Проходя по коридорам, Гарри вспоминал все, что произошло с ним. Как здорово было вернуться сюда! Столько событий и перемен произошло в мире с тех пор, как он был в Хогвартсе в последний раз. Люди приходили в его жизнь и исчезали из нее, некоторые ушли, чтобы уже никогда не вернуться. А он по-прежнему здесь, такой же величественный и впечатляющий, как и в том сентябре, много лет назад. Замок казался прежним, каменные стены были такими же прочными, как и раньше, без малейших следов разрушения. Но чего-то не хватало, кого-то не недоставало. Гарри остановился у подножья мраморной лестницы и прислушался. Он не ожидал, что вокруг будет такая тишина. Где шум голосов и возни детей, переходящих по коридорам из класса в класс? Где смех и крики, предшествующие драке между яростными спорщиками? Тишина позднего августа. Через две недели все снова будет так, как положено. Хогвартс снова вернется к жизни. Гарри поднял глаза на первую лестничную площадку. Зажмурься он — мог бы по-прежнему его увидеть. Будто бы он стоит там, как частенько бывало, смотрит на Гарри поверх своих очков, в глазах огонек, а на тонких губах – широкая улыбка. Прислушайся Гарри к себе – мог бы даже услышать радушные слова приветствия. По прошествии стольких лет воспоминания не утратили свою яркость. Вздохнув, он открыл глаза. Конечно, Дамблдора здесь не было. Он мертв и похоронен пять лет назад. Отогнав печальные воспоминания, Гарри начал подниматься по лестнице. — Желейные детки! — сказал Гарри. Он соскочил со ступеньки, как только горгулья отодвинулась в сторону, и постучал в большую деревянную дверь, расположенную в конце лестницы. — Войдите! –послышалось из-за двери. Гарри вошел в кабинет и широко улыбнулся: — Добрый день, профессор МакГонагалл, или, наверно, мне следует называть вас «директор»? —Гарри! Я так рада тебя видеть! – воскликнула она. Обычно такая уравновешенная, сдержанная. МакГонагалл поднялась со своего места и заключила Гарри в объятья. – Подойдет и "профессор", Гарри. Как твои дела? — Хорошо, спасибо. А у вас? — Учитывая мой возраст, довольно неплохо. Прошу тебя, присаживайся. Не хочешь ли чашечку чая? — Да, пожалуйста. С удовольствием. — Пока профессор МакГонагалл наливала чай, Гарри продолжал: — Мне здесь как-то не по себе. Я не был в этом кабинете с тех пор, как… ну, вы знаете — Да, могу себе представить. Нам всем потребовалось время, чтобы привыкнуть. Гарри огляделся: — А вы не слишком-то изменили эту комнату. Некоторые предметы мне не знакомы, но, в целом, все как и прежде. – Гарри усмехнулся и добавил, — И вы все так же используете в качестве пароля названия сладостей. Минерва улыбнулась: —Ничего другого на ум не пришло. Ты же помнишь, каким Альбус был сладкоежкой. И прежде, чем Гарри успел еще что-нибудь добавить, позади него раздался голос: —Ах, да, должен сказать, что я по ним очень скучаю. —Профессор Дамблдор! – на лице Гарри засияла радостная улыбка, — Я и забыл, что вы тут будете. Ээээ, я имел в виду, что ваш портрет тут будет. Я…я… я вообще-то хотел сказать, что... — В горле Гарри образовался комок, который мешал ему продолжить. —Знаю, Гарри, знаю. Я тоже очень рад тебя видеть. Пожалуйста, я больше не буду вас отвлекать. Продолжайте, Минерва. —Спасибо, Альбус. Перейдем к делу? Я очень хочу узнать – ты все-таки решил принять мое предложение, Гарри? Гарри отпил чая, помолчал немного, и только потом заговорил: — Я обдумывал его с тех самых пор, как получил вашу сову. Все «за» и «против», «да» и «нет», но, на самом деле, зря. — Так ты пришел к какому-либо выводу? – обеспокоенно спросила Минерва. —Верьте мне или нет, но когда я сюда шел, у меня не было определенного ответа. Я решился, только переступив порог Хогвартса. — Мистер Поттер, будьте так добры, просто ответьте мне! —Мой ответ – да. Буду счастлив занять должность, которую освободила мадам Хуч. От радости Минерва захлопала в ладоши. — Превосходно! Ты отлично дополнишь наш преподавательский состав. — Верное решение, мальчик, верное, — сказал Дамблдор. —Спасибо вам обоим, — сказал Гарри, — Вы и в самом деле уверены, что я справлюсь? —Гарри, ты меня знаешь — я не просила бы тебя, не будучи уверенной, что ты готов к этой работе. Гарри слегка покраснел. —Хм, вы правы. Я должен был знать. Примите мои извинения, директор. Минерва взмахнула волшебной палочкой, и в ее руках очутился свиток. —Ничего, забудем об этом. А теперь, прежде чем ты подпишешь контракт, я задам тебе вопрос. И, прошу, ответь честно. —Я бы не стал лгать. И каков же будет ваш вопрос? —Профессор Снейп – мой заместитель. Не возникнут ли у тебя сложности в связи с этим? Гарри не допускал и мысли о том, что Снейп все еще в Хогвартсе. Снейп – при произнесении этого имени его желудок до сих пор сжимался. Гарри откашлялся: —Он не слишком мне нравится, не буду отрицать. Я долго ненавидел его, особенно после того, что он сделал. Было время, когда я страстно желал ему смерти, желательно – от моей руки, – он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, и продолжил, — Потом я узнал, что же тогда случилось на самом деле. Я поговорил с профессором Снейпом. И мы пришли к согласию. —Отлично! – сказала Минерва, — Мне нужно было об этом знать, Гарри. —Я понимаю, директор. Я хотел бы задать один вопрос, можно? —Здесь ты можешь говорить, не опасаясь. —Благодарю, —поднимаясь, ответил Гарри. Он подошел к портрету Дамблдора и сказал, — Я хочу услышать это от вас, профессор. Снейп убил вас по вашему приказу? —Профессор Снейп, Гарри, — вежливо поправил его Дамблдор, — Да, я заставил его дать Непреложный Обет, что при необходимости он применит Смертельное заклятие. Он действовал по моему приказу. —Спасибо, — сказал Гарри и снова сел. Ему стало немного легче. — Есть еще кое-что, о чем которой ты должен знать, Гарри. Он не хотел этого делать, и яростно возражал. Я заставил его понять, что другого выхода нет, и только тогда он с неохотой согласился. Как ты уже знаешь, я был прав, и он достойно справился с возложенной на него задачей. Чтобы выполнить свою обязанность ему потребовалось немалое мужество. Представь себе, что тебе понадобилось бы убить мистера Уизли ради всеобщего блага, что бы ты почувствовал? Я очень горжусь Северусом. Гарри было трудно ответить на этот вопрос. Он даже не мог себе представить, что смог бы сделать что-либо подобное, и был благодарен судьбе, что та не поставила его перед выбором. — Благодарю вас, сэр. Вы дали мне возможность увидеть ситуацию с другой стороны. Гарри потянулся за пером и свитком, но был остановлен. — Есть еще кое-что, что о чем ты должен узнать прежде, чем подпишешь контракт. Драко Малфой тоже здесь, в Хогвартсе. — Малфой! Какого дьявола он тут делает? – сердито спросил Гарри. Он смирился со Снейпом, но Малфой – дело другое. Видя, что Гарри недоволен, Минерва заметила: — Он здесь, в Хогвартсе, тут он и останется. Причины этого тебя не касаются. И все же, поскольку вы с мистером Малфоем старые знакомые, я могу сказать тебе только то, что ему некуда идти, у него не было ни денег, ни семьи, ни надежды на получение более выгодной работы; буду краткой: он испытывал нужду. Драко через многое прошел с тех пор, как Альбус был убит. — Да уж, держу пари, так все и было… – ухмыльнулся Гарри. — Не мне говорить вам об этом, мистер Поттер, – сдержанно сказала Минерва, – Но, поверьте моим словам, так было нужно. Мы с профессором Снейпом уговорили профессора Слизнорта взять мистера Малфоя на должность своего ассистента. Вам это будет мешать? Гарри ни за что не позволил бы Малфою повлиять на его решение. — Нет, мэм, нисколько. Я буду держать себя в руках. — Я тебе верю. Теперь ты можешь подписать – если ты все еще хочешь, в свете того, что я тебе только что сказала. Гарри быстро поставил свою подпись на контракте, и на лицо Минервы вернулась улыбка. — Поздравляю, теперь ты — новый учитель Хогвартса. Добро пожаловать! — Спасибо, — ответил Гарри. Во время чаепития они обсудили все тонкости работы, которой Гарри вскоре предстояло заняться – требования к нему, его личные комнаты, зарплату, и многие другие аспекты его новой должности. Когда разговор был окончен, Гарри попрощался с Альбусом и Минервой, и вышел из Хогвартса. Шагая по тропинке, ведущей к Хогсмиду, Гарри пообещал себе, что Малфой больше не представит для него проблемы. Драко Малфой перестал быть частью его жизни пять лет назад, и больше ею никогда не станет. *** Две недели спустя, Гарри стоял посреди своих апартаментов, окруженный коробками и чемоданами, в которые он уложил свое наиболее ценное имущество. С огромным рвением он начал распаковывать свои вещи и обустраиваться в комнате, расставляя их по местам. Закончив, он устроился в удобном кресле и оглядел дело своих рук. Он переехал в свои комнаты только пару часов назад, а уже чувствовал себя как дома. Он довольно улыбнулся и откинулся на спинку кресла, сказав самому себе: «Наконец-то ты дома, Гарри. Это – то место, которому ты принадлежишь, всегда принадлежал». Он поднялся и налил себе бокал Огневиски, чтобы отметить новоселье. Наконец, настал первый день сентября, вызвавший в Гарри море противоречивых эмоций: предвкушение праздника, волнение, радость, пополам с доброй дозой тревоги. Весь день он не мог ни минуты усидеть на месте, шагая из угла в угол в своих комнатах и бродя по коридорам, стараясь побороть страх не справиться со своей новой должностью. Гарри дошел до хижины Хагрида, надеясь застать там своего друга, но был разочарован, найдя домик пустым. По пути обратно, Гарри пытался забыть обо всех своих опасениях.. «Ты преподаешь полеты и квиддич, не самые сложные из предметов. И ты хорош в обоих, не правда ли? Общение со студентами тебя не пугает, так чего же ты боишься?». Он не мог чистосердечно ответить на последний вопрос. И, не сумев с логической точки зрения объяснить причину своей нервозности, он решил не обращать внимания на эти чувства и наслаждаться моментом. Неожиданно для себя он решил стать самым лучшим чертовым учителем полетов, который когда-либо преподавал в Хогвартсе. Гарри дошел до Большого Зала вскоре после того, как услышал свисток поезда, остановившегося в хогсмидской станции. Обрадовавшись, что он прибыл не первым, Гарри доброжелательно поприветствовал своих коллег – профессоров МакГонагалл, Стебль, Синистру и Флитвика, которые в свою очередь сердечно с ним поздоровались и пожелали ему удачи. — Ты ж не против, ежели я тут сяду, а? — произнес громкий голос. Гарри обернулся, воскликнув: — Хагрид! Ты вернулся! Я так рад тебя видеть снова! Хагрид сгреб Гарри в охапку, сжав его в объятии, от которого у того затрещали кости, а очки повисли на одной дужке. — Я тоже рад тебя видеть. Представь себе – Гарри Поттер вернулся, чтоб учить! – фыркнув, сказал Хагрид. – Чудно, просто чудно. — Кончай болтать, Хагрид, а т я сейчас растрогаюсь. Удачно, что все так получилось, – сказал Гарри, поглаживая Хагрида по руке. — И правда, - сказал Хагрид, вытирая глаза огромным носовым платком. – Взгляни-ка, вон идет профессор Слизнорт. Гарри, в тот момент протиравший очки об отворот мантии, нацепил их на нос и повернулся, чтобы посмотреть туда, куда указывал Хагрид. Да, Гораций Слизнорт вразвалочку направлялся к столу преподавателей, за ним, на шаг позади, следовал Драко Малфой. Слизнорт еще больше растолстел, его брюшко определенно стало больше, но Гарри удивился совсем не этому. Облик Малфоя его поразил. Исчез тот самоуверенный, дерзкий, насмешливый слизеринец, а его место занял болезненно худой, бледный, робкий молодой человек, неотрывно глядящий себе под ноги. Гарри заворожено наблюдал, как Малфой, сохраняя между собой и наставником расстояние в несколько шагов, прошел на свое место за столом и сел, ни разу не взглянув ни на него, ни на кого-либо другого. Гарри мог бы с уверенностью сказать, что у Малфоя был испуганный вид, и если бы кто-нибудь рискнул к нему обратиться, он бы убежал сломя голову. Но такого быть не могло, ведь правда? Он повернулся к Хагриду, чтобы спросить у него насчет Малфоя, но его остановил Слизнорт, схвативший его за руку и энергично ее встряхнувший. — Гарри Поттер, собственной персоной! Чрезвычайно раз вас снова встретить. На следующий день после того, как вы решили присоединиться к нашему штату, я рассказал об этом Министру! – шумно радовался Слизнорт. «Такой же напыщенный, как и всегда», - подумал Гарри и ответил: — Рад вас видеть, сэр. . — Ладно, ладно, хватит официальных обращений. Теперь мы коллеги Прошу вас, зовите меня Горацием.
- Отлично, рад вас видеть, Гораций. О, посмотрите, вот и студенты. Пора нам занять наши места, - сказал Гарри, обрадовавшись тому, что сумел избежать слизнортовских восхвалений. Гарри увидел, что в зал зашли старшекурсники, и, разделившись на четыре группы, уселись на свои места за столами своих факультетов. Гарри чувствовал себя не в своей тарелке, наблюдая за ними со своего места за преподавательским столом, словно его здесь быть не должно. Он знал, что это ощущение скоро пройдет. Как только в зал вошли первокурсники в сопровождении профессора Снейпа, все резко замолчали. Церемонию распределения обязан был проводить заместитель директора. Гарри почувствовал жалость к бедным детям. В свое время профессор МакГонагалл наводила на него ужас, но что было бы, если бы профессор Снейп определял его на факультет? Гарри отчетливо видел, как половина первокурсников трясутся от страха. Вечер прошел так, как Гарри себе и представлял. Еда была такой же вкусной, как и в его воспоминаниях, но только теперь он запивал ее вином вместо тыквенного сока. У учителя есть свои преимущества, судя по всему. Во время ужина Гарри один раз украдкой глянул на Малфоя. Он ел, не поднимая глаз от тарелки. Насколько Гарри мог видеть, он не сказал ни единого слова и встал, только когда Слизнорт поднялся с места. Он следовал за учителем Зельеварения, пока тот выходил из зала, держась на расстоянии нескольких шагов позади. — Не хочешь зайти ко мне, чаю попить? - спросил у него Хагрид. — С удовольствием, Хагрид, - улыбнувшись, сказал Гарри. Друзья вышли во двор, по пути продолжая вести дружескую беседу. Хагрид поставил перед Гарри довольно большой кубок с вином и предложил тост за дружбу, но Гарри лишь немного отхлебнул. — Хагрид, что случилось с Малфоем? – спросил он немного погодя. – Профессор МакГонагалл сказала, что ему несладко пришлось, но не стала вдаваться в подробности. Ты можешь мне рассказать? — Ну, понимаешь, если она тебе не сказала, то я – тем более не буду. Наверное, она думает, что это дело личное. — Но ты знаешь, что произошло, разве нет? – допытывался Гарри. — Ага, я-то знаю. — Я наблюдал за ним сегодня вечером – он сам на себя не похож! Я все время думаю, как сильно он изменился. Послушай, Хагрид, я буду с тобой честен. Мы с Малфоем… повздорили в ту ночь, когда умер Дамблдор. — Великий он был волшебник, покойся он с миром… - перебил его Хагрид. Гарри торжественно кивнул. — И если то, что ты можешь мне рассказать, может разрешить наши разногласия - мне нужно знать. Прошу тебя, Хагрид. Клянусь – никто больше не узнает. Хагрид минуту разглядывал Гарри, потом сказал: — И как тебе только удается меня все время разговорить? Гари только ухмыльнулся. — Ладно, я тебе расскажу. Обещаешь, что никому – ни словечка? — Клянусь, Хагрид. Хагрид вздохнул и начал. Гарри внимательно слушал Хагрида, поведавшего ему о тех событиях, которые произошли в жизни Малфоя со времен той роковой ночи. Когда Хагрид замолчал, Гарри понял, что потерял дар речи. Он вспомнил, что пять лет назад в какой-то момент пожалел Малфоя – но жалость быстро испарилась, вытесненная последующими событиями. Гарри был свидетелем того, как однажды ночью Драко горько плакал в туалете, слышал его слова и видел его слезы. Как он мог об этом забыть? Этим вечером, в его душе снова начали пробиваться крохотные ростки сочувствия и симпатии. — Хагрид, а ты простил его за то, что он собирался сделать? — Да, парень, простил. У него не больно-то большой был выбор. — Да, небольшой... Спасибо, теперь у меня есть о чем подумать. Уже поздно, мне пора. Доброй ночи, Хагрид. — Спокойной ночи, Гарри. Удачи тебе с твоими первоклашками. Гарри развернулся и грустно улыбнулся Хагриду. — Спасибо!
*~*~* Возвращаясь в замок, Гарри снова и снова повторял в уме историю Драко. Той ночью он сбежал, но ему было негде спрятаться. Вскоре его поймали и бросили к ногам Вольдеморта, которому совсем не понравилось то, что младший Малфой провалил самое первое свое задание. Гарри не понимал, почему Вольдеморт сразу же не убил Драко. Вместо этого он заключил того в тюрьму и время от времени пытал – когда было настроение. Вольдеморт быстро сделал Драко своим любимым мальчиком для битья, вымещая на нем свои гнев и разочарование, когда возникала необходимость. «Малфоя даже насиловали», - хриплым шепотом сообщил Хагрид, - «и Лорд, и его служители». При одной мысли об этом Гарри содрогнулся. Мучения продолжались много месяцев, несмотря на постоянные мольбы Нарциссы Малфой. Она не раз и не два падала на колени перед Вольдемортом, умоляя его пощадить жизнь ее единственного сына и предлагая себя вместо него. Лорд отказывал ей вновь и вновь, пока не устал от ее настойчивых просьб. Он держал ее под Круциатусом, пока она не умерла, крича в агонии, на глазах Драко и Люциуса. Драко не просто видел, как умирает его мать. Его отец стоял рядом и наблюдал, не сказав ни словечка в ее защиту. Гарри неожиданно обрадовался тому, что Люциус умер в тот самый день, когда они победили Вольдеморта. Он этого заслужил. Гарри никогда не задавался вопросом, что произошло с Драко; он решил, что Драко убили из-за неудавшегося покушения на Дамблдора. Авроры нашли Драко в подземельях, он едва дышал. Из последних сил он умолял Авроров убить его, тем самым избавив его от страданий — просьба, которую они не могли выполнить. Вместо этого они доставили его в Святой Мунго, где он провел целый год. Как только он оправился настолько, что смог говорить, его допросили, и он добровольно рассказал все, что с ним произошло, что он пережил с тех пор, как его заставили принять Темную Метку и дали задание убить Дамблдора. Он согласился только ради того, чтобы сохранить жизнь своим родителям. Во время допроса использовался Веритасерум, так что поводов сомневаться в правдивости его рассказа не было. Было решено, что Драко ни в чем не виновен и стал Пожирателем Смерти под давлением, так что его не стали судить, а просто выпустили на свободу сразу после больницы. И все же его беды на этом не кончились. Драко Малфой покинул Святой Мунго физически здоровым, но ему было некуда идти. Все его попытки найти работу закончились плачевно: никто не хотел иметь ничего общего с тем, кто носит фамилию Малфой. Справедливо это было или нет, но Министерство конфисковало фамильное имущество, оставив его без гроша. К счастью для Драко, Снейп вступился за него. Он убедил Минерву, что Драко очень нуждается в помощи, ему некуда больше пойти. Они, в свою очередь, воззвали к великодушию Горация Слизнорта и, таким образом, Драко оказался в Хогвартсе, заняв должность ассистента профессора Зельеварения. Все преподаватели наделялись, что, найдя свое место в мире, Драко придет в себя и обретет утраченную уверенность в будущем. К несчастью, произошло прямо противоположное – он еще больше замкнулся в себе. Готовясь ко сну, Гарри не мог не чувствовать вину, вспоминая, как отреагировал на слова директора о Драко. Он перенес суровые испытания, но ему повезло – он выжил. Гарри спрашивал себя: а считает ли Драко себя везунчиком? Гарри очень сильно сомневался в этом. Этой ночью Гарри уснул с мыслью о том, как ему жаль Драко Малфоя. Гарри начал наблюдать за Драко во время трапез в Большом Зале, поскольку никогда не видел блондина где-то еще. Каждый день он пытался поймать его в коридорах, на лестничных пролетах, даже в туалете для преподавателей, но тщетно. Словно Драко исчезал сразу после ужина. Поэтому Гарри прилагал все усилия, чтобы Малфой попал в поле его зрения, и кое-когда ухитрялся его увидеть – мельком, краем глаза. Зрелище было крайне однообразное. Малфой выглядел и вел себя так же, как и во время первого ужина Гарри в Хогвартсе в качестве преподавателя. Он редко когда говорил, и только в том случае, если его о чем-нибудь спрашивали. На самом деле, казалось, что никто о Драко и не беспокоится. Гарри наделся, что вне Большого зала все по-другому. Северус уж наверняка разговаривает с Драко. Правда ведь, разговаривает? Даже Снейп не мог быть настолько жесток, чтобы оставить Драко наедине с самим собой… Или мог? Гарри больше ни в чем не был уверен. Недели шли; Гарри продолжал наблюдать за Малфоем. За все это время блондин ни разу на него не посмотрел. Гарри очень хотел бы увидеть в глазах Драко прежнюю искорку, услышать его смех, пусть даже издевательский. Он отчаянно желал, чтобы Драко отреагировал – как угодно – хотя бы на что-нибудь… Но в опущенных на пол глазах Гарри не смог прочесть никаких эмоций… Поведение Малфоя напомнило Гарри о передаче, которую он видел по телевизору еще ребенком. В ней говорилось о животных, с которыми жестоко обращались, и Гарри эту передачу запомнил. Как ни тяжело это было признать, Драко напоминал Поттеру побитую собаку, которую он видел в одном из эпизодов – сторонящуюся людей, боящуюся взглянуть человеку в глаза, испуганную и дрожащую от страха. В этот момент Гарри поклялся, что постарается вытащить Драко из своей скорлупы и поможет ему. Пока он даже не представлял себе, что он будет делать, все, что он знал – это то, что должен попытаться. Гарри обдумал все возможные варианты и решил, что будет действовать очень, очень медленно, осторожно и тактично. Драко нуждался в доброте и утешении. Вне всяких сомнений, грубость или резкость лишь заставят Малфоя еще больше замкнуться в себе, а Гарри не этого хотел. На следующее утро он немного опоздал на завтрак, намереваясь спуститься после Слизнорта и Драко, а не перед ними, как он привык. К тому же, Гарри прошел мимо стола преподавателей, чтобы лично поздороваться с ними. Гарри не спеша приблизился к Слизнорту и его ассистенту и сказал: — Доброе утро, Гораций. Как у вас дела? Слизнорт дожевал и утер губы салфеткой. — Доброе утро, Гарри! – удивленно ответил он, — У меня все хорошо. А как твои уроки, мальчик мой? — Отлично! Лучше и быть не может, — Гарри остановился и повернулся к Драко, — Доброе утро, Драко , — очень тихо сказал он. Он видел, как Драко застыл, костяшки его пальцев побелели, когда он сильно сжал вилку. Малфой не поднял головы, но коротко кивнул и снова принялся за еду. Гарри посмотрел нa Слизнорта, который покачал головой, словно говоря: не делай этого. Гарри прошел к своему месту, но не из-за Горация, а потому, что не хотел ошеломить Драко внезапным интересом к своей персоне. День за днем, Гарри повторял свои действия, останавливаясь поговорить с каждым преподавателем, а не только со Слизнортом и Драко, чтобы скрыть свои намерения. И все еще Драко только кивал ему в ответ, ни больше. Как-то раз к Гарри подошла маленькая девочка и передала ему записку. Он узнал ее — одна из школьниц, которых он учил полетам, крохотная и застенчивая. Гарри поблагодарил ее и отошел, радостно улыбаясь. Записка была от Слизнорта: он приглашал Поттера в свои апартаменты на рюмочку чего-нибудь крепкого и хотел с ним поболтать. Гарри отлично представлял себе, о чем они будут разговаривать. В назначенное время Гарри зашел к Слизнорту и с благодарностью взял предложенный бокал бренди. — Итак, Гораций, о чем вы хотели со мной поговорить? – спросил Гарри. — Никаких хождений вокруг да около, а? Ладно, я хочу поговорить с тобой о Драко. Интересно узнать, в какие игры ты, по-твоему, играешь? Пытаешься втянуть его в беседу каждое утро, так нельзя. Он к этому не готов. Неужели ты не видишь? — Не играю я ни в какие игры. Все очень серьезно. Я хочу помочь Драко выбраться из скорлупы. — Что навело тебя на мысль, что ты преуспеешь там, где другие потерпели неудачу? Вижу, ты удивлен. Неужели ты думал, что мы всегда относились к нему так, как сейчас? Мы все очень устали. Один за другим мы старались к нему пробиться. И никто не смог. В конце концов, мы прекратили попытки. Гарри не задумывался о том, что не ему первому пришла в голову идея помочь Драко. Он почувствовал себя немного глупо. Конечно же, они не просто привели его сюда и оставили в покое! Возможно, перед ним стояла задача потруднее, чем он раньше себе представлял. Увидев, что дал Гарри пищу для размышлений, Гораций продолжил: — Послушай, ты можешь быть Избранным, но ты не можешь сотворить такое чудо. Драко Малфой – сломленный человек, и я не думаю, что даже ты можешь помочь ему. Не стоит рассматривать его как очередную галочку в списке твоих побед. Гарри пришел в бешенство. Он даже не задумывался о таком. — ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ ДАЖЕ НАМЕКАТЬ НА ТАКУЮ МЕРЗОСТЬ, — прокричал он. — Будь добр, сбавь тон. Нет нужды кричать. — Простите, но вы ошиблись, — рявкнул Гарри, — Это не про меня, Гораций. Мне не нужна очередная победа. Я вовсе не милость ему оказываю, чтобы самоутвердится за его счет, — сказал Гарри, снова повышая голос. Он вздохнул и ущипнул себя за переносицу, — Послушайте, я действую ради Драко – не ради себя или вас, ни ради кого-либо еще. Я беспокоюсь о нем и только о нем. Не знаю, удастся ли мне пробиться к Драко, я просто должен попытаться. Прошу вас, не осложняйте мне задачу! Позвольте мне попробовать!
Глава 2.
— Прости меня, Гарри, мне очень жаль, если я неправильно понял мотивы твоего поведения. Дело в том, что он так хрупок; и я не хочу, чтобы ему причинили еще большую боль. Я… я очень привязался к моему ассистенту, – Гораций грустно посмотрел на Гарри, — Я за ним приглядываю, видишь ли... Я жду знака, хоть какого-то намека на то, что он, возможно, приходит в себя. Даже сейчас, после стольких лет, каждое свое утро я просыпаюсь с робкой надеждой. Каждый вечер я говорю себе, что, возможно, завтра все изменится. Он всего лишь ребенок. Да, да, я знаю, о чем ты думаешь – что он мужчина, – Гораций сделал паузу и погладил себя по груди, — Но здесь — он испуганный маленький мальчик. Теперь-то ты понимаешь, почему я в тебе сомневался? Я должен защитить его и удостовериться, что ему не причинят боли. Я… я не смог бы этого вынести. — Извинения приняты. Я бы не сделал ничего того, что могло бы ранить Драко. Клянусь вам. Не могли бы вы мне сказать, как он ведет себя, когда вы наедине? — Он выполняет все, что ему говорю, и очень хорошо выполняет, нужно сказать. Когда я заговариваю с ним, он отвечает, но первым разговор никогда не начинал. Он завтракает со мной в Большом Зале, но, когда у него нет работы, он сидит у себя в комнате. Вот и все, что я могу сказать, Гарри. Гарри взглянул на Горация с беспокойством. — Должно же быть что-то еще! Разве он не выходит их Хогвартса время от времени? Просто прогуляться или сходить в Хогсмид? Или, может, он иногда летает на метле? Раньше он любил летать, — Гарри вдруг понял, как мало знает о вкусах и привычках Драко. — Нет, я никогда не видел, чтобы он рискнул выйти из замка, — сказал Гораций, покачав головой, — Ни разу. — Понимаю, — ответил Гарри, — Вы уверены, что вам нечего мне больше рассказать? — Ну, — колеблясь, сказал Слизнорт, — ему не нравится, когда к нему прикасаются. Как-то раз, очень давно, он отлично справился с заданием, которое я попросил его сделать, и я хлопнул его пол плечу в знак признательности. — И что случилось? — Он отшатнулся от меня, словно я наложил на него проклятие. Сполз по стене, сжался в комочек и заплакал, умоляя меня остановиться и не причинять ему боль. У него началась истерика, я даже думал, что не смогу его успокоить. Я не нарочно это сделал. Я не хотел его расстроить. — Вы не могли знать, так что не стоит укорять себя, Гораций, — мягко сказал Гарри. Выпив остатки бренди в стакане, он продолжил: — Спасибо, что предупредили. Доброй ночи. — Доброй ночи, Гарри. - Когда дверь захлопнулась, Слизнорт поднялся и подошел к серванту, чтобы долить бренди в свой бокал. Сделав хороший глоток, он качнул бокалом в сторону закрытой двери: — За тебя, Гарри, и за твою задачу. Удачи тебе.
Встреча с Горацием только укрепила решимость Гарри. Он продолжал действовать в том же духе, пока однажды не был вознагражден, пусть и незначительно, но для него это было счастьем. Он приветствовал своих коллег по очереди, и последним был Драко. Гарри уже почти сел на свое место, когда услышал эти слова. Они были произнесены таким тихим голосом, что он мог бы подумать, что ослышался.
— Доброе утро, — прошептал Драко, не поднимая глаз от своей тарелки. Сердце Гарри сделало кульбит. Он чуть было не схватил блондина в охапку и не стиснул в объятиях! Взгляды Гарри и Горация скрестились, они обменялись недоверчивыми улыбками. Это бы первый проблеск надежды, первый достоверный признак того, что Драко Малфой все еще с ними. Гарри застыл на месте на мгновение, показавшееся ему вечностью, неуверенный в том, что же ему делать дальше. Ему нужно было как-то отреагировать, и он сказал: — И оно и в самом деле доброе, Драко.
Радость Гарри не смогло омрачить даже предостережение Горация о том, чтобы он не предавался напрасным мечтам — Драко еще не пришел в себя. - Я знаю, Гораций. Это только начало, но я теперь уверен на все сто, в том, что могу ему помочь, – решительно сказал Гарри. Гораций смотрел на то, как он уходит, и думал о том, что, возможно, Гарри прав.
С тех пор Драко всегда отвечал на приветствие Гарри, желал ли тот ему доброго дня, утра или ночи. В один вечер Гарри отважился задать вопрос, надеясь, что ему ответят. — Приготовленная на ужин тушеная говядина была просто объедение. Тебе понравилось, Драко? — Да, – сказал Драко. Серые глаза быстро посмотрели вверх, на какую-то секунду встретив взгляд сверкающих зеленых, затем опять уставились в тарелку, — Спасибо. — Может, положить тебе еще? — спросил Гарри. Драко только покачал головой. «Да, конечно, он сказал вдвое больше, чем обычно. Большего на сегодня ждать не приходится», — подумал Гарри.
Следующим утром Гарри решил изменить тактику и спустился на завтрак самым первым, намереваясь потом поболтать с Драко. Гораций зашел в зал, за ним по пятам следовал Драко. Кивнув Поттеру, Слизнорт занял свое место и сразу же принялся за еду. Гарри случайно взглянул на них – секундочку! Драко на него и правда смотрел? Гарри не был уверен, но ему показалось, что Драко опустил глаза, стоило Гарри обернуться к нему. Гарри немного подождал и опять бросил на Драко взгляд, и на этот раз ему повезло – Драко смотрел на него! Гарри в спешке закончил свой завтрак и подошел к другому концу стола. Можно я выпью с вами кофе? Если вы не против, конечно? — спросил он. — Нет, мы не против, правда, Драко? – ответил Слизнорт. — Нет, — ответил Драко. Гарри заметил, что Малфой напрягся, когда он сел рядом, но он был рад уже тому, что тот в ужасе не выбежал из комнаты. Он заговорил о квиддиче, исподтишка поглядывая на блондина. Драко вскоре расслабился; казалось, он внимательно прислушивался. Гарри пошутил и увидел краешком глаза, что Драко робко улыбнулся. Он слушал! С этого дня, Гарри завтракал, обедал и ужинал только сидя рядом с Горацием и Драко, Драко отвечал, когда он с ним заговаривал, но никогда не начинал беседу первым. Гарри был терпелив; он знал, что всему свое время. Одним вечером Гарри решил заглянуть к Слизнорту, чтобы вернуть книгу, которую он взял почитать. Втайне он желал, чтобы Слизнорта в комнатах не было, и надеялся увидеть Драко. Он постучал в дверь и вошел. — Гораций? Ты здесь? – позвал Гарри. Ответа не последовало. Гарри уже готов был уйти, как он услышал позвякивание. Обернувшись, он услышал этот же звук снова. Он доносился из соседней комнаты. Заметив, что дверь приоткрыта, он стукнул по ней костяшками пальцев и вошел. Он оказался в личной лаборатории Слизнорта. Комната была заставлена всевозможными книгами, бумагами, баночками, бутылочками и склянками. Позвякивание заставило его поднять глаза и увидеть Драко, выводящего их прихожей с подносом, нагруженным колбами. — Ой, Драко, привет, — весело сказал Гарри. Драко испуганно дернулся. Поднос выскользнул у него из рук и со звоном ударился об пол, стеклянные колбы разлетелись на миллион осколков. — Нет, нет! – в ужасе закричал Драко, — Они разбились. Я их разбил. Гарри подбежал к нему. — Нет, Драко, это я виноват. Извини, что напугал тебя. Пожалуйста, прости. Позволь, я тебе помогу. Драко стоял на коленях перед осколками, его руки дрожали, когда он пытался собрать их. — Не наказывайте меня. Пожалуйста, не наказывайте меня, — повторял он. «Ох, Мерлин, что же я наделал?» — подумал Гарри. — Драко, никто тебя не накажет. Это случайно произошло. Посмотри на меня, пожалуйста. Драко не поднимал глаз от пола. — Нет, прошу вас, не причиняйте мне боль. Простите, простите меня. Ай! Гарри увидел, как Драко отдернул левую руку и перехватил ее правой, завороженный видом крови, струящейся по его пальцам. — Драко! — закричал Гарри, — Ты порезался! Давай я посмотрю, — не мешкая, он схватил Драко за руку. — НЕТ! НЕТ! НЕ ДЕЛАЙТЕ МНЕ БОЛЬНО! ОТОЙДИТЕ! – закричал Драко, отшатнувшись от Гарри. Он вжался спиной в стену, обхватил руками колени и стал раскачиваться взад-вперед, всхлипывая и умоляя Гарри не трогать его. — Драко, я никогда причинил бы тебе боль. Прошу тебя, не плачь. Ты поранился, пожалуйста, позволь мне посмотреть. Драко продолжал рыдать. Гарри, скрести ноги, сел перед ним, близко, но не настолько, чтобы причинить еще больше беспокойства. Голос Гарри был очень нежным: — Никто не сделает тебе больно. Ты здесь в безопасности. Шшш, не плачь больше. Все хорошо, Драко, — Гарри осенило, — Посмотри, Драко. Я сейчас починю для тебя пробирки. Репаро! Вот, видишь, как новенькие, так что никто тебя упрекать не станет. Драко, всхлипнув, приподнял голову и увидел, что на подносе опять стоят колбы, будто бы ничего не произошло. Он с благодарностью взглянул на Гарри: — С-спасибо, — прошептал он, шмыгнув носом. — Это меньшее, что я могу сделать, раз уж это все моя вина. Разве у тебя с собой нет палочки? — Драко покачал головой. — А ты знаешь, где она? — Блондин опять покачал головой. – Не важно. У тебя кровь идет. Мне нужно взглянуть на твою руку. Я не сделаю тебе больно, Драко. Пожалуйста, дай мне посмотреть. Задрожав, Драко снова тихо всхлипнул, но по-прежнему крепко прижимал руку к себе. — Драко, я хочу, чтобы ты меня выслушал. Клянусь, я никогда, никогда не причиню тебе вреда. Сейчас я положу ладонь к тебе на колено, чтобы показать, что я говорю правду. Обещаю, я остановлюсь, если тебе не понравится. Драко ничего не сказал, но и не возразил. Гарри воспользовался разрешением и положил ему руку на колено. Драко напрягся, но ничего не сделал. Через минуту Гарри уже осторожно гладил Малфоя по ноге. Ну вот, видишь? Я всегда выполняю свои обещания. Разве тебе не приятно? – Драко кивнул, — Теперь ты дашь мне руку? Гарри затаил дыхание, как только блондин протянул ему руку. Осторожно, чтобы не делать резких движений, Гарри разжал пальцы. — Тут так много засохшей крови, что я не могу понять, серьезный ли порез. Сейчас я почищу. Агуаменти! — Гарри вытащил платок, смочил его в воде, которой он наполнил одну из колб. Он приложил платок к руке Драко, стараясь протереть кожу так можно быстрее. – Ну вот, все было не так уж и плохо, так ведь? Драко шмыгнул носом: — Нет. — Хм, порез вроде не очень глубокий, и кровь уже не идет. Но, тем не менее, нам следовало бы сходить к мадам Помфри. В исцеляющих заклинаниях я просто чайник, — сказал Гарри с подбадривающей улыбкой, — Позволишь мне отвести тебя? — Ладно, — ответил Драко. Гарри встал, нагнулся, чтобы поднять поднос с колбами, и поставил его в надежное место на столе. Потом он протянул Драко руку и, затаив дыхание, ждал, примет ли ее Малфой. Драко посмотрел на Гарри, на его лице были потеки слез, глаза и нос – красные, и помедлил, не зная, как ему поступить. Нерешительно он потянулся к ладони Гарри, до тех пор, пока не коснулся ее. Поттер взял его за руку и помог подняться. — Молодец, Драко, — сказал Гарри, — А теперь давай тебя подлечим.
Пока они шли в больничное крыло, Драко крепко держался за руку Гарри. По лицу мадам Помфри Поттер мог угадать, как она удивлена тем, что они вместе, рука об руку, но, к ее чести, она ничего не сказала. Указав на кровать, она пригасила их присесть и достала палочку. Когда медиведьма осматривала руку Драко, Гарри почувствовал, как блондин вцепился в него еще сильнее. Гарри ответил, слегка сжав пальцы слизеринца, чтобы тот знал, что все в порядке, что он в безопасности. Процедура не заняла много времени, вскоре мадам Помфри заявила, что вылечила порез Драко и он может покинуть больничное крыло. Поппи улыбнулась и легонько пригладила растрепавшиеся пряди волос Драко. — Ты правильно сделал, что пришел ко мне, Драко, — сказала она, уходя. К радости Гарри, Драко даже не вздрогнул, когда Поппи коснулась его. Он встал, чтобы уйти, но Малфой все еще удерживал его за руку. — С-спасибо, — пробормотал Драко, глядя в пол. И добавил, подняв взгляд: — Г-гарри. В горле Гарри встал комок – в первый раз он заговорил самостоятельно, но, что гораздо важнее, впервые Драко назвал его по имени. — Не за что, дружище, — несколько неловко ответил он. Он многое хотел сказать, но не осмеливался. В глубине души он возликовал, но позволил себе лишь широко улыбнуться, чтобы хоть как-то показать, что он чувствует. – Проводить тебя в твою комнату? - Да, пожалуйста, — ответил Драко.
Стоя перед дверью в комнату Драко, Гарри осведомился: - С тобой все будет в порядке? Когда блондин кивнул, Гарри продолжил: - Хорошо. Тогда пожелаю тебе спокойной ночи. Эм-м… и верни, пожалуйста, мне руку. Драко покраснел и быстро выпустил руку Гарри, которую до этого очень крепко стискивал. Блондин смущенно потупился, его ресницы затрепетали. Гарри подошел ближе и, пощекотав Драко под подбородком указательным пальцем, заставил его поднять лицо. - С-спокойной н-ночи, Гарри, — заикаясь, пробормотал Драко и быстро проскользнул к себе в комнату.
Той ночью Гарри долго не мог заснуть. Он лежал, прижав к груди подушку, ворочаясь с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее и уснуть. Но Драко все время стоял у него перед глазами, занимая все его мысли. Гарри снова видел, как Драко плакал от ужаса, сжавшись в комочек. Сердце волшебника словно сдавило обручем, он вспомнил, как Драко нерешительно протянул ему руку, как крепко сжимал его ладонь. Он все еще слышал тихий голос, неуверенные слова благодарности и то, как слизеринец произнес его имя. Малфой назвал его по имени. Гарри радостно улыбнулся. В череде мысленных образов самым ярким было лицо Драко, покрасневшее от смущения, дрожащие губы, глаза, темно-серые, как грозовые облака, в которых отражались пережитые боль и страдания - непосильное бремя, которые Драко нес уже давно, но было там и что-то еще. Сегодня вечером, заглянув в эти глаза, Гарри увидел ее – крохотную, мимолетную, но все же – искорку, то, что он и искал. Наконец-то у него появилась надежда. Гриффиндорца охватило странное, неизведанное доселе чувство.
Убедившись в том, что они с Драко наладили хоть какие-то отношения, Гарри стал активно возвращать блондина к нормальной жизни. Воспользовавшись тем, что во время завтраков и обедов в Большом Зале они сидели рядом, Гарри заставил блондина есть побольше. Тело Малфоя постепенно перестало быть таким болезненно-худым, как прежде, теперь Драко больше не напоминал скелет. Какое-то время Малфой еще сопротивлялся предложению Поттера подышать свежим воздухом, но недолго. Они начали с того, что стали прогуливаться по территории школы и постепенно начали увеличивали продолжительность прогулок. Свежий воздух пошел Драко на пользу: бледность сменил здоровый, сияющий цвет лица, перемены в молодом человеке были видны каждому.
Постепенно Гарри стал брать Драко с собой в Хогсмид. Первый раз прошел не очень удачно, так как слизеринец волновался при виде незнакомых людей. И Гарри не стал задерживаться: только мельком взглянул на витрины и поспешил вернуться в Хогвартс. После нескольких подобных прогулок Поттер затащил Малфоя в магазин «Модная одежда для волшебников», надеясь, что Драко захочет прикупить что-нибудь и для себя. Гарри выбрал несколько пар брюк и рубашек и понес их в кабинку для переодевания. Выйдя оттуда, он внимательно изучал свое отражение в зеркале. — Возьму, наверное, эту рубашку, она мне идет, — сказал Гарри. — Нет. Гарри изумленно взглянул на Малфоя. — Что ты только что сказал, Драко? Малфой покраснел и ответил: — И-изини. Я-я з-зря это с-сказал. — Да все нормально. Просто объясни, что ты имел в виду, – и Гарри ободряюще ему улыбнулся. — Ну, в общем, эта р-рубашка, она тебе не к л-лицу. — Надо же! А какая мне подойдет? — поинтересовался Гарри. Драко пробежался глазами по витринам и, в конечном счете, указал: — Вот эта. — Эта, да? Ладно, я примерю. Малфой был прав – эта рубашка была словно специально сшита для Гарри. Она выигрышно оттеняла цвет его глаз. — Драко, спасибо большое! Мне и правда идет... Надо было раньше спросить у тебя света, ты всегда отличался отличным вкусом в одежде. Сейчас я заплачу за рубашку и мы пойдем домой. Слизеринец широко улыбнулся, глядя на то, как Поттер расплачивается за свои покупки. Он бы очень доволен тем, что смог ему помочь.
***
Прошел месяц. По давно устоявшейся привычке, Северус Снейп зашел после обеда в учительскую, чтобы выпить чашечку чая. Комната была пуста, за исключением очень подавленного на вид Гарри Поттера. Наливая из чайничка в чашку горячий напиток, профессор Зельеварения произнес: — Мерлин всеблагой, Поттер! Что за унылый вид? Что с вами приключилось? Лучшего друга потеряли? Гарри одарил Снейпа презрительным взглядом. — Вообще- то это вас не касается, но – нет, лучшего друга я не терял, — резко ответил он. — Я отлично об этом осведомлен, Поттер. Если бы мистера Уизли постигла некая печальная участь, я бы об этом непременно прослышал, — так же едко парировал Снейп. — Спасибо за беспокойство, но, право, не стоит. — Вам виднее, — ответил Снейп. Он сел в кресло у огня, взял со стола номер "Ежедневного Пророка" и углубился в чтение. Вздох. Снейп, прикрывшись газетой, в удивлении округлил глаза. Вздох. Снейп, прокашлявшись, демонстративно пошелестел страницами. Вздох. С показной яростью отбросив в сторону газету, Снейп угрожающим тоном прорычал: — Я надеялся, что смогу спокойно попить чаю и почитать, но, похоже, из-за вашего постоянного нытья, моим надеждам не суждено оправдаться. Будьте добры, замолчите, Поттер. — Я не ныл. Я вздыхал, — ответил Гарри. Северус ущипнул себя за переносицу. — Неважно, как вы это называете. Достаточно того, что вы мне мешаете. Пожалуйста, прекратите. — Извините. Спасибо.
Вздох.
Всего пять минут покоя — и опять этот Поттер! Вздохнув про себя, Снейп сказал: — Вижу, вас бесполезно упрашивать. Не могли бы вы рассказать мне, что вас так тревожит до такой степени, что вы даже замолчать не можете! Гарри перевел на Северуса взгляд: Ну, видите ли... я влюблен. По уши, безумно влюблен. Северус изогнул бровь: — Я, конечно же не знаток в таких делах, но, если память мне не изменяет, вы должны быть счастливы, разве не так? — Теоретически – да, — угрюмо заметил Гарри. — Ну тогда объясните мне, почему вы мрачнее тучи. — Потому что я не знаю, что он чувствует ко мне, и не знаю, сможет ли он когда — нибудь тоже меня полюбить. Черт возьми, я даже не знаю, гей он или нет! — А это уже дилемма. Я знаю вашего счастливого избранника? — Да. Северус подождал секунду и сказал: — Ну, вы ждете, что я буду из вас клещами слова вытягивать? Давайте, будьте откровенны со мной! — Это Драко, Северус. Я люблю Драко! – Гарри в растерянности запустил пальцы в свои и без того растрепанные волосы. – То, что случилось с ним, оставило на нем свой отпечаток, и он только — только начал походить на прежнего себя! Как я могу рассказать ему о своих чувствах? Он к этому еще не готов, и, может, он никогда не сможет… Ну почему меня угораздило выбрать именно его? Северус задумался. Помолчав немного, он заговорил: — Ты, должно быть, заметил, Гарри, что я очень скуп на похвалу или благодарность. Как бы то ни было, результаты, что тебе удалось достичь в отношении Драко, заслуживают уважения. Тебе удалось совершить почти невозможное – вернуть его к нам, вдохнуть в него жизнь. За одно только это, я всегда буду тебе благодарен. Спасибо. Гарри был тронут до глубины души. — Я… даже не знаю, что сказать, Северус. Ваши слова — честь для меня. — Что касается твоих к нему чувств… Ты уверен, что то, что ты чувствуешь к Драко — именно любовь? Возможно, это просто привязанность, которую можно испытывать к своему подопечному? — Этот же вопрос я задавал себе миллион раз. Я много думал об этом... Это любовь. У меня нет сомнений. Я никогда не чувствовал ничего подобного. И что мне теперь делать? — И ты не догадываешься, что он испытывает по отношению к тебе? — Нет, Северус. — Я всего лишь сторонний наблюдатель, но вижу то, что другие иногда не замечают. В последнее время, он ведет себя иначе. Он смотрит на тебя по-другому, Гарри. Юный волшебник выпрямился. — Как это — по-другому? — Он очень осторожен и осмотрителен и никогда не смотрит на тебя, когда кто-то рядом. Но я вижу. Гарри, когда он смотрит на тебя, он просто преображается. И, хотя Драко никогда не говорил со мной о своих сексуальных предпочтениях, я считаю, что ты ему нравишься – так же, как и он тебе. Гарри с трудом глотнул воздуха. — Так вы думаете, что он тоже меня любит? Честно? — Разумеется, я не могу быть уверен на все сто, но у меня есть основания предполагать, что да. Я удивлен, что ты сам этого не заметил. Гарри на мгновение почувствовал острую боль в груди: как бы он хотел сам увидеть, что Драко за ним наблюдает! — Как вы думаете, должен я ему об этом сказать, Северус? — Боюсь, только ты сам можешь ответить на этот вопрос. Когда придет время, ты об этом узнаешь. — Вы правы. Я просто подожду и буду начеку. Налить вам чая? Северус протянул ему свою чашку и блюдце. — Да, пожалуйста. Гарри налил им обоим по чашечке, а на тарелку перед Снейпом положил еще один бисквит, решив, что он неприменно должен прийтись профессору по вкусу. — Ну вот, держите. То, что вам нравится. И, Северус… Я-я просто хотел сказать, что я очень ценю то, что вы мне рассказали. Ваши слова меня утешили. Спасибо. — Я просто хотел немного спокойствия и тишины, — невозмутимо ответил Северус. — О, ну, ладно, – вспыхнув, сказал Гарри. – Тогда я оставлю вас в покое. — Ну наконец-то! — воскликнул Северус, взяв в руки газету и принявшись за прерванное чтение. Перевернув страницу, он взглянул поверх газеты на Гарри. Молодой человек сидел, перекинув ноги через ручку кресла, и, улыбаясь, чертил круги по краю чашки. Поттер был далеко –далеко, в мире грез. И, судя по широкой улыбке, сменившей хмурую гримасу, мечты его, несомненно, были приятными. Северус скрыл свою собственную усмешку за "Пророком". «Ну вот, теперь другое дело», — удовлетворенно подумал он.
В последующие дни Гарри при каждом удобном случае пытался отследить те моменты, когда Драко смотрел на него, но Северус оказался прав: тот был слишком умен. В конечном счете, Гарри сдался, пустив события на самотек. Драко сам откроется ему, когда будет к этому готов, но он надеялся, что это произойдет очень скоро.
В субботу Гарри случайно натолкнулся на Драко в коридоре. - Эй, Драко, подожди! – окрикнул он его.
Обернувшийся на голос блондин увидел его и улыбнулся.
- Привет, Гарри.
- Ты ничем особым сейчас, случайно, не занят? – осведомился Гарри.
Покачав головой, Драко ответил:
- Нет, а что?
- Не хочешь со мной полетать? Я могу принести снитч, и мы тогда сыграем. Что скажешь?
- Т-ты х-хочешь п-полетать? Со м-мной? – заикаясь, спросил Малфой.
Гарри понимал, что заставил Драко нервничать. С недавних пор, тот стал заикаться, когда ему было страшно или неловко. Гарри продолжил:
- Мне нужен стоящий соперник. А ты всегда заставлял меня выкладываться по полной. Давай, мы здорово повеселимся. Пожалуйста, скажи "да".
- Т-ты считаешь, ч-что я могу с тобой тягаться? – недоверчиво переспросил Драко.
- Ну да, конечно, можешь!
- Я тысячу лет не садился на метлу.
- Мы на одном уровне. Знаешь, это как с велосипедом: стоит один раз научиться, и уже никогда не забудешь.
- У м-меня даже своей метлы нет, а брать одну из школьных – нет смысла. Верхом на подобной развалюхе мне с тобой никогда не тягаться.
- Не волнуйся, есть у меня для тебя метла. Согласен?
- Ну, хорошо, думаю, попытка - не пытка, - ответил Драко.
- Отлично! Тогда встретимся внизу, одевайся потеплее и не задерживайся, - уже на бегу протараторил Гарри. Он понял, что идея пришлась Драко по вкусу, ведь он перестал заикаться.
Когда они встретились, Драко был одет в теплый свитер и куртку. Гарри протянул ему одну из двух метел, которые держал в руках.
Блондин внимательно осмотрел ее, скользнув ладонями по гладкой отполированной рукоятке и задержав внимание на выгравированном золотом имени.
- Но я не могу на ней летать! Это же твоя личная метла! – воскликнул он.
- Презент от производителей. Они решили, что если назовут ее «Прекрасный потенциал Поттера», то я одобрю ее серийное производство. Но тут они, видишь ли, просчитались, так как название показалось мне слишком громким, - смеясь, сказал Гарри, - вообще-то метла хорошая, но я предпочитаю свою старую добрую «Молнию». Ну что, начнем?
Драко кивнул, и они направились к покрытому снегом квиддичному полю. День как нельзя лучше подходил для полетов, было достаточно тепло, для того чтобы воздух придавал новых сил. По настоянию Гарри, Драко взобрался на метлу и, не торопясь, взлетел. Сперва он летал прямо над землей, пытаясь восстановить прежнее равновесие, но постепенно набрал скорость и высоту. Гарри подлетел к нему
- Вот видишь! Я же говорил, что все будет так же, как и раньше! Ну что, выпускать снитч? Ты готов? – крикнул Гарри.
- Да! – радостно откликнулся Драко. – Давай!
Гарри выпустил сверкающий мячик, который тут же умчался прочь. Драко следовал за ним по пятам. Гарри полетел следом, и, проделав пару быстрых маневров, поймал снитч.
- Постарайся, Малфой! Ты способен на большее, - прокричал он, победно сжимая в ладони золотой мячик.
- Я постараюсь, - ответил Драко, - Поттер, отпускай его. – В его голосе не было ни капли злости – на смену прежней вражде пришла дружба.
Снова и снова они летали по кругу, и время от времени Гарри ловил снитч, но Драко не терял присутствия духа, пока, наконец, не сжал в ладони трепещущий мячик. Зависнув на месте, освещенный лучами заходящего солнца, он взглянул на снитч в своей руке, словно не веря своим глазам.
- Ура! – завопил Гарри, - ты его поймал, Драко! Поймал! - Драко просиял от гордости. - Не знаю, как ты, а я устал, как собака. Может, хватит на сегодня?
Драко передал Гарри снитч, и тот вернул его в ящичек.
- Да, кажется, пора заканчивать.
Когда они медленно приземлялись, Драко сказал:
- Спасибо, что позволил мне поймать снитч, Гарри. Я оценил этот жест.
- О чем это ты? Я не подыгрывал тебе. Ты честно у меня выиграл.
Глаза Драко стали огромными, словно блюдца:
- То есть я действительно победил тебя? Честно-честно? - Гарри улыбнулся и кивнул. - Ух ты! Поверить не могу.
Поттер еще никогда не видел Драко таким радостным: счастливое выражение лица, сверкающие глаза и красные от холода нос и щеки. Но лучше всего была его улыбка: такая теплая, прекрасная и счастливая, что, отражаясь в прекрасных глазах Драко, она заставила сердце Гарри ёкнуть.
-А ты поверь, - произнес Гарри, вставая, ногами на землю. Драко тоже направил метлу вниз и, спустившись с нее, пустился бегом, чтобы не отстать. – Тебе понравилось?
- Это было чудесно. Я уже успел забыть о том, насколько мне нравилось летать. Спасибо, что помог мне это вспомнить.
Заметив, что они идут по направлению к раздевалке для игроков, Драко спросил: - Подожди. Зачем мы туда идем?
- Не знаю, как ты, а я просто с ног валюсь, с меня градом льет пот, да и несет от меня, должно быть, как не знаю от кого. Думаю, нам следует сначала принять душ, а уж потом возвращаться обратно в замок.
Драко замешкался:
- Н-нет, я в порядке, иди, п-потом встретимся.
Гарри не заметил, что Драко снова стал заикаться.
- Ерунда. Только посмотри на себя, ты тоже вспотел. Пошли! – и подтолкнул его. - Люмос! Ну вот, уже лучше. Как тут тепло и хорошо, - взяв пушистое белое полотенце, Гарри всучил его Драко. – Держи, раздевайся давай, а я пока включу воду.
Драко медленно снимал одежду, до тех пор, пока не остался в одной рубашке и боксерах. Вскоре вернулся Гарри и, не обращая внимания на Драко, сидящего на скамейке, быстро разделся до боксеров. Он уже хотел было стянуть и их, но вовремя взглянул на Драко. Что-то тут было не так. Малфой сидел, уставившись в пространство пустыми глазами, и тихонько раскачивался взад-вперед. Гарри не на шутку занервничал.
Приблизившись к блондину, он спросил:
- Что с тобой, Драко? – Малфой промолчал, не поднимая глаз. Когда Гарри предложил ему принять душ, он сделал это совершенно без какого бы то ни было заднего умысла, но, возможно, Драко решил, что он его соблазняет?
Гарри до безумия желал Драко, но не хотел, чтобы все произошло вот так. Он хотел, чтобы тот пришел к нему по собственной воле.
- Драко, ты что, стесняешься? Не нужно. Помнишь, мы же всегда тут переодевались, когда еще учились в Хогвартсе? Мы приходили сюда и принимали душ после каждого матча. Тут нет ничего особенного. Все будет в порядке. Давай я тебе помогу, - Гарри потянул Драко за рубашку и, прежде, чем тот опомнился, снял ее. Гарри прижал руку ко рту:
- О, Драко! – вскричал он.
Торс Драко был испещрен шрамами - длинными и короткими, едва различимыми и ярко выделяющимися на коже. Даже при сильном желании Гарри не нашел бы и дюйма неповрежденной плоти. Увидев, реакцию друга, Драко быстро схватил рубашку и прижал ее к груди, пытаясь спрятать за ней свое тело. По резко побелевшему лицу потекли слезы.
- Прости меня, я зря так повел себя… Драко, я просто удивился. Не нужно стыдиться этого, - молил его Гарри. Протянув руку, чтобы стереть с лица Малфоя слезы, он прошептал, - Ну, успокойся. Все хорошо. Пожалуйста, не надо плакать.
Драко закрыл лицо ладонями и зарыдал. Гарри беспомощно сидел рядом, не зная, как лучше поступить, что сказать. Его снедало чувство вины за то, что он вызвал в Малфое плохие воспоминания.
Протянув дрожащую руку, он осторожно погладил Драко по плечу:
- Не хочешь рассказать мне? – нерешительно спросил он. Драко приподнял голову, но ничего не ответил. – Драко, ты можешь все рассказать мне. Если тебе нужно выговориться, то я тебя выслушаю, - Малфой шмыгнул носом, но промолчал.
Глубоко вдохнув, Гарри спросил тихо:
- Это… это Вольдеморт сделал? - чуть ли не впервые в жизни Гарри было страшно произносить его имя.
И Драко дал себе волю. Он заговорил – очень быстро, почти на каждом слове громко всхлипывая:
- Он… сделал это… боль… бесконечная… боль! – Он бросился в крепкие объятия Гарри и залился слезами, обвиваемый его сильными руками. – Это было мучительно… Гарри! Я умолял его убить меня, но он не слушал. Я просто хотел умереть, это было все, о чем я просил. Но все повторялось снова и снова.
Держа Драко в объятиях, Гарри заметил, что спина у того была не в лучшем состоянии, чем грудь. Один особо ужасающий шрам, начинающийся от шеи и исчезающий за резинкой боксеров, все еще был красноватого оттенка, словно совсем недавно на его месте была рана. Остальные шрамы уже побледнели, хотя, как подозревал Гарри, полностью они не исчезнут никогда.
- Драко, поговори со мной, ты и так слишком долго держал все в себе. Поделись со мной. Расскажи, позволь мне разделить с тобой эту боль, - тихо предложил Гарри. Воспользовавшись этим предложением, Драко заговорил. Слова неиссякаемым потоком хлынули из него, и успокоился он лишь после того, как рассказал Гарри абсолютно все, обо всех перенесенных им страданиях. Оказалось, то, что Гарри слышал от Хагрида, было лишь вершиной айсберга. Вольдеморт издевался над телом Драко, увеча не только его плоть, но и душу. Поттеру пришлось практически заставить себя внимать каждому сказанному блондином слову, с трудом сдерживая подступавшую к горлу тошноту. Желая, чтобы Малфой замолчал, не говорил больше ни слова о перенесенных им боли и ужасе, он хотел зарыдать в голос, но молчал. Если Драко смог пережить этот кошмар, то Гарри просто обязан выдержать, обязан выслушать его до конца. По мере услышанного в Поттере поднималась ярость. Да, это именно он убил Вольдеморта, но сейчас он готов был сделать это еще раз. Только теперь Лорд не отделался бы легкой смертью. Сначала Гарри заставил бы его пройти через все, что прошел Драко, с лихвой заплатив за все, что тот сделал этому, теперь такому близкому и родному для Гарри человеку. - Если бы я тогда знал, - подумал Гарри, - я бы сделал это для тебя, любимый. Рассказ Драко подошел к концу, но Гарри все еще держал его в объятиях, пока не затихли горькие всхлипы. Молодые люди, сидели молча, не смея нарушить тишину. Гарри заговорил первым. - Драко, ты как? – спросил он нерешительно. Блондин выпрямился и взглянул на Гарри опухшими от слез глазами. Вытирая их тыльной стороной ладони, он ответил: - Я не уверен, честно говоря, - его голос упал до шепота, - то, что я сейчас тебе рассказал, я не говорил ни одной живой душе. Я сам… о них запрещал себе думать. - Я знаю, - мягко сказал Гарри, - не переживай. Я никому не скажу, клянусь. И я горжусь тем, что ты открылся именно мне. Драко шмыгнул носом и слегка улыбнулся, но ничего не сказал. - Наверное, неплохо было бы сейчас принять душ, что скажешь? Уверен, тебе станет немного лучше. - Да, наверное, - Драко поднялся на ноги, опираясь на Гарри. Все это время вода была включена, поэтому теперь душевая была окутана горячим паром. Встав под душ, Драко почувствовал, как под обжигающими струями воды расслабляются его напряженные мышцы. Намылившись, он тер кожу мочалкой до тех пор, пока она не покраснела, и замер, наблюдая за исчезающей в водостоке мыльной пеной. В этот момент Гарри тоже смотрел на пол душевой «Если б только и все проблемы можно было так же легко смыть», - с печалью подумал он. Драко быстро вымыл волосы и вышел из кабинки, завернувшись в большое белое полотенце. Вернувшись в раздевалку, он начал вытираться. Гарри, который уже закончил с этим, натягивал боксеры. Малфой наблюдал за ним, пока он расчесывал волосы, а затем заклинанием сушил их. Повернувшись, Гарри увидел, что Драко смотрит на него. Блондин, покраснев, быстро отвел глаза. - Ну вот, - сказал Гарри, передавая Драко расческу, - причешись, и я тебя высушу. Не пойдешь же ты на холод с сырой головой? Драко послушался, и скоро его волосы тоже были сухими. Он надел боксеры, потом брюки и носки. И уже потянулся за рубашкой, когда Гарри остановил его. - Драко, давай я намажу тебе спину кремом: там кожа сухая и шершавая, по-моему. - Ладно, - согласился Драко, - самому мне это тяжеловато. Спасибо. Втирая в кожу Драко крем, Гарри спросил: - Они все еще болят? - Нет, только тот, большой, который на спине, - это как раз был тот самый шрам, который Гарри заметил ранее. – Он то и дело горит огнем. - А разве с твоими шрамами ничего нельзя сделать? Есть же целители… - Боюсь, что нет, - печально сказал Драко, - это шрамы от заклятий, так что я с ними навек. – Он повернулся к Гарри лицом и, отведя его челку в сторону, пробежался пальцами по лбу Гарри. – Совсем как ты, - прошептал он. Прежде, чем Гарри успел осознать, что происходит, Малфой наклонился вперед и нежно поцеловал его в губы. Поттер замер. Он так долго мечтал об этом, даже не надеясь, что его желание когда-нибудь сбудется. От радости и удивления Гарри застыл. Драко отпрянул. - П-прости м-меня, - вскрикнул он и на полной скорости выбежал из раздевалки. - Нет! Не уходи! – закричал Гарри вдогонку ему, но Малфоя уже и след простыл. – Ты просто чурбан, Поттер! Что же ты наделал, - упрекнул он самого себя, и заметил, что обувь и пальто Драко все еще лежали на полу. – Вот черт! Он выбежал на снег почти раздетый, и все по моей вине. Быстро одевшись, Гарри схватил вещи Малфоя в охапку и помчался вслед за ним. - Драко! Где ты? – кричал он. – Пожалуйста, вернись! Дарко! Люмос! – Гарри, вытянув перед собой руку с волшебной палочкой, заметил на снегу отпечатки ног. Он пошел по следу, который привел его к стадиону для квиддича. – Драко, вероятно, пролез под трибунами. – Драко! Где же ты? Ты, наверное, уже замерз. Я принес тебе одежду. Пожалуйста, отзовись, я отдам ее тебе. Драко! Остановившись, Гарри вздохнул. Малфой мог быть где угодно, и, скорее всего, хорошо спрятался. Если бы только у него с собой была карта Мародеров! Гарри был уже готов применить Призывающие чары, когда внезапно услышал какой-то звук. Прислушавшись, он попытался определить откуда он идет. Слабый всхлип! Драко! Поттер пошел в направлении источника звука и через пару десятков шагов увидел Драко, вжавшегося в угол, и дрожащего всем телом. Гарри подбежал к нему и принялся помогать ему одеваться. - Ну, вот что ты творишь, а? Выбежал на снег полураздетый! Так же можно простудиться и умереть! – зубы Драко громко стучали, и Гарри, чтобы быстрее согреть его, наколдовав огонь, притянул блондина к себе. - П-прости м-меня, Гарри, я не д-должен был этого д-делать, п-прости, - Гарри хотел было сказать, что все хорошо и волноваться не о чем, но Драко заговорил снова. – Я д-олжен был понять. С ч-чего бы т-тебе м-меня хотеть? Прости меня. Пожалуйста, скажи, что прощаешь мне мою ошибку. - О какой ошибке ты говоришь? – спросил Гарри. - Я надеялся, что ты меня хочешь… Так глупо с моей стороны. С какой стати тебе хотеть такого, как я? Запуганного насмерть идиота, который боится собственной тени… - Драко, прошу, дай мне ска… Драко его не слушал. - … урода. И как я мог только подумать, что ты можешь хотеть это отвратительное тело? Боже, я просто идиот! - Ты не… Драко в отчаянии схватил Гарри за лацканы пальто: - Пожалуйста, не надо меня ненавидеть! Я этого не вынесу. Прости меня за то, что я решил, что ты когда-нибудь сможешь полюбить меня. Прости меня, ты должен меня простить, - умолял он. - Прекрати сейчас же! Хватит! Что ты пытаешься сказать – что любишь меня? - Да, - прошептал Драко, стыдливо, отводя глаза. - Тогда почему ты поцеловал меня и тут же сбежал? - Ты не поцеловал меня в ответ. Прости, если тебе было противно. Я обещаю никогда больше этого не делать. - Драко, я не хочу, чтобы ты мне это обещал. - Ч-что? Я не понимаю. - То, что ты чувствуешь ко мне – это действительно любовь, или просто благодарность за то, что я помог тебе? - Зачем ты заставляешь меня говорить это? Чтобы швырнуть потом мои же слова мне в лицо? Это вовсе не благодарность. Я много раз задавал себе этот вопрос. Я на самом деле тебя люблю. Ну вот, теперь, когда я сказал, ты счастлив? - Да, счастлив. Ты и правда не понимаешь, что происходит? Понимаешь ли, я тоже много раз задавал себе этот же вопрос, снова и снова. И в течение всех этих месяцев я даже думать не смел, что такое возможно. - Гарри, о чем ты говоришь? – спросил Драко. - Что ты можешь полюбить меня, - сказал Гарри, заключая Малфоя в объятия, - так же, как я люблю тебя. Драко судорожно глотнул воздуха. - Это невозможно! У меня так много проблем. - Но ведь многие из них мы уже решили, причем вместе, так ведь? И в дальнейшем будем справляться со всеми неприятностями только вдвоем. -Разве мое тело тебе не отвратительно? Я видел, какое у тебя было лицо, когда ты заметил мои шрамы. - То, что ты видел, было не отвращением, а шоком оттого, что я увидел наглядное свидетельство перенесенных тобой мучений. - Значит, то, что ты испытываешь по отношению ко мне - жалость. - Это вовсе не жалость, Драко. Это сочувствие. Я хочу нежно заняться с тобой любовью, целовать тебя, чтобы стереть все плохие воспоминания. Ты меня возбуждаешь, Драко. Жалость не возбуждает, а вот желание – да. Я хочу тебя, ты мне так нужен. - Тогда почему ты меня не ответил на мой поцелуй? - Потому что я болван, вот почему. Я был поражен, не мог поверить в то, что ты, наконец, набрался смелости для того, чтобы сделать первый шаг. И ты сбежал раньше, чем я пришел в себя и смог хоть как-то отреагировать. - З-значит, ты м-меня на самом деле любишь? - Да, любимый. Драко всхлипнул. - Ты назвал меня любимым. - В первый, но не последний раз. У нас впереди целая жизнь, и я смогу еще миллион раз назвать тебя любимым. - Ты уверен? - Да, Драко, абсолютно уверен. А ты? - Да! – последовал незамедлительный ответ. - Но… Гарри приложил пальцы к губам Малфоя, заставляя его замолчать. - Я потратил столько месяцев на то, чтобы просто заставить тебя поговорить со мной, что теперь с трудом верю, что собираюсь сказать что-то подобное. Драко вопросительно посмотрел на него, снова пытаясь что-то сказать. - Драко, - прошептал Гарри, склонив к нему голову так, что они соприкоснулись лбами, - заткнись и поцелуй меня.
