Долгий поцелуй на прощанье

Juxian Tang

- Приковывайте.

- Проклятая сука!

Удар - хлесткий, как ожог. Взрыв боли в левой стороне лица. Жесткая спинка стула под затылком. Вкус крови - соленый, теплый, металлический - знакомый.

Я глотаю терпкую кровь, наполняющую рот из рассеченной губы - и улыбаюсь.

Лицо одного из авроров - бледное, молодое - он всего на два года меня старше, я помню его по Хогвартсу... Рэйвенкло, верно? - меняется, губы белеют. Я вижу, как они шевелятся, шепча:

Да уж. Наверное, я - еще то зрелище. Грязные волосы, падающие на сине-черное лицо - слишком часто я их доводила до применения силы; и ярко-алый от взорвавшихся в белке сосудов правый глаз. Сама виновата: не надо было сопротивляться "империусу".

Холодные цепи на руках, вокруг груди глубоко впиваются в тело. Похоже, на мои формы эти цепи не расчитаны. Или все-таки расчитаны, просто затянуты слишком туго Еще одна маленькая месть со стороны тех, кому я доставила столько неудобств.

Не тянуть за цепи. Спокойно, спокойно... не давай им повода решить, что ты не можешь себя контролировать. Это они теряют контроль. Легкий шум пробегает по залу, когда они видят мое лицо. Я никогда не претендовала на то, чтобы называться красавицей.

Пэнси... Глупая моя блондиночка. Голубые глазки - и ресницы, словно обсыпанные золотой пудрой. Куколка. Ангел. Девочка моя.

Авроры отступают - шесть человек - именно столько понадобилось, чтобы приковать меня к чертову стулу. Возможно, они еще заставят меня за это заплатить - раньше они всегда заставляли. А может быть, у них больше не будет времени.

Шум утихает. Я обвожу зал глазами. Множество лиц. Некоторые из них мне знакомы. Моих родителей нет. Они решили, что этого стыда им не перенести. Я не виню их. Мне все равно.

Еще один раунд борьбы - пока им удается заставить меня открыть рот. Кто-то дергается и взвизгивает.

- Черт, пальцы!

Они не применят "крусиатус" здесь. Просто еще один удар - на этот раз прямо кулаком в лицо. Красный расцветает перед глазами. Им все же удается влить эти три капли. Перед глазами у меня пелена, но я раздвигаю губы в улыбке - снова.

Опять шелест голосов. Я их шокирую, да? Вообще-то мне хотелось бы их убить.

Ненавижу их. Ненавижу этих свиней.

Потому что они здесь - и живы - а тебя... тебя нет.

- Миллисент Булстрод, вы обвиняетесь в служении Темному Повелителю...

Имя - как насчет Его имени?

-...участии в группировке Пожирателей Смерти... девятнадцати случаях применения "Авада Кедавра", сорока случаях применения "крусиатуса", девяти случаях применения "империуса"...

Да, я неплохо справилась, правда?

-...против магглов... одиннадцати случаях применения... против магов...

Для меня особой разницы не было.

Они снова шумят - теперь уже не с сочувствием - с отвращением. На самом деле можно было обойтись и без сыворотки правды. Я ничего не собираюсь скрывать. Мне нечего стыдиться.

Среди лиц в зале - сморщенное, голубоглазое. Сейчас эти глаза не мерцают. И в них нет доброты, когда они смотрят на меня. Директор Дамблдор... Как я разочаровала вас, да? Но знаете, что? Мне все равно, что вы обо мне думаете - и такие, как вы.

А, еще знакомое лицо... Скрещенные на груди руки и холодное выражение - ни тени эмоции в черных глазах. Зачем вы здесь, профессор Снейп? Потому что это ваша награда за служение свету: смотреть, что происходит с теми, кто не сделал правильный выбор? Или вы хотите знать, чем заплатят те, кому вы не сумели помочь?

Вы ведь были единственным взрослым, кому мы доверяли - вы знаете это? Каково это - когда почти весь выпуск 1998 года мертв - или под следствием? Или вы просто списали нас как неудавшихся? Гриффиндор побеждает. Всегда.

Надеюсь, что вы видите сны, профессор. Надеюсь, это кошмары.

Я не боюсь.

Я никогда не хотела, чтобы мужчины касались меня. Я сама хотела быть мужчиной - с тобой. Чтобы ласкать твои хрупкие плечи моими широкими ладонями, баюкать в своих жестких руках твою нежную грудь. Я хотела войти в твое сердце и в твое лоно - но мне никогда это не удалось.

Пэнси... Моя принцесса.

Я всегда знала, что в конце концов проиграю мужчинам. Поэтому я пыталась быть лучше всех. И мне это удавалось.

Вольдеморт умел оценить это. Я была сильнее его мужчин - лучше - безжалостнее. Как Беллатрис Лестранж... Я тренировалась. К концу школы я применяла "Аваду Кедавру" лучше, чем его многолетние соратники. И я никогда не боялась использовать "крусиатус".

Мой Повелитель хвалил меня. Он гордился мной. Он понимал меня. Порой Его алые глаза останавливались на мне со странным выражением, словно Он хотел что-то сказать мне. Я была рада быть рядом с Ним. Ты - и Он - единственные, кто мне когда-либо был нужен. Но Поттер покончил с Ним - а потом я потеряла тебя...

Они уже отнимают у меня память - даже сейчас, когда я еще жду суда в своей камере. Я уже почти не могу вспомнить, как твои волосы струились сквозь зубья расчески, когда я причесывала тебя - водопад золота по твоим плечам. Я уже почти не помню полоску твоей кожи, видимую под рубашкой твоей пижамы, когда ты поднимала руки, потягиваясь. Я хочу ощутить лимонную мяту твоей зубной пасты в твоем сонном дыхании, которое я так часто слушала по ночам - и не могу.

Но то, что они никогда не пытались отнять - ведь это не счастливое воспоминание - это то, как ты вступила перед Малфоем, загораживая его от зеленого света Авады Кедавры - его, который не стоил твоего мизинца - избалованного мальчишку с родословной длиной от Лондона до Уэльса - мальчишку, который должен был на тебе жениться, но никогда не любил тебя.

А ты действительно любила его, да?

Я помню так хорошо, как твое тело прогнулось, когда проклятие ударило тебя в грудь. Все произошло так быстро... Это должна была быть я - если уж ты так хотела его защитить - это должна была сделать я! Но я не успела. Для тебя это всегда было всего лишь игрой. Пожиратели Смерти, служение Ему... что-то, над чем тебе не хотелось ломать твою прелестную белокурую головку. В этом вы были похожи с ним - он тоже никогда ни о чем не задумывался - и его голова тоже была прелестно-белокурой.

Кого волновали несколько убитых магглов? Не тебя, конечно. И несколько убитых магов - они это заслужили, правда? Для тебя все было легко.

Только эта смерть... я видела твои глаза - твои безмятежные голубые глаза, когда ты лежала навзничь - а Драко Малфой стоял над тобой, застыв - словно не мог поверить, что ты это сделала. А я, я могла поверить? Потом он бежал - и я послала свое собственное проклятие в того аврора, что убил тебя, но на самом деле мне хотелось убить Малфоя.

Я сидела с тобой на зеленой траве - и твоя голова в последний раз лежала на моих коленях. Как тогда, в Ховартсе - помнишь, на берегу озера - когда я перебирала пряди твоих волос, а ты теребила нежными пальцами грубый шов моей мантии - и говорила мне, как тебе нравится Драко и как ты рада, что родители выдадут тебя за него - и ты сможешь стать ему хорошей женой.

Пока смерть не разлучит вас...

Я касалась пальцами твоих мертвых губ и знала, что они никогда не шевельнутся больше, никогда не произнесут - о, этот безмятежный, высокий, легкий голос, называющий мое имя.

- Милли...

Глупая девчонка. У тебя всегда было меньше мозгов, чем у моей кошки. Но я любила тебя.

Тебе ненадолго удалось его спасти. До следующей облавы авроров - когда не было больше никого, кто защитил бы его своим телом. Малфой мертв. Надеюсь, что он не с тобой. Хотя я и не верю, что ты ждешь меня там.

Я вообще не верю в "там". Еще одна крамольная мысль. Но я никогда не верила в то, что я заслуживаю что-нибудь, чего я не могла сама добиться. Я никогда не верила, что заслуживаю тебя.

Просто не любить тебя было выше моих сил - было больше, чем то, на что я была способна. Целовать тыльную сторону твоей руки было гораздо меньшим, чем мне хотелось... но ты никогда не узнала о фантазиях, горячих, как мед, заполнявших мое неловкое тело по ночам - заставлявших приподниматься мои широкие бедра к руке, ласкавшей между ними.

Пэнси.

Они убьют меня. Я знаю. Превратят в неподвижную, бессмысленную куклу, лежающую между рядами таких же кукол - только я буду гораздо менее прелестной куклой, чем отец твоего жениха, например. Но мне все равно. Я не боюсь этого.

Они читают мой приговор - и я готова. Кажется, приговору рукоплещут. Интересно, стоит ли мне устроить для них еще один спектакль и сопротивляться, когда меня будут уводить? Может быть. Не знаю. Надо дать им что-нибудь, чтобы они запомнили "эту суку Булстрод". Им необязательно знать, что я хочу этого Поцелуя.

Я скучаю по моей кошке. Я скучаю по Вольдеморту. Я не скучаю по тебе. Нельзя скучать по тому, кто был целым миром... нельзя скучать, когда вместо сердца кровавая рана, которая никогда не заживет.

Я не жалею ни о чем. Прощайте. Это была неплохая жизнь.