,
богатстве или бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит
нас, по святому Божьему определению…
Он берет твою аристократическую ладонь и надевает, буквально впихивает на палец кольцо. Я слышу, что твое дыхание сбивается.
До такого состояния ты всегда доводила меня – полувсхлипы - полувздохи.
Помнишь,
как ты принесла нож? Его лезвие блестело в свете свечи, на рукоятке был
выгравирован герб Блэков… Холодным лезвием ты дотрагивалась до моей
шеи, приставляла кончик к груди, прямо напротив сердца. Почти разрезая,
ты проводила ножом по моей спине, но страдал только тонкий шелк платья.
И они могут думать, что я плачу от счастья?
И пусть тех, кого соединил бог, не сможет разлучить никакой человек…
Когда ты пьешь вино, оно, должно быть, закипает на языке.
Рудольфусу
пора поцеловать невесту. Он не церемонится, рукой впивается в твои
волосы – так же, как сотни раз делала со мной ты. Он отбрасывает фату и
целует так, что тебе приходится отклониться. В его дыхании слышится
рычание – и оно заметно только мне и тебе. По гостям проносится ропот –
такое несоблюдение этикета. Но что они могут сказать о таком подходящем замужестве?
Рабастан
подмигивает мне. Что он себе вообразил? Думает, что может читать по
моему лицу? Я собираюсь, прикрываю глаза и слегка приподнимаю
подбородок. Каким бы чистокровным он ни был, моего внимания он не
достоин.
Священник объявляет вас мужем и женой. Теперь ты
миссис Лестранг, а я – всего лишь твоя младшая сестричка. Муж берет
тебя за руку и почти тянет по проходу.
Если бы я только знала,
что тебе хотелось быть не хищником, а жертвой… Тогда не он, но я
укротила бы тебя. Только представь, впивалась бы в тебя зубами,
царапала, шептала на ухо, что ты принадлежишь мне одной… Я сделала бы
все, я бы смогла – только бы ты намекнула.
Но если бы это было по твоему желанию, не стала бы эта игра тотчас же бессмысленной?
Я никогда не была тем, что тебе нужно.
В
твою честь звенят колокола. И этот свадебный звон - отпевание моей
любви и моей юности. Рабастан готов провести меня к выходу, гости ждут.
ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ? (DO YOU LOVE ME?)
Я нашел ее в ночи огня и шума,
Дикие колокола звонили в диком небе,
И с того момента я знал,
Что буду любить ее до самой смерти,
И целовал тысячи слез
Моей дамы Различных Страданий:
Иных выпрашиваемых, иных занятых, других сворованных,
А прочих - хранимых для завтра.
В нескончаемой ночи серебряные звезды скакали
И колокола на башне трезвонили "джингл-дженгл".
Ты меня любишь?
Ты меня любишь?
Ты меня любишь?
Как я тебя люблю?
Она была дана мне для того, чтобы поставить все на места,
И я сложил все свои знания перед ней
И до сих пор кажусь себе смешным и ничтожным.
Я нашел Бога и всех чертей внутри нее,
В моей постели она выделывала странные танцы,
Насмешливое солнце озаряло ее волосы,
Точно повторяя свет внутри нее.
Ее тени скалятся и щетинятся и злятся,
Наши любовные линии безнадежно звенят,
И колокола на башне трезвонят "джингл-дженгл"
Ты меня любишь?
Ты меня любишь?
Ты меня любишь?
Как я тебя люблю?
Ее сердце наполнено любовью и набожностью,
Ее ум полон тирании и ужаса,
Ладно, я попытался, да, я и вправду пробовал,
Но не смог, малышка, в самом деле, не смог.
Итак, приди и найди меня, моя дорогая,
Я валяюсь на земле среди отстоев.
О, она идет, загораживая солнце,
И кровь стекает по ее ногам,
И луна на небе разбивается и мечется,
И колокола на башне трезвонят "джингл-дженгл"
Ты меня любишь?
Ты меня любишь?
Ты меня любишь?
Как я тебя люблю?
Все движется к своему концу,
И я прекрасно знал перед тем, как ее встретил, что потеряю ее.
Клянусь, я старался делать все самое лучшее для нее,
Клянусь, я делал все, чтобы не обидеть ее,
Браслеты на ее запястьях и лодыжках сумасшедше
Звенят, как колокола на башне, "джингл-дженгл".
