- Мне пора в вагон. - Учись хорошо. - Да, мама. - Летай лучше, чем… чем этот гриффиндорец. - Да, мама. - Не забывай писать мне. - Да, мама. - Будь осторожен – смотри, чтобы твою руку не увидели учителя, или кто-нибудь с другого факультета. - Да, мама. Удовлетворённая, она склонилась, чтобы сын поцеловал её в щёку. Он почувствовал слабый аромат, исходящий от матери, запах пудры, тщательно вычищенной одежды и подогретого вина (мать не догадывалась, что он знает - она тайком выпила вина в надежде, что это поможет ей остаться спокойной, если она увидит Сириуса). И на мгновение ему захотелось обнять её, как другие школьники обнимали своих родителей, несмотря на то, что он уже слишком взрослый, и на то, что так открыто выражать свои чувства на людях неприлично. Она выпрямилась и какое-то время молча изучала его лицо. Потом сказала: - Ты хороший сын, мой наследник. Семья довольна тобой. В самом деле, не мог же он надеяться, что она скажет что-то другое. Он поражался, насколько мягче была она в то время, когда ей приходилось провожать двоих сыновей. Хотя, может быть, это было просто обманчивое воспоминание. Он сказал: - Спасибо, мама. До встречи в конце семестра.
- Не могу поверить, что ты закончил школу. - Мммм, - простонал в ответ жадный рот. Регулус попытался ещё раз: - Без тебя здесь будет уже не то. Вместо ответа его прижали к стене и поцелуями заставили замолчать. Он хотел большего, он хотел так сильно, и гладил вспотевшими ладонями красную мантию выпускника и незажившую кожу в недавних ранах, и гладкий, немного изогнутый член, и дрожал, чувствуя ответное скольжение и давление. Но этого было недостаточно, это было вовсе не то, на что он надеялся сегодня. Они смотрели друг на друга, тщетно пытаясь отдышаться, и не могли отвести взгляд – просто смотрели и запоминали; и другой юноша хотел что-то сказать – Регулус был уверен в этом, он чувствовал, как слова просятся наружу, он напрягся, чтобы не пропустить их… Но мгновение было разрушено, когда тот, другой юноша,закрыл глаза и мягко поцеловал Регулуса в лоб – руки в его волосах – и Регулус принял прощальный поцелуй так сдержанно, как мог, только задержался чуть дольше, чем обычно, прежде чем вытереться и одеться. Он бы уже услышал эти слова, если бы их хотели произнести. - Прощай, Ремус, - прошептал он.
Он такой уродливый, подумал Регулус. Драко, красный и сморщенный, с дурацким хохолком редких волос на голове, размахивал кулачками. Младенец и Нарциссу сделал уродливой, Регулус впервые видел её такой – она выглядела измотанной, весь лоск слетел с неё, волосы в полном беспорядке и да, признаемся себе - она РАСТОЛСТЕЛА. Он изображал гордого крёстного, целовал кузину в щеку и хлопал Люциуса по спине (Люциус вручил ему сигару). А потом ему передали младенца, и Регулус испытал мгновение паники от того, что нужно было что-то с ним делать – а что, если вдруг ребёнок написает на него или он уронит ребёнка, потому что не умеет правильно держать? Голова младенца склонилась набок, глаза бессмысленно и беспомощно таращились на него. - Тебе много чему придётся научиться, чтобы быть моим наследником, - прошептал Регулус. Драко зевнул. Регулус хотел бы знать, будет ли это единственный сын Нарциссы, или она собирается рожать ещё. Хотел бы он знать, смягчит ли Драко сердца своих родителей больше, чем Регулус смог смягчить сердца своих. Внезапно Регулуса охватило желание забрать ребёнка с собой, чтобы быть уверенным в том, что он будет воспитан должным образом. Он настолько же мой, как и Люциуса. Для Люциуса это мелочи, а Драко перенял бы от Блэков столько же, сколько от Малфоев. Я бы воспитал его лучше, чем Люциус, - подумал Регулус, на мгновение пожалев о том, что у него никогда не будет своих детей, чтобы доказать это. Драко ухватил Регулуса за ворот мантии и захныкал. - Смотри-ка, как он меня любит, - сказал Регулус.
Регулус, оцепенев, сидел в ванне. Я умру сегодня, и никто не узнает об этом. Он думал о том, что хотел бы сделать в последние оставшиеся ему часы. Заставить мать понять его, вместо того, чтобы пытаться понять её. Сказать Ремусу, что это было гораздо больше, чем просто секс, и что он сожалеет – так сожалеет – что Метка разрушила всякую надежду на второй шанс. Написать письмо Драко и сказать, чтобы тот прислушался к словам крестного, и не повторял его ошибок. Найти Сириуса и сказать ему «брат» в последний раз. Но ничего этого он не мог сделать, потому что если бы мать что-то заподозрила, рухнуло бы всё, и попытка связаться с Ремусом скорее всего привела бы к тому, что Ремуса бы убили, а не к чему-то другому (хотя это другое уже было не важно), и Люциус никогда не отдаст письмо Драко, и Сириус ему больше не брат. Сириус. Они купались вместе вот в этой самой ванне, когда были детьми, пока Сириус не стал считать себя слишком взрослым, чтобы играть с Регулусом, а мать не начала вести себя так, будто Сириус мог как-нибудь заразить брата Гриффиндором. Тогда они ещё были нормальной семьёй Когда Сириус уходил из дома, Регулус умолял его остаться. Это не помогло, но Регулус был уверен, что, если бы не его попытка, Сириус ушёл бы гораздо раньше. Он хотел остаться, он хотел. Сириус выглядел виноватым, когда Регулус застал его собирающим вещи, он притянул Регулуса к себе и обнял его. - Люблю тебя, брат, - прошептал Регулус, спрятав лицо на плече своего Сириуса, и сумерки придали ему храбрости. Сейчас, сидя в ванне и собираясь с мужеством, чтобы встретить смерть, Регулус подумал, что, вероятно, то был последний раз, когда он сказал «Я люблю тебя» кому-нибудь. Сириус тогда ничего не ответил, но сильнее сжал Регулуса в объятиях, и этого было достаточно. Да, решил Регулус, этого должно быть достаточно. Он поднялся. - Принеси медальон, Кричер. Мне пора.
