Нарколепсия – расстройство сна, характеризующееся повторяющимися, неконтролируемыми приступами сна, часто сопровождающееся галлюцинациями при засыпании, катаплексией (приступами внезапной мышечной слабости на фоне резко меняющегося настроения), сонными параличами; причина неизвестна, возможно, наследственное. Заболевание неизлечимо.
***
Назови любое место – я уже засыпал там. На полях для Квиддича, в отъезжающих от станций поездах и комнатах ожидания. Однажды в бочке с ледяной водой; однажды – уткнувшись в сгиб твоей руки.
Твоя рука касается моих волос, я вздрагиваю, выныривая из глубокого сна, и просыпаюсь. Прямо посреди класса Зельеделий, и раздосадованный донельзя Снейп тенью нависает над нами. «Мистер Малфой, - говорит он, - Вы находите мои указания такими скучными, что не можете не уснуть на плече вашего партнёра по уроку?» Ты смеёшься надо мной вместе со своими друзьями-гриффиндорцами, и я отталкиваю тебя. А потом целыми днями брожу по Хогвартсу, в памяти пляшут переливы твоего смеха, и твой запах прячется у меня в ладонях.
В семь лет я заснул на метле, когда отец учил меня летать. Я падал вниз, из пустого неба, и с высоты обрушился на старый дуб. Напоролся на ветку, она проткнула меня насквозь и вышла сзади, со спины. Отец схватил палочку и собрал меня чуть ли не по кусочкам. Семьдесят швов на сердце. Иногда мне становилось страшно, что когда-нибудь твои влажные неопытные губы, путешествуя по моему телу, отыщут непрочную ниточку внутри меня. Ты перекусишь её зубами, и я снова разлечусь на кусочки, даже не проснувшись.
В семнадцать лет ты сказал:
– По-моему, я подхватил эту твою нарколепсию. Наверняка это заразно. Не помню, чтобы за последние недели я делал что-нибудь ещё, кроме как спал и трахался.
Я не ответил, только вытянул руку под простынями и погладил внутреннюю сторону твоего бедра. Мгновения спустя, когда я накрыл тебя своим телом, и мои пальцы двигались внутри тебя, я понял, что я и в самом деле заразная болезнь, незаметно крадущаяся по твоей коже, чтобы проникнуть в твою плоть. Когда ты жарко стонал и извивался на простынях подо мной, на моей руке горел только что полученный Знак Мрака. Мы неуклюже прижались друг к другу лбами и кончили, всхлипывая.
Забавно, наши тела встречались так, как никогда не могли наши взгляды. Мои глаза вечно были закрыты, ты же всегда доверчиво смотрел вверх. Ты и вправду считал, что это может все изменить, так ведь? А потом, перед самой войной, ты вырезал меня из сердца, словно раковую опухоль, и вышвырнул из своей жизни
Мне двадцать семь. Я снова сплю, вытянувшись на полу квартиры Финнигана. Помню, что убил его незадолго до этого. Хотя я не уверен. Нет бездны глубже, чем тот сон, что навалился на меня сейчас. Но всё-таки, на долю мгновения, я вижу, как в глубинах мелькает слабая вспышка, и я тону глубже, и глубже, а она всё ускользает из рук. Что-то, похожее на тебя, такое же солнечное, влажное, живое, сотканное из всего, о чём я мечтал и о чём напрочь забывал, когда просыпался. Десять лет непроглядной тьмы я ждал, чтобы пришёл ты, коснулся моих волос и снова разбудил меня.
