Магия крови

Оригинал
~~~~~~~~~~~~~~~~

Это седьмой день Люциуса в Азкабане и седьмой день Нарциссы, проведенный в одиночестве. Ее обручальное кольцо стало слишком тяжелым.

Когда Бэллатрикс появляется на пороге, ее лицо такое же худое и впалое, как и у черепа Темной метки, вытатуированного на ее руке.

- Он зол, - ее голос звучит хрипло.

Нарцисса холодно смотрит на нее:

- Почему Люциус до сих пор в Азкабане?

- Он зол, - она повторяет и больше ничего не произносит до тех пор, пока Нарцисса силой не вливает ей в глотку бесценное, целебное снадобье, основным ингредиентом которого является материнское молоко.

.

Она пьет лучший коньяк своего мужа и позволяет ему жечь свое горло, пока зрение не затуманивается.

- Ты еще не представила меня своему сыну, - бормочет Бэллатрикс, ее голос становится тягучим. – Или ты боишься, что я увлекусь им и его, неопытного, трахну? Может, я только посмотрю, похож ли он на тебя.

Нарцисса опускается в кресло Люциуса, и ее голубая шелковая мантия стелется по изгибам ее тела:

- Я не могу понять, это фанатизм или тюремное заключение сделали тебя такой вульгарной? - Она произносит слова с легкостью, но немного невнятно, и чувствует некоторое неопределенное, неуместное удовлетворение.

- Грубость? Ммм, да, но грубость – это больше, чем ничего. Ты ведь никогда не возражала, правда? - похотливая улыбка.

Нарцисса чувствует, что ее тело становится гибким, ленивым и одиноким, а тлеющие угольки в камине – цвета жидкости в ее стакане.

- Я никогда… - она начинает говорить, а потом пододвигается к сестре. Руки Бэллатрикс обвиваются вокруг нее, пальцы касаются ее кожи.

- Нет, никогда, - продолжает Нарцисса и ее губы, влажные от коньяка, дрожат, когда она дотрагивается ими до сестры.

.

Когда Нарцисса находит Драко, он сидит во дворе, одетый во все белое, и читает учебник.

Она поглаживает его по волосам, ее пальцы пробегают сквозь тонкие прядки так же свободно, как сквозь воду. Ее ногти плавно, нежно задевают его шею, и она думает, как же он не похож на нее, какой он нежный, будто до сих пор является маленьким мальчиком.

Она чувствует, что предает его невинность этим знакомством.

- Это Бэллатрикс Лестрэндж, дорогой. Она моя сестра.

Он удивленно вскидывает голову и вопросительно смотрит на Нарциссу перед тем, как вежливо поприветствовать Бэллатрикс.

Блестящие от темной губной помады губы Бэллатрикс искажаются. Она снова начала наносить на лицо сложный, тяжелый макияж, какой она делала в школе, и он начинает таять от летней жары.

- Ты читал когда-нибудь книгу «Моя борьба», малыш? Тебе эта книга может показаться полезной…

.

Той же ночью Нарцисса сжигает экземпляр Люциуса в камине.

.

- Ты знаешь, твой муж теряет тебя, гуляя налево. Интересно, кого же он имеет в Азкабане?

- Только потому, что твой предпочитает маленьких маггловских мальчиков…

- Заткнись, - жестко говорит Бэллатрикс, - но, по крайней мере, я сдерживаю себя. В конце концов, я достаточно честолюбива, чтобы хотеть управлять самой.

- Почему это, Бэлла? Ты повторяешь то, чему твой хозяин научил тебя? – в голосе звучит явная насмешка.

Ледяные глаза свирепо смотрят на нее из-под тяжелых век, черные от теней и бессонницы, но есть какая-то выносливость древнего, аристократического рода в тяжелых, выгнутых бровях.

- А ты завидуешь…

- Завидую? Чему? Тому, что у меня руки не в крови, а его член не во рту? Это, наверное, согревает тебя ночью, правда?

Взгляд, полный ненависти – Нарцисса никогда не видела его направленным на себя, – и вместе с тем удар и прилив возбуждения внизу живота.

.

И она завидует тому, что сейчас Бэллатрикс принадлежит смерти.

.

Колени Бэллатрикс шершавые, как наждачная бумага, и грубые от ползания – и это доставляет Нарциссе сильное наслаждение. Неестественность силы, которую она совсем не может понять, хотя корчится на своем же собственном холодном шелке, в своем собственном особняке.

Руки тоже острые: ее кости как ножи, обтянутые кожей.

Нарцисса чувствует себя почти избитой, может ощущать фиолетовые, черные и синие синяки на своей коже рядом с тонкими рваными ранами, с лопнувшими кровяными сосудами, обвитыми раскаленными нервами, и волны боли и удовольствия, которые одновременно являются и причиной, и следствием.

Она изгибается дугой, от ногтей и под ногтями, которые она считает звериными когтями, и ее кожа разрывается полумесяцами. Ее мышцы сжимаются и расслабляются синхронно с ритмом Бэллатрикс, ее сильными толчками, ударами и передышками. И Нарцисса знает, что она использует тот же метод с Круциатусом.

В комнате почти тишина: слышатся лишь содрогания и шипение от боли, потому что ее сестра любит тех, кто кричит, тех, кто полностью зависим от нее, от ее милосердия…

- Ты сделана изо льда, моя дорогая, - говорит Бэллатрикс издевательски сладко, и ее дыхание как мороз по разгоряченной коже Нарциссы. – Но не со мной.

Ее пальцы холодны, как надгробный камень, и дерзки, и нежная, полупрозрачная кожа Нарциссы, мягкая от кремов, косметики и хороших генов, воспаляется и трескается под ее пальцами, которые, подобно мраморным осколкам, оставляют вздутые, красные и прямые, как стрелы, линии, заканчивающиеся меж ее бедер.

Потом сестра целует ее, ее язык – теплый и мокрый, и Нарцисса откликается на эту ласку, на этот долгий поцелуй, лишенный жестокости. Но потом Бэллатрикс сильно кусает ее за язык, и Нарцисса вскрикивает от боли, ее глаза наполняются слезами. Резкий привкус крови, и она наполняет ее рот, соленая и сладкая, незнакомая и густая.

Бэллатрикс улыбается, и ее белые, как клыки, зубы становятся наполовину красными.

- Ты знаешь… я вырвала язык Бэнджи Фэнвику и заставила проглотить его… И это еще не все… - она слизывает кровь с зубов. – Мне следует проделать тоже самое с тобой, да? – ее голос становится громче, выше и насмешливей. – Все те ужасные вещи, о которых ты говорила… и что, если я плакала? Милые, теплые, выплаканные слезы – попробовала бы их…

Нарцисса отмечает блеск металла за мгновение до того, как он рассекает внутреннюю сторону ее бедра, ближе и ближе к сердцевине всех нервных окончаний, и она не знает, сколько еще сможет балансировать на краю, вынести эту смесь движений, языка, крови и металла, повсюду, где они больше всего желанны. Наконец, - о Боже, наконец, - Бэллатрикс скребет ногтями по влажной коже, она накручивает на пальцы светлые, пепельные локоны, изгибаясь, набрасываясь, и волна становится все больше и больше, пока мир Нарциссы не сужается только до прикосновений сестры.

- Я хочу, чтобы ты истекала кровью для меня, - шепчет Бэллатрикс, и ее холодный нож становится раскаленным в то время, как она скользит им между ее ног, и Нарцисса не может сдержать вопль, когда ее спина выгибается, когда нож вонзается в нее глубже, и золотые и бронзовые вспышки и пятна мелькают перед ее глазами.

Влажные руки Бэллатрикс исчезают, и Нарцисса чувствует след от чего-то на своем животе, но чувствует себя такой слабой, такой измученной, такой мокрой, что даже легчайшее касание как клеймо на коже.

Бэллатрикс целует ее снова, и ее губы окрашиваются кровью.

- Сестра, - она говорит и смеется, - ты истекаешь кровью. Чистая, красная кровь на чистой, белой коже - какая красивая симметрия. Я так люблю тебя, - бормочет она, и в какой-то степени это правда.

Она оставляет за собой запах крови, а потом, когда Нарцисса смотрит на себя в зеркало, она обнаруживает красную надпись «чистокровная» поперек своего живота.

Satella

Магия крови - Текст произведения

НпавиЦЦЦЦа!

...

ФЕ