Слушай сердце свое, положи ладони на грудь.
Это сердце не врет – обо всем на свете забудь.
Слушай сердце свое и растает арктический лед.
Если будем вдвоем – небо этого ждет.
1 глава
- Черт! – Гарри смял письмо, которое только что распечатал и швырнул его в корзину.
- Вот черт! – Он ударил кулаком по столу. Стол жалобно скрипнул и от него отвалилась дверца.
- Когда все это кончится, а? – проорал он в окно, находящееся напротив его стола. Цветок на подоконнике немедленно съежился и поник. Почесывая ушибленный кулак об угол стола, Гарри полез в карман за волшебной палочкой.
- Репаро, – дверца прыгнула на место. Гарри подошел к окну и достал сигареты, но руки дрожали, поэтому он долго не мог прикурить. Наконец, сигарета задымилась и Гарри задумчиво уставился на мрачный вид, открывающийся из окна. Первые года два его безумно раздражала эта трансформаторная будка, выглядывающая из-за угла дома, построенного из серого камня. Но потом он привык и лишь иногда бездумно отмечал, как изменяется фон: то скучный серый дождик поливает трансформатор, то промозглый туман, из-за которого его едва видно и редко радуют скудные лучи солнца. Вот и сейчас накрапывает дождь. Гарри опустил глаза и увидел увядший цветок. Выбросив в форточку докуренную до половины сигарету, он стал поглаживать пальцами листья.
- Вот несчастье мое. Ну, разве можно быть таким нежным, впечатлительным таким? Уже и привыкнуть можно бы. Уносить тебя надо отсюда, погибнешь ты тут, – бормотал Гарри, а цветок в его руках оживал, расправляя листочки. Две минуты - и он зацвел, покачивая глянцевыми листьями. На горшочке болталась бирка с надписью: « «Впечатленец круглолистный», редкий вид. Встречается в провинции К… и на юго-западе В…. Питается хорошими впечатлениями, погибает от их недостатка. Не рекомендуются негативные эмоции, ссоры и скандалы. Поливать два раза в неделю водой, подкрашенной в розовый и голубой цвета».
Гарри сел за стол и с вздохом полез в корзину для бумаг. Порывшись, он достал письмо, разгладил его и выдвинул ящик стола. В нем уже было штук 15 таких же листочков. Гарри положил письмо поверх них и закрыл ящик. Он сам не понимал, для чего их хранит. Гарри не был знаком этот стремительный почерк, но ему казалось, что летящий хвостик от буквы «а» затрагивает какую-то струнку в сердце, напоминает о чем-то неуловимом.
Почти каждый день последние несколько недель Гарри получал эти странные письма. Всегда лишь несколько слов: «Ты помнишь?»; «Трава у подножия гор на рассвете»; «Любишь?... люблю»; «Забудь… обо всем забудь»; «Ушибся? Ничего, только ты не плачь…»; «Дай мне руку… больно… дай поцелую»; «У тебя ресница на щеке! Загадывай желание»; «Хочу, чтобы мы…» И сегодняшнее: «Слушай сердце свое».
Чего его слушать-то? Молчит оно. Давно уже молчит. С тех самых пор, когда Гарри понял, что их брак с Джинни был ошибкой. Вначале он от самого себя скрывал, что она его раздражает. Выискивал причины для того, чтобы пореже бывать дома, уклонялся от разговоров, пока в один прекрасный день она не собрала вещи и ушла от него. Не к матери, нет. К Невиллу. Гарри пытался помучить себя угрызениями совести, но потом понял, что чувствует лишь облегчение и махнул рукой. Только недавно Рон ему рассказал, что это миссис Уизли поговорила с ней: «Не будет у вас с ним счастья, дочка. Отпусти его». После этого Джинни и решилась уйти. Гарри было очень неудобно перед миссис Уизли, но, вместе с тем, он чувствовал глубокую признательность к ней за то, что она избавила его от этого трудного разговора, который все равно состоялся бы, рано или поздно.
Слушай сердце свое… Надо же. И не лень кому-то писать эти глупости. И непонятно, то ли шутка, то ли тонкая издевка. Гарри не мог понять, как воспринимать происходящее. Он даже пару раз воспользовался служебным положением и попытался проследить за совами, приносящими письма. Но, после того как два скопа и одна неясыть не вернулись с задания, Отдел По Магическому Контролю Над Передачей Секретных Сведений отказал ему в помощи. Возможно, надо бы просто посмеяться над этим и выбросить из головы, но что-то не позволяет ему так поступить. Слушай сердце свое… хм… Где он мог слышать эту фразу раньше? Может… нет, не помню…
Гарри взъерошил волосы и встал из-за стола. Хватит на сегодня. Окинул взглядом незаконченный доклад, кучу служебных записок, ждущих ответа, помедлил немного и, накинув мантию, бодрым шагом направился к выходу.
- Эй, Гарри!
Он поморщился и нехотя обернулся. Так и есть, к нему спешит Тонкс, которую издалека видно, благодаря ярко-розовым волосам. Так некстати. А он-то надеялся выскользнуть из министерства незамеченным.
- Куда направляешься? Я тоже на сегодня закончила. Может, заглянешь к нам? Ремус жаловался, что ты совсем не заходишь. Порадуешь его. Он неважно чувствует себя, ну… сам понимаешь, после чего.
- Извини, Тонкс. В другой раз. У меня дела еще, встретиться надо кое с кем.
Она выглядела разочарованной.
- Ну, тогда ладно. Но ты заходи, хорошо?
Гарри кивнул и поспешил убраться, пока еще на кого-нибудь не наткнулся.
Выйдя на улицу, он тут же продрог: за шиворот потекли холодные капли. Втянув голову в плечи и сунув руку в карманы, Гарри зашагал по давно набитому маршруту – в бар «Веселый единорог». Он был там завсегдатаем. Каждый день после работы Гарри неудержимо влекло в маленький полуподвал, наполненный музыкой, сигаретным дымом и смехом посетителей. Он допоздна сидел в темном углу, мрачно наблюдая за бурной жизнью, протекающей мимо него и потягивая огневиски. Ему доставляло какое-то странное удовольствие осознание того, что всем этим людям нет до него никакого дела. Лишь иногда, какая-нибудь молоденькая девушка, показывала пальцем на странного мужчину, сидевшего всегда за одним и тем же столиком и ни с кем никогда не разговаривавшего. Гарри каждый раз ждал, что вот сейчас, вот на этот раз к нему подойдут, заговорят, но внимания девушек хватало лишь на пару минут. Перешепнувшись с подругой, они благополучно забывали о нем. Гарри обычно сидел в баре, пока все посетители не расходились и хозяин не начинал косо поглядывать на него, протирая барную стойку. Тогда он расплачивался и уходил в темноту. Уже давно нормой его жизни стало одиночество. Не то, чтобы он был совсем один, нет. Верные друзья Рон и Гермиона не оставляли его. И Люпин, видимо, чувствуя ответственность за Гарри, все время опекал его. Но, Гарри чувствовал, что все больше отдаляется от них. С Роном они чаще всего общались в коридорах министерства, сталкиваясь лбами при перемещении из одного кабинета в другой. Гермиона, которой иногда так не хватало Гарри, была слишком занята детьми. Совсем недавно она родила дочурку Эмму, а старшему мальчику Кристиану не было и трех лет. А пристальное внимание Люпина так раздражало Гарри, что он едва сдерживался, чтобы не высказать в грубой форме, что уже пора от него отстать, в конце концов, он взрослый мужчина, ему 23 года и он достаточно взрослый даже для того, чтобы создать семью (и даже разрушить, горько усмехнулся Гарри). В-общем, он неотвратимо становится угрюмым типом, который лелеет свое одиночество и ненавидит весь мир.
С такими мрачными мыслями Гарри дошел, наконец, до «Единорога» и, скину насквозь промокшую мантию, заказал вожделенную выпивку:
- Мне, пожалуйста, как всегда – двойной виски.
Взяв стакан, Гарри сел за столик. Странно, что именно этот столик с левой стороны от барной стойки (тогда, как все остальные столики находились справа), напротив входа был всегда свободен, когда бы Гарри не зашел. Вначале это его удивляло, но потом он стал принимать как должное. Сев, он залпом выпил добрую половину огневиски и, почувствовав, как тепло разливается по телу, расслабленно откинулся на спинку стула. Его мысли вновь вернулись к оставленным в ящике стола письмам. В памяти всплыли загадочные строки: «если ты не со мной…»; «жизнь – жестокая штука…»; «слушай сердце свое…».
Интересно, что это значит? Чего добивается таинственный отправитель? У Гарри даже была идея отнести письма Гермионе для того, чтобы она проверила их на скрытые заклятия. Но что-то ему подсказывало, что письма чисты. И еще, почему-то он не хотел кому бы то либо показывать их. У него было такое чувство, что он сам должен разгадать загадку этих посланий. Для успокоения совести, Гарри произвел все же проверку на стандартные заклятия, но, как он и думал, в письмах не было ничего, кроме этих странных слов.
Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Пишите отзывы!
Глава 2
Внезапно появившееся ощущение, что кто-то наблюдает за ним, заставило Гарри отвлечься от соображений по поводу писем. Он оглянулся, но не заметил никого, кто бы смотрел в его сторону. Но ощущение «чужого взгляда» становилось все навязчивее. Гарри беспокойно поерзал на стуле и пожал плечами: «похоже на то, что у меня паранойя». И тут его взгляд уперся в маленькое запотевшее окошко на входной двери. Он разглядел неясный силуэт человека, стоявшего снаружи под дождем и пристально, просто пронзительно смотревшего на него. Но, видимо, этот человек понял, что его обнаружили и, в следующий миг от двери метнулась тень. Гарри выскочил на улицу, уронив по пути стул, но все, что он успел увидеть – это взметнувшийся черный плащ и хлопок аппортации. Разочарованный, Гарри вернулся, было в тепло бара, но его встретили неодобрительнее взгляды посетителей. Ему расхотелось пить и, накинув плащ, он снова вышел под дождь.
Но что же за чертовщина происходит с ним, а? Кто был этот таинственный незнакомец? Гарри не успел даже заметить, мужчина это был или женщина. Что ему (или ей) нужно от него? А, может, и вправду паранойя. Возможно, просто усталый путник заглянул в бар в поиске свободных мест. А у Гарри уже пунктик такой – что бы ни происходило, все должно касаться его. Пуп земли недоделанный, блин. Но тогда к чему это стремительное бегство? Нет, тут что-то не так.
Гарри жил совсем недалеко от «Единорога» и минут через пять он уже вошел в подъезд, но не успел сделать и шага, как что-то черное и мокрое набросилось на него. У Гарри душа ушла в пятки, но в следующий миг она подпрыгнула до горла от внезапной радости.
- Хорбури! Хорбури, ты вернулся! Наконец-то!
Он стиснул в объятиях грязного кота, прыгнувшего к нему в руки.
- Маленький мой, ты замерз, ты голодный, - Гарри торопливо открыл дверь и опустил кота на пол, тот принялся тереться о ноги, утробно мурлыча.
- Пойдем, я тебя накормлю чем-нибудь, - Гарри поспешил на кухню. Он нашел куриную ножку, оставшуюся от его вчерашнего ужина и налил в миску молока. Хорбури, благодарно мяукнув, принялся за еду. Проснулась Хедвига, дремавшая на спинке дивана. Увидев кота, она укоризненно щелкнула клювом, раскрыв крылья, сплясала, видимо воинственный с ее точки зрения, танец и демонстративно отвернулась к стене.
- Да ладно тебе, не дуйся, - Гарри попытался погладить ее, но Хедвига взъерошила перья и цапнула его за палец.
- Ну и черт с тобой, - буркнул обиженно Гарри. Пока он снимал плащ и искал тапки, посасывая больной палец, кот уже насытился и, задрав хвост, ленивой походкой направился в гостиную.
- Э нет, друг, погоди. Нельзя тебе на диван, видишь, ты грязный какой. – Гарри подхватил кота и понес мыться. Он посадил его в ванную, включил душ, скинул с себя одежду и залез сам. Кот не сопротивлялся, только мотал головой и чихал от брызгов, попадающих в нос. Гарри намылил кота и себя и, смеясь стал поливать обоих. Кот жалобно мявкнул, но вырываться не стал. Затем Гарри завернул его в полотенце и прошлепал в спальню.
- Ну все, теперь спать.
Кот протяжно мяукнул, потянулся и, прыгнув на кровать, стал вылизывать мокрую шерсть. Гарри погладил его по голове.
- Ты вернулся и это хорошо. Я думал, ты совсем пропал. Давай спать, ладно? Я что-то устал сегодня, - Гарри упал на постель и, пробормотав «нокс», погрузился в сон под мерное мурлыкание. В первый раз за несколько недель он спал без тревожных сновидений, и таинственное зеленоватое мерцание глаз кота словно оберегало его сон.
Гарри проснулся в отличном настроении и решил еще понежиться в постели, ему не хотелось вставать. Недовольное ворчание заставило его заулыбаться – он, потягиваясь, задел Хорбури. Гарри продрал, наконец, глаза и с удовлетворением увидел, что сквозь портьеры пробиваются лучи солнца, столь редкого осенью в Лондоне.
Итак, на улице замечательная погода, у Гарри сегодня выходной, чем же заняться? Для начала надо встать и выпить кофе. Он бодро спрыгнул с кровати и пошлепал босыми ногами в ванную. Кот обреченно зевнул и поплелся на кухню. Гарри вышел освеженный, с мокрыми взъерошенными волосами и в белом махровом халате. Достав пергамент, он сел за стол и написал записку следующего содержания: «Лондон, Хейлис стрит, 14. Рону. Хочу сегодня к вам зайти. Вы не против? Может, прогуляемся вместе. Гарри». Он погладил Хедвигу:
- Отнесешь письмо Рону?
Сова примирительно ухнула и протянула лапу. Гарри открыл окно, выпустил сову и впустил в комнату прохладный осенний воздух. Затем положил Хорбури кошачий корм и сварил кофе. Кот без особого желания принялся за еду: он очень не любил эти сухари (он даже переделал мысленно известный рекламный слоган «Ваша киска сдохнет от Вискас! Мертвый кот – меньше хлопот!»). Вот если бы слопать бифштекс на завтрак или, на худой конец, ветчины, но за неимением лучшего…
Гарри, помешивая кофе, задумчиво смотрел на то, как кот ест и пытался разобраться в своих мыслях. Как случилось, что он так привязался к этому неласковому, вечно недовольному зверю? Гарри вспомнилось, как они познакомились. С полгода назад он внезапно проснулся ночью, будто его толкнули. Он лежал с громко бьющимся сердцем и прислушивался. И тут ему показалось, что в его дверь скребутся. Гарри взял волшебную палочку и тихонько подкрался к двери – точно, кто-то сопит и упорно царапает косяк. Он резко распахнул дверь, держа палочку наготове и тут увидел его. На пороге сидел грязный и худой черный кот и смотрел своими невозможно несчастными зелеными глазами на Гарри. У Гарри дрогнуло сердце и он пустил кота в дом. Тот прошествовал в прихожую с почти хозяйским видом и направился прямиком на кухню. «Видимо, на запах», - подумал Гарри. В этот вечер он жарил мясо. Он накормил кота остатками ужина и лег спать. Наутро Гарри очень удивился, увидев его – за ночь он начисто забыл о происшествии. Хедвига была просто в ярости: она щелкала клювом, хлопала крыльями и всячески выражала свое возмущение присутствием столь мерзкого животного. Вот так кот и остался жить у Гарри. Он привык к наглому зверю и, со временем, ему стало необходимо присутствие кота – его внимательных глаз, громких воплей, когда Гарри забывал его покормить, мерного мурлыкания в минуты доброго расположения и тяжести на ногах, куда тот упорно залазил на ночь. Гарри назвал его Хорбури. Неизвестно, почему так, просто само получилось. Но недавно, с месяц, кот начал уходить. Он уходил по утрам и возвращался вечером. Иногда его не было по 2-3 дня. А в последний раз он пропал на неделю. Гарри уже потерял надежду на его возвращение. Он был неприятно удивлен тем, как его ранила мысль о том, что Хорбури ушел насовсем. И вот вчера кот вернулся!
В открытое окно неслышно влетела Хедвига и, задев мягким крылом щеку Гарри, села на стол и протянула ему лапу. Гарри отвязал пергамент и развернул. Знакомым аккуратным почерком на нем было написано: «Конечно, приходи! Мы будем очень рады. Гермиона». Гарри усмехнулся. Видимо, Рон не будет рад, если даже не подписался под письмом. Но, возможно, его просто нет дома. Хедвига, покосившись в сторону кота, недовольно ухнула, словно говоря: «Этот наглец все еще здесь?».
- Ну-ну, не ругайся. Остаешься за старшую сегодня. Не пускай никуда этого оболтуса, пусть отдыхает. Он слишком долго гулял.
Гарри вышел из кухни. Через пять минут он был уже одет и побрит.
- На улице тепло сегодня, прогуляюсь до дома Уизли пешком.
С этими словами он потрепал кота по голове и вышел из дома.
Про отзывы не забываем, да?
Глава 3
Рона действительно не было дома. Он с детьми гостил у родителей. Гарри испытал легкие угрызения совести при мысли о том, что он обвинял Рона в нежелании его видеть. И почему он стал так категоричен? Ведь даже не подумал о том, что у друга могут быть какие-то дела, проблемы и немудрено, все-таки семья, двое детей… Да и жена такая, что не каждый выдержит. Тут Гарри смутился, Гермиона все же его друг, хотя характер у нее.… А она, словно подтверждая все его измышления, смущенно мямлила о том, что не смогла навестить родителей мужа, ей очень хотелось, но голова разболелась, как назло. Гарри понимающе улыбнулся: он прекрасно знал, что у Гермионы с миссис Уизли некоторое непонимание с недавнего времени. Коса нашла на камень в их прекрасных отношениях, когда пришло время подумать об обучении Кристиана. Как всем известно, обучать юных волшебников начинают очень рано – с четырех лет. Раньше это делалось в семье, конечно, до достижения ребенком одиннадцати лет, когда приходило письмо из Школы Магии и Волшебства, в каждой стране она своя, в данном случае Хогвартс. Дома же детей обучали основам грамматики, арифметики, истории, географии и владения природной магией. В-общем, в Хогвартс юные маги попадали с грузом знаний на уровне примерно маггловской начальной школы. Но, несколько лет назад, инициативная группа магов решила взять на вооружение идею магглов и создать в волшебном мире подобие детских садов для маленьких волшебников, где начальное образование будет даваться систематизированно, специально подготовленными учителями и по специально утвержденной программе. В Министерстве Магии вполне ожиданно поддержали идею и она заработала. Уже третий год на территории Великобритании действуют и, надо заметить, вполне успешно, три таких «детских сада», которые официально называются Филиал Магического Дошкольного Образования Школы Магии и Волшебства Хогвартс. Но, ввиду неудобства длинного названия для употребления в быту, к ним так и прилипло маггловское «садики». Естественно, Гермиона тут же загорелась этой идеей и решила, что ее сын будет обучаться именно там, а точнее в лондонском филиале. Гарри казалось, что ключевое значение в ее выборе сыграли такие слова, как «систематизировано», «утверждено» и, конечно же, одно из любимых слов Гермионы – «программа». Гарри частенько вспоминал, как она мучила их с Роном своими «программами» в Хогвартсе. «Программа изучения материала», «программа повторения пройденного», «программа подготовки к экзаменам»… Кошмар. Ну, это все дело прошлое, а если вернуться к настоящему, то в семье разгорался нешуточный конфликт. Миссис Уизли была категорически против того, чтобы отдать внука в четырехлетнем возрасте «чужим людям, которые понятия не имеют о том, как обращаться с дитем. Которые не приласкают, не приголубят несчастного ребенка, а он и так любви не видит, только когда к бабушке приезжает» и так далее и тому подобное. И поэтому Гарри понял, что не больная голова не позволила Гермионе посетить родителей Рона, а проблемы личного характера, то есть банальное нежелание конфликта.
- Ты настойку от головной боли выпила?- спросил Гарри, ободряюще кивнув Гермионе.
- Да! Да, конечно, мне уже намного легче. - Расцвела она в улыбке, поняв, что Гарри раскусил ее хитрость, но не осуждает. - Я приготовлю кофе, ты подожди минутку, ладно? – Она убежала на кухню.
Гарри сел в кресло и взял альбом, который лежал на столике среди книг с интригующими названиями: «Древние руны для гармонии в любви», «Семейный секс в переложении на магию цифр», «Всевозможные отвары и зелья в помощь молодой хозяйке». Да, Гермиона все та же, без книг не мыслит своей жизни. Гарри усмехнулся и стал задумчиво листать альбом, как оказалось, со школьными фотографиями. Первый курс, совсем еще дети. Они втроем на перроне у Хогвартс-экспресса. Красный паровоз пыхтит трубой за их спинами, а они беззаботно улыбаются и машут руками. Третий курс – Косая Аллея, близнецы Уизли хохочут, Рон с ужасом глядит на шоколадную лягушку в его руках, которая время от времени с громким щелчком превращается в здоровенного паука, Гермиона недовольно выговаривает что-то братьям, одновременно пытаясь удержать в руках кипу учебников. Четвертый курс – рождественский бал, Гарри и Рон с сестрами Патил. Рон пытается спрятаться за Падму, стыдливо прикрывая остатки кружев на рукавах. Пятый курс – Отряд Дамблдора в полном составе. На сердце у Гарри потеплело при взгляде на верных школьных друзей. Что с ними со всеми стало? Перелистнув страницу, Гарри недоуменно поднял брови. Это еще что такое? Когда это они фотографировались? Похоже шестой курс, Большой Зал, декорированный к Хеллоуину: огромные тыквы со светящимися глазами, тучи летучих мышей и свечи, парящие над столами. На снимке все четыре факультета с деканами и директор школы – профессор Дамблдор. Гарри озадаченно смотрел на студентов. Гриффиндорцы во главе с профессором Макгонагалл, когтевранцы и пуффендуйцы приветственно махали руками, слизеринцы презрительно усмехались. Гарри вспомнил почти всех студентов по именам, но вот что странно, почти никого из Слизерина он не припоминал. Кто эта довольно миловидная девушка с неприятным взглядом? Он напрягся и вспомнил: Панси… Паркинсон, вроде так. И все. Имена других словно стерты из памяти. Он посмотрел на самого себя шестнадцати лет – взъерошенные, впрочем, как и всегда волосы, помятый вид. Юный Гарри не приветствовал его, он вообще смотрел в сторону. Гарри проследил за взглядом – студент из Слизерина, светлые волосы, пристальный взгляд серых глаз, высокомерная усмешка. У Гарри возникло какое-то щемящее чувство – он знает его, должен знать! Но… не помнит. И, вдруг, словно вспышка, будто в темном кинотеатре включился экран: « Меня зовут Малфой, Драко Малфой.» И протянутая рука… Гарри потрясенно смотрел на фотографию. Что произошло? Это не было воспоминанием. Он вообще не понимал, откуда эта фраза и видение. Будто отрывок из чужой жизни, из незнакомого фильма. Но после этого в нем появилось чувство какой-то потери, будто тонкая, почти неощутимая мелодия зазвучала внутри него. Вот… сейчас… вспомнить.… Но в этот момент в комнату вошла Гермиона с подносом и наваждение рассеялось. Гарри поднял на нее глаза и крайне удивился: Гермиона, побледнев, смотрела на фотографию. Заметив его взгляд, она смутилась и скороговоркой выпалила:
- Гарри, я кофе сварила!
- Я заметил. Иди-ка сюда, объясни мне кое-что. Почему это у меня нет такой фотографии, ты не знаешь?
- Ну… может, она просто затерялась, а? – Она с надеждой глянула на него.
- Может и затерялась. – С сомнением протянул Гарри. – Скажи, а как зовут вот этого? – он ткнул пальцем в изображение высокого черноволосого слизеринца, тот отстранился с весьма недовольным видом.
- Это Блез Забини.
- А это кто? А это? – Гарри показал на двоих толстых студентов, удивительно похожих на горилл.
- Это Крэбб и Гойл.
- А этот… Это Драко Малфой, да?
- А как ты… - ее глаза внезапно округлились и налились слезами.
- А как я что?
- Ни… ничего. – Вид у Гермионы был такой, будто она готова расплакаться.
- Вот мне что интересно, прочему это я никого из них не помню? – Гарри смотрел на Гермиону, явно ожидая ответа. Она судорожно вздохнула и огляделась, будто в поисках подсказки, но подсказать было некому.
- Понимаешь, Гарри, наши факультеты всегда были не очень, ну, дружны. И мы мало общались со слизеринцами, возможно поэтому?
- Но ведь ты то их помнишь?
- Да, я помню. – Беспомощно согласилась она.
- Так что, ты, значит, больше с ними общалась? Так выходит?
Гермиона на некоторое время впала в ступор и только она открыла рот, чтобы произнести что-то, несомненно, важное, как тут же его закрыла и подскочила с кресла, радостно и с нескрываемым облегчением улыбаясь. Гарри, повернувшись к камину, увидел выходящего из него Рона с дочкой на руках и миссис Уизли с Кристианом, которого она держала за руку. Поняв, что разговор откладывается, Гарри не без сожаления отложил альбом и поднялся навстречу другу.
Извините великодушно за то, что так долго не выкладывала проду. Форс-мажор! Торжественно клянусь выкладываться почаще! И жду ваших отзывов.
Глава 4
Весь день его не оставляло желание вновь задать этот вопрос Гермионе, но так и не представилось удобного случая, хоть он и провел у них весь день. После обеда они с детьми отправились гулять в парк, который находился недалеко от их дома. Прекрасная погода и детский смех развеселили и отвлекли Гарри, но тут случилось непонятное происшествие, которое чуть не испортило день. Внезапно у Гарри вновь возникло ощущение, что кто-то наблюдает за ним, оглядевшись, он заметил в кустах силуэт человека в темном плаще и его просто обожгло взглядом, исходящим от него. Незнакомец, убедившись, что обнаружен, тут же аппарировал. Гарри все же пошел к тем кустам и, оказалось, не зря – он обнаружил круглый медальон из гладкого серебристого металла, по поверхности которого красивой вязью были отчеканены рунические надписи. Открыть его он не смог, а показывать друзьям не стал, не желая их беспокоить. Вскоре после этого от откланялся и отправился домой, где его встретили голодный Хорбури и недовольная Хедвига. Он еще попытался поразмыслить над происшедшим, но, видимо настолько устал, что его глаза буквально слипались. Наутро, едва он успел принять душ и сварить кофе, раздался стук в дверь. Гарри, недоумевая, кого это принесло в такую рань, открыл дверь. На пороге стояла смущенная Гермиона.
- Я подумала, ты захочешь поговорить.
Гарри молча посторонился, чтобы пропустить ее и проводил на кухню.
- Я только встал, кофе пью, будешь?
- Да, наверное, выпью, - кивнула гостья, - спасибо, что вчера ты промолчал при Роне и миссис Уизли. Рон бы расстроился, а она не поняла.
- Я тоже не понял, - заметил Гарри. – Ты мне объяснить пришла?
- Нет, Гарри, я не могу ничего объяснить, только поверь, тут нет никакого злого умысла. Возможно, ошибка, но никто не хотел причинить тебе вреда…
- Стоп. Я опять чего-то не понимаю. О чем ты говоришь? Какая ошибка? Чья? Я всего лишь хотел выяснить, почему я не могу вспомнить почти никого из однокурсников. У меня какая-то страшная болезнь мозга, да?
- Твоя ошибка, Гарри, и Дамблдора. И не говори глупостей, нет у тебя никаких болезней.
- Та-ак, - протянул Гарри, - мало того, что я ничего не помню и не понимаю, оказывается, что я еще что-то натворил вместе с Дамблдором и сам об этом не знаю. Мне это совсем не нравится.
- Ничего ты не натворил, просто тогда все подумали, что так будет лучше и никто не мог предположить…,- тут она замолчала и внимательно присмотрелась к Хорбури, который безмятежно лежал на подоконнике, подмурлыкивая и шевеля ушами.
Гермиона проговорила несколько слов на незнакомом Гарри певучем языке и взмахнула палочкой над головой кота, тот внезапно ощерился и, разъяренно зашипев, выпрыгнул в окно. Только легкая мерцающая дымка синеватого цвета осталась висеть в воздухе, отмечая след животного. Гарри непонимающе уставился на Гермиону, а она, повернув к нему побледневшее лицо, неожиданно сказала:
- Гарри, твой кот – это не кот!
- Как это понимать, Гермиона, кот – не кот? Ты в своем уме?
- Гарри, это заклятие, которое я пыталась применить к Хорбури – это магия древних Вуду. Оно называется «истинная сущность». Понимаешь, все на свете имеет свою внутреннюю, истинную сущность и она не всегда соответствует внешнему облику. Например, колючий кактус может иметь сущность нежного цветка, а милый и любезный человек – сущность скорпиона. Но только человек может настолько не соответствовать своему внешнему облику. У животных все немножко примитивнее. Их внутренний облик будет лишь немного не совпадать с внешним, например, охотничья лайка может иметь сущность ленивого мопса, а кошка – будет свирепой тигрицей. Но никогда, слышишь, никогда, животное в своей сущности не бывает человеком!
- Но откуда ты это знаешь? Я не вижу здесь никаких сущностей! Кот убежал, остался только какой-то синий туман.
- Вот этот туман как раз и выдал его. Понимаешь, у сущностей есть еще и цвет. У животных он фиолетовый, у людей – желтый, а у волшебников – синий! Он волшебник, Гарри! Причем не околдованный, не подвергнутый заклятию, не опоенный оборотным зельем и не превращенный каким бы то ни было другим способом. Он абсолютно добровольно находится в этом облике. Гарри, твой кот – анимаг! Жаль, что я не успела завершить заклинание, возможно, мы увидели бы, что именно представляет собой Хорбури. А удрал он потому, что узнал этот язык. У тебя очень образованный кот, Гарри. Очень немногие в наше время знакомы с древней магией народов Вуду. Я сама увлеклась этим совершенно случайно, когда-то довольно давно увидела книжку у одного… - Гермиона внезапно побелела и прижала руку к губам.
- Что с тобой? Тебе нехорошо? – Гарри забеспокоился, у Гермионы был совершенно безумный взгляд.
- Кажется, я поняла… - прошептала она, глядя мимо Гарри. И тут же повернувшись к Гарри, схватила его за руки и возбужденно затараторила:
- Я поняла, Гарри! Я не могу тебе сейчас ничего рассказать, прости меня, пожалуйста, это не в моих силах, но ты должен сам узнать! Пришло время, я всегда знала, что это случится, пришло время! Ты должен все вспомнить, должен сам все понять, слышишь? Ты должен поговорить с Дамблдором, только он может тебе помочь!
- Ты с ума сошла? Дамблдор умер уже семь лет назад. Мне с привидением поговорить? Ни разу не слышал, чтобы он стал призраком. И что я должен узнать, что вспомнить? Ты можешь толком объяснить?
- Не могу я ничего объяснить, нельзя, понимаешь? Пока сам не вспомнишь, никто не может. А чтобы поговорить с Дамблдором, тебе нужно вернуться в Хогвартс и попасть в кабинет директора. Там находится его портрет, я думаю, он сможет тебе подсказать.
- Всего-то! Поехать в Хогвартс, пробраться в кабинет директора. Ты думаешь, это реально? И притом зачем? Да и когда, я же работаю…
- Ну как ты не можешь понять, - она явно рассердилась – это важнее всего, важнее даже твоей работы!
Гарри махнул рукой.
- Надоели мне эти тайны, никто ничего не объясняет, я сам ничего не понимаю, загадочные письма, кот-анимаг и у меня такое ощущение, что за мной постоянно кто-то наблюдает. Я спокойно жить хочу, понимаешь!
- У тебя никогда не получалось жить спокойно. Ты же Гарри Поттер, забыл? А что за письма? И кто за тобой следит?
Гарри неохотно рассказал о письмах и случаях в баре и парке.
- Возможно, у меня просто разыгралось воображение и никто не следил за мной, но письма все же существуют.
- Гарри, почему же ты молчал! Это очень важно! Почему не показывал эти письма мне?
- Ты была немного занята несколько последних лет. Ну, Рон, дети… Я просто не хотел загружать тебя своими проблемами.
- Гарри! – Гермиона измерила его негодующим взглядом, - неужели ты мог подумать, что ты для нас стал менее важен! Мы друзья, не забывай об этом. Рон очень переживал за тебя, когда вы разошлись с Джинни. И сейчас переживает, не может понять, что с тобой творится, ты стал замкнутым, раздражительным. Рон говорит, иной раз и подойти к тебе боязно. – Она посмотрела на часы и встала, - мне пора, Рон не справится один с детьми и Эмму пора кормить. Ты обязательно должен показать мне письма, Гарри, и подумай, я считаю, тебе нужно ехать в Хогвартс.
- Не знаю, - мрачно ответил Гарри. – подумаю.
Гермиона ушла, а Гарри так и сидел в раздумьях на кухне над чашкой остывшего кофе. Его внезапно охватило ощущение острого одиночества. Ему не хватало Хорбури. Пусть он анимаг, может даже враг, но с ним все равно было веселее…
Глава 5
Весь день так и прошел на редкость бестолково. Гарри безо всякой цели болтался по дому, не зная, чем заняться и мечтая о том, чтобы наступил, наконец, понедельник. Изредка он подходил к окну и прислушивался у двери в надежде, что Хорбури вернулся. Гарри и сам не подозревал, как сильно привязан к нему, но он уже понимал, что кот ушел навсегда. При мысли об этом появлялось неприятное царапанье где-то в груди, и Гарри снова начинал шататься по комнатам, задевая косяки и не замечая этого.
К вечеру атмосфера в опустевшем доме достигла такого напряжения, что Гарри спешно оделся и отправился знакомой дорогой в «Веселый единорог».
Сев за тот же столик, который, как обычно был не занят, он погрузился в размышления. По прошествии полутора часов, когда Гарри допивал третий стакан огневиски, задумчиво крутя в руках таинственный медальон, к нему подошел бармен и, со словами: «Сэр, вам просили передать это», протянул ему записку. Гарри развернул ее и прочел: «Это для тебя, любимый». Он перевернул записку в поисках объяснения, но на ней больше ничего не было написано. И, хотя никакого подарка к ней не прилагалось, Гарри почему-то не удивился. Из глубин его памяти всплывало странное де жавю. Он уже читал когда-то эту записку. Не такую же, а именно эту, написанную таким же летящим почерком и при этом держал в руках этот же медальон. Словно в тумане, он повернул колечко, в которое была вдета цепочка и отогнул его назад. С негромким щелчком медальон раскрылся. Внутри лежала серебряная пуговица, на которой была изображена извивающаяся восьмеркой змея, а сквозь дырочки был продернут и завязан на узел светлый волос. Гарри вновь увидел картину, казалось, не имевшую к нему никакого отношения: черный атлас и пять таких же пуговиц на нем, он мысленно потянулся к средней и начал крутить ее пальцами… Гарри долго пялился на содержимое медальона, но, наконец, встал и подошел к бармену.
- Скажите, кто передал для меня эту записку?
- Сэр, я не могу его описать. Этот человек был в плаще с капюшоном. Он подошел ко мне на улице, когда я вышел для того, чтобы протереть окна. Было уже темно. Извините, сэр.
Разочарованный, Гарри расплатился и отправился домой. Они не ожидал, конечно, что незнакомец проявит неосторожность и раскроет свое инкогнито, но все равно чувствовал себя обманутым. Но желание прекратить эту таинственную возню, в эпицентре которой находился он сам, заставило посмотреть на идею Гермионы ехать в Хогвартс по-другому. Возможно, в этом есть здравый смысл?
Утро понедельника встретило его пасмурной погодой и промозглым туманом. Поеживаясь от холода (Гарри спал с раскрытым окном в тайной надежде, что Хорбури все же вернется), Гарри собирался на работу. За окном начал накрапывать дождь и Гарри, вопреки обыкновению, отправился через каминную сеть. Обычно он любил прогуляться по пустым и сонным улицам до министерства, от которого жил неподалеку.
Но, едва он зашел в кабинет, из его головы тут же вылетели мысли о дурной погоде: на столе ожидало очередное письмо. С замиранием сердца распечатал конверт и прочел: «Пришло время». Аккуратно сложив письмо, он достал из ящика стола остальные и положил их все в карман. Подошел к окну, погладил листочки Впечатленца, который тут же качнулся ему навстречу и благодарно зацвел белым цветком и задумчиво уставился на трансформатор, почти скрытый пеленой дождя. После двух подряд выкуренных сигарет его лицо приобрело какую-то мрачную решимость.
- Пришло время, говорите? Ну что ж… пришло, так пришло.
Сев за стол, Гарри достал чистый лист пергамента и написал: «Отдел Обеспечения Магического Правопорядка. Начальнику Авроарата Аластору Грюму от аврора 2 ранга Гарри Поттера заявление. Прошу предоставить 10 дней отпуска по личным обстоятельствам», сделал из листа самолетик и, открыв дверь, запустил его в коридор. И, не мешкая далее, покидал в сумку кое-какие вещи из ящика стола и собрался идти к лифту для того, чтобы подняться в холл. Но, не успел он выйти из кабинета, как тут же пришлось в него вернуться – за дверью стояла Тонкс. Гарри зажмурился, чтобы не закружилась голова от сочетания цветов: ярко-зеленая мантия, синие и желтые пряди волос и ядовито-розовая сумочка.
- Ну, ты даешь, Тонкс! Твой новый облик просто с ног сбивает.
- Правда, здорово?- Гарри с сомнением пожал плечами,- я только вчера придумала. Видела, у маглов это теперь модно, называется мелирование, правда, я немного усовершенствовала!- Тонкс сияла гордой улыбкой.
- Ты извини меня, но я спешу.- Гарри попытался выйти из кабинета, но Тонкс остановила его и спросила уже вполне серьезно. – Для чего тебе отпуск? Куда ты собрался?
- Уже в курсе?
- Да, твое заявление попало ко мне. Грозный глаз отправился в Будапешт. Уже неделю нет известий от Энтони Фэйринга, он должен был проверить данные о том, что там был замечен сын Макнейра, помнишь такого?
- Это который исчез из помещения суда?
- Именно он. И вся его семья тоже пропала. А теперь вот и Энтони тоже. Грюм считает, что там замешаны вампиры. Отправился разбираться, а я теперь вместо него. И это возвращает нас к твоему заявлению.
- И что, ты не дашь мне отпуск? – Гарри вызывающе смотрел на Тонкс. Она смешалась.
- Конечно, дам. Но я должна знать, куда ты намерен поехать.
- Просто решил отдохнуть. Выспаться, подышать воздухом…
- В окрестностях Хогвартса?
- Уже говорила с Гермионой? – Гарри досадливо поморщился. – Да, хочу съездить в школу. Ностальгия меня мучает. А что, это запрещено? – Гарри внезапно смутился от явной грубости его ответа, но Тонкс, казалось, не заметила этого, она внимательно и серьезно смотрела на него, затем сказала:
- Почему же? Не запрещено. Но пообещай мне, что перед тем, как ехать, ты обязательно зайдешь к Ремусу. Уверяю тебя, разговор с ним может облегчить твои поиски.
- Откуда… Я сам еще не знаю, что или кого я ищу, как же Люпин может знать?
- И, тем не менее, зайди к нему. - Тонкс настаивала и Гарри ничего не оставалось, как пообещать. На этом они распрощались и Гарри, наконец, поднялся в холл Министерства и занял очередь перед камином. Войдя в зеленое пламя, он громко сказал «Хейлис Стрит, 14» и, через несколько мгновений болтанки в трубе вывалился на кухню, где Гермиона в нарядном фартуке
пекла кексы. Она отряхнула руки от муки и помогла ему встать на ноги. Эмма, спящая в колыбельке, которая висела прямо в воздухе и, тихо покачиваясь, сама напевала колыбельную, беспокойно заерзала и Гермиона, приложив палец к губам, поманила его в гостиную.
- Фу, насилу успокоила ее, только уснула. – Гермиона устало улыбалась. - Я вижу, ты решил последовать моему совету? Тонкс сообщила, что ты берешь отпуск.
- Да, еду в Хогвартс, может это что-то разъяснит. Но, сначала, я хочу показать тебе вот это. - И, с этими словами Гарри протянул стопку писем. Гермиона, прочитав письма, хмыкнула с весьма довольным видом.
- Ну что ж, умный ход, надо признать. Жаль, что не подействовало.
- Что должно было подействовать? - Гарри похолодел,- неужели все же какое-то заклятие?
- Нет, нет, письма чисты, тебе не о чем беспокоиться. Они были рассчитаны совсем на другое действие. Ты же не понимаешь, о чем тут написано?
- Абсолютная бессмыслица, на мой взгляд. Набор слов, не более.
- Вот я и говорю, что зря все это было. Но в этом был смысл и даже можно сказать, некий стиль.
- Ну, хорошо, все равно ничего я не понял, а как ты можешь объяснить вот это? – Гарри протянул ей медальон.
Глаза Гермионы вспыхнули каким-то теплым светом и на губах расцвела довольная, но, вместе с тем и немного грустная улыбка. Она бережно взяла медальон и, нежно поглаживая крышечку, произнесла:
- Да, такой романтичной натуры я больше не встречала… Береги его, Гарри, раз уж он вернулся к тебе.
- Вернулся? Как это понять? Я нашел его в парке совершенно случайно. Но… знаешь, у меня такое чувство, что я уже видел когда-то эту вещь.
- Конечно видел, Гарри. Более того, это твой медальон. Просто довольно долгое время назад, ты его ммм… потерял.
- Но что означает эта гравировка? И внутри него находится пуговица, откуда она? Это точно не мое.
- Откуда и чье это, сказать я тебе не могу, а вот что написано на крышке, скажу.
Гермиона подняла на Гарри торжествующие глаза и продекламировала: « Вместе мы не случайно. Я люблю тебя. Помни это всегда.»
Автору очень хотелось бы почитать ваши отзывы! Уже полторы тысячи человек прочитали, а отзывов всего 12. Нечестно получается, товарищи!
Глава 6
Гарри сел и озадаченно уставился на Гермиону.
- Это… эти слова были написаны для меня?
- Для тебя, Гарри.
- Этот человек, кто бы это ни был, он, наверное, любил меня.
- Да, любил. И я думаю, любит до сих пор.
- А я?
- И ты, Гарри, любил.
Гарри в отчаянии схватился за голову.
- Но я не помню! Ни-че-го! Что же случилось, почему так?
Внезапно в его глазах появилась безумная догадка.
- Обливиэйт! Я понял! Но зачем? Кто это сделал?
Гермиона грустно улыбнулась.
- Нет, Гарри, не обливиэйт. Все намного сложнее, чем ты можешь себе представить. Но, в общем-то, ты прав. Ты не случайно забыл обо всем, но помочь себе вспомнить можешь только ты сам. Иначе можно все испортить и это уже будет непоправимо. А сейчас еще можно вернуть, можно исправить. Как оказалось, мы все допустили большую ошибку. Тебе предстоит долгий путь к правде. Если, конечно, ты хочешь узнать…
Гарри вскинулся.
- Конечно, я хочу узнать! Но что я могу, если не знаю даже, с чего начать поиски и, вообще, что искать, где?
- С чего начать, я тебе подсказала – нужно ехать в Хогвартс. Там все началось, там и закончилось. Следы ищи там. И еще… Эти письма… Тебе хотят помочь, Гарри. Эту помощь ты можешь принять.
- Но ты-то понимаешь, в чем дело, да? Ты знаешь, от кого письма, чей медальон?
- Я же сказала, он твой...
- Я имею в виду, у кого он находился до того, как я нашел его в парке. И, черт возьми, ты можешь мне, наконец, объяснить... Гермиона сложила руки в умоляющем жесте:
- Гарри, пожалуйста, не проси меня об этом! Я и так сказала слишком много. Мне очень жаль, но я правда не могу. Моя откровенность может все испортить, пойми!
Гарри долго молчал. Гермиона тоже не произносила ни звука, видимо потому, что ей просто больше нечего было сказать. Когда молчание стало уже неприличным, Гарри тяжело поднялся и мрачно произнес:
- Ну что ж, я полагаю, ты мне больше ничем помочь не можешь. Хотя не могу сказать, что до этого ты чем-то особенно помогла.
Он не удержался и съязвил, видимо не в силах больше скрывать раздражение оттого, что чувствовал себя круглым идиотом, который, судя по всему, единственный, кто не понимает в чем, собственно, дело и что, в конце концов, тут происходит. Но не зря Гермиону считали не только одной из образованнейших волшебниц своего времени, но и в проницательности ей было не отказать. Не пряча взгляда и совершенно не смущаясь, она ответила на этот выпад, глядя в глаза Гарри:
- Я понимаю, у тебя есть причины злиться, но, поверь мне, когда ты узнаешь правду, ты сам будешь мне благодарен за то, что я не вмешивалась. Ну или, по крайней мере, почти не вмешивалась. Гарри, я считаю себя ужасно виноватой перед тобой, уж поверь, мне тоже было нелегко. Тем более нелегко, что я не была избавлена от угрызений совести забвением, как ты. А когда ты узнаешь, в чем я виновата, в чем мы все, включая и тебя, виновны, ты будешь злиться в тысячу раз сильнее. И тем более, что основная вина лежит все же на тебе.
Гарри почти физически чувствовал, как ее слова, будто молоток по гвоздю, вбивают его все глубже в отчаяние.
- И еще, Гарри. Я просто хочу объяснить, почему я так отчаянно хочу, чтобы открылась вся правда. Когда-то я предала человека. Я искренно думала, что так будет лучше… Что тебе так будет лучше. Прости меня, я ошибалась. Но только ты один можешь исправить нашу общую ошибку. На тебе очень большая ответственность и я, совершенно эгоистически думаю, что этим ты реабилитируешь меня в глазах того человека.
Она смущенно улыбнулась, чем смягчила жесткость своих слов. В этот момент, радостно хохоча, в комнату ворвался Кристиан и тут же кинулся на шею Гарри.
- Дядя Гарри! Ты почему так редко заходишь к нам, я скучал! Мальчуган требовательно смотрел на него, крепко обнимая за шею. Гарри не смог сдержать улыбки, но тут же вздрогнул от упавшей невесть откуда ему за шиворот капли. И растерянно заозирался, почувствовав целый водопад, хлынувший ему на голову. Гермиона, охнув, выхватила Кристиана из рук Гарри и принялась его громко отчитывать, но тот лишь смеялся в ответ.
- Дядя Гарри, ты поиграешь со мной попозже, когда мама будет добрая, ладно?
С этими словами он умчался в сад и Гарри потрясенно следил за ним и за маленькой тучкой, которая послушно увязалась за мальчишкой, тихонько погромыхивая и поливая мебель теплым дождиком.
- Это что такое было, а, Гермиона?
Гарри никогда не видел ничего подобного.
- Кристиан – маг-метеопат. - Гермиона отвечала Гарри и одновременно водила палочкой над намоченной мебелью и полом. – У него недавно проявилась эта способность. Понимаешь, метеопаты могут управлять погодой – это природная магия, но они встречаются крайне редко, реже даже, чем метаморфы.
Намоченные поверхности уже высохли, но все вокруг заволокло паром. Гермиона, отдуваясь, повернулась к Гарри.
- Пока что это доставляет нам некоторые проблемы, но скоро он научится сдерживать эмоции.
Гермиона улыбалась с виноватым видом, что отнюдь не могло спрятать гордости за сына, сверкавшей в ее глазах. Гарри понял, что она давно хотела рассказать ему о новой способности Кристиана, но, благодаря деликатности, присущей ей, постеснялась делиться своей радостью в трудный для Гарри момент.
- Ну…э…поздравляю. Наверное, здорово иметь в семье собственный дождик. – Попытался неуклюже пошутить Гарри.
- Если бы дождик. – Гермиона вздохнула – Его теперь совершенно невозможно наказать. То град сыпется, то шквальный ветер поднимается. Ты представляешь, что такое буря в столовой? Ну ладно, Гарри, это все преходящие проблемы. А тебе, наверное, нужно собираться в путь. Но ты обязательно зайди к Люпину перед отъездом.
- Да-да, зайду. Но на чем же добираться до Хогвартса? На метле далеко, расписания экспресса я не знаю.
Гермиона удивленно смотрела на него.
- Гарри! При слове «Хогвартс» ты явно впал в детство. Какая метла? А аппарировать ты разучился что ли? Отправляйся в Хогсмид, а там и пешком недалеко.
- А, ну да. Извини, голова совсем не соображает. Значит, завтра с утра и отправлюсь. – Гарри засобирался уходить, но задержался на пороге
- Гермиона, а меня пустят-то в Хогвартс? Сейчас директор…
- Пошли ему сову, я не думаю, что он откажет тебе в этом. И еще… счастливого пути, Гарри. И удачи.
Гарри кивнул и вышел на улицу.
Глава 7
Глава 7
Автор «посыпает голову пеплом» и просит прощения за столь долгое ожидание продолжения. Видимо, дело в том, что моя муза ушла в бессрочный отпуск и скрылась в неизвестном направлении. Эта глава потому так долго и трудно писалась, что происходящее в ней совершенно меняет ранее задуманную сюжетную линию. Не знаю, к чему это приведет, но надеюсь, что все же к чему-то да приведет. И жду ваших отзывов, как всегда!
Голова Гарри буквально разрывалась от усилий свести воедино разрозненные кусочки мозаики. Эти письма, будь они прокляты, медальон, записка, фотографии, да еще и кот-анимаг впридачу ко всему этому! К чему это все приведет? Чем это закончится для Гарри? Может зря он ввязывается в эту игру, в догонялки неизвестно с чем? Или с кем? Но он узнал уже ровно столько, что понять ничего еще не в состоянии, но и забыть, отмахнуться уже не в силах. Обо всем этом он пытался размышлять этим же вечером. Затуманенные алкоголем мозги отнюдь не способствовали ясности мыслей.
- Чертов ты Гарри Поттер! – он ударил в сердцах ладонью о стол и расплескал налитый в стакан огневиски, которым уже третий час тупо накачивался в одиночестве на кухне. Хедвига неодобрительно поблескивала на него глазами из темноты лоджии.
- Нет, не так – Гарри глупо хихикнул – чертов я Гарри Поттер. Ик.
С этой, несомненно, глубокомысленной фразой он с трудом встал и направился в сторону спальни, сшибая стулья на своем пути. От стены послышался стук разбуженной грохотом соседки.
- Головой об… ик… стенку… шкаф… - пробормотал Гарри и, рухнув на кровать, мгновенно уснул.
Было жутко тяжело просыпаться утром. В голове стучали молотками сразу дюжина крепких парней, перед глазами все расплывалось, а вкус во рту был просто неописуемый. Гарри сел на кровати и застонал, обхватив голову руками. Пошатываясь, он добрел до ванной и закрылся там. После получаса жутких звуков, стонов и клятв самому себе о том, что никогда он не будет пить ничего, кроме воды, кофе (и, совсем чуть-чуть, правда-правда, сливочного пива), Гарри вышел из ванной бледный, с темными кругами под глазами, но, заметно посвежевший. Заварив кофе и подняв один из стульев, он плюхнулся за стол и окинул взглядом следы вчерашнего беспорядка: одна пустая бутылка валяется под столом, вторая, наполовину пустая стоит в луже растаявшего мороженого (Я закусывал огневиски мороженым? Или правильнее будет запивал? О_О), по столу разводы от пролитого алкоголя, а рядом с пепельницей бодро торчит затушенный мимо нее окурок.
- Да-а… Надо же было так надраться.
Гарри взял палочку, которая лежала рядом на подоконнике и попытался убрать безобразие:
- Э…э… во блин! Забыл! Акцио справочник. – Гарри поймал книгу хозяйственных заклинаний и раскрыл ее на нужной странице. – Ну вот, помню же, что на «э». Эванеско! – бутылки и окурок исчезли - Эскуро! – скатерть вновь стала чистой.
Только выпив две чашечки кофе, Гарри почувствовал, что его мозг вновь способен мыслить, чем и занялся. Прежде чем пускаться в путь, нужно было обдумать каждый предстоящий шаг. В свете новых открывшихся обстоятельств это было особенно актуально. Размышления заняли все его утро, пока он приходил в себя, собирал вещи и одевался. К моменту выхода из дома у него был готов предварительный план действий, который, конечно, придется корректировать по ходу событий, но, по крайней мере, у Гарри было колоссальное преимущество перед самим собой вчерашним, когда он как слепой щенок тыкался во все стороны, не в силах понять… Итак, под пунктом «б» (пункт «а» пришлось пока отложить за невозможностью его незамедлительного выполнения) плана значилось следующее «посетить Тонкс и Люпина прежде, чем отправляться в дорогу». Возможно, у них действительно есть важные сведения, которые могут помочь Гарри в поисках. Уже одетый, он, погладив Хедвигу, сказал ей «Прости, в этот раз тебе придется остаться, мне будет просто не до тебя. Лети к Гермионе, она о тебе позаботится». Сова немного обиженно ухнула и вылетела в окно, а Гарри, посмотрев ей вслед с грустью (было понятно, что вернется он не скоро), взял сумку с вещами и аппарировал. Появившись на пороге дома, он тут же постучал. Ему немедленно открыли, за дверью стоял выглядевший изможденным и смущенно улыбающийся Ремус Люпин.
- Добро пожаловать, Гарри.
Гарри шагнул в хорошо знакомую прихожую, где он так давно не бывал. Сердце на миг сжалось он внезапно нахлынувших болезненных воспоминаний. Орден Феникса, Сириус… Люпин и Тонкс жили в доме на площади Гриммо, 12, который он подарил им на свадьбу, не желая, чтобы что-то напоминало о темных временах. Теперь здесь все было по-другому. Даже портрет матери Сириуса удалось убрать, правда, только после многих консультаций со старейшими волшебниками. Вся мебель была поменяна, на стенах висели золотистые обои, пол застилал бежевый ковер. Но, на взгляд Гарри, дом все равно был мрачноват. Он в очередной раз с удовлетворением отметил, что не жалеет о своем подарке. Навстречу им из кабинета вышла взволнованная Тонкс и протянула Гарри какой-то свиток пергамента. Он взял его и узнал купчую на его квартиру, которую уже несколько лет считал утерянной.
- Вы нашли ее? Но где? И почему сейчас, ведь она не имеет отношения к делу.
- Читай, Гарри.
Гарри развернул пергамент и стал читать: «Настоящим документом подтверждается…»
- Нет, ты ниже читай.
«приобретена квартира, находящаяся по адресу 64-стрит, дом 8/3, 118 Лондон-21, стоимостью 8 тысяч 400 галлеонов…»
- Еще ниже.
Гарри послушно уткнулся в пергамент: «право собственности в равных долях (50%) закрепляется за Гарри Джеймсом Поттером и Драко Люциусом Малфоем…»
Гарри раз пять перечитал предложение, но увы, смысл его от этого не изменился. Он поднял округлившиеся от изумления глаза на Тонкс и Ремуса и минуты две сглатывал слюну, прежде чем смог выговорить:
- И…и что?
- Что именно «что»?
- Я хотел сказать, что это означает? – к Гарри наконец вернулся дар речи – получается, мой дом не мой? Или, точнее, не весь мой? Почему вы молчали об этом раньше?
- Но почему ты не спрашиваешь, какое отношение к этому имеет Малфой? – Люпин явно был удивлен его реакцией.
- Я давно уже понял, какое отношение он имеет ко ВСЕМУ! – Гарри сорвался на крик – я совсем не идиот, вернее, если судить по тому, сколько времени потратил на то, чтобы понять, не совсем идиот, но вы! Как вы могли молчать об этом столько времени и лицемерно сюсюкаться со мной «Гарри, не переживай, мы уверены, документ найдется». Бумага все время была у вас! Если бы я увидел ее раньше, я не ломал бы голову себе столько времени! А Драко тоже каков придурок, напустить таинственности, скрываться, прятаться от меня. Мог бы просто поговорить, помочь вспомнить… - Гарри устало махнул рукой, опустился на диван и прикрыл глаза, пытаясь справиться с внезапной слабостью. Лишь через несколько минут он обратил внимание на то, что никто так и не произнес ни слова. Он открыл глаза и увидел, как переглядываются между собой Люпин и Тонкс, похоже, находящиеся в состоянии абсолютного потрясения.
- Что? – Гарри с вызовом смотрел на них.
- Ты… ты вспомнил? – неверие в глазах Тонкс перемешалось с безумной надеждой.
- Кажется, я сказал, что понял, а не вспомнил. Слишком уж много намеков и указаний на это даже для такого тупицы, как я.
- Когда же ты понял? Вчера на работе ты был в полной прострации..
- Вечером меня и осенило. Правда, пришлось прикончить почти литр огневиски, прежде чем я смог поверить и принять это. Ну, то, что мы с Драко были… мм… как бы поточнее выразиться… вроде как любовниками. А вообще интересно получается, никогда не замечал за собой таких нетрадиционных предпочтений.
- Да ты кроме него никого и не замечал.
- Значит, мало мне того, что я гей, так я еще и повернутый на Малфое гей, так что ли? Свихнуться можно. – Гарри помолчал, задумчиво пожевывая нижнюю губу, - а что, все так и будут играть в тайных агентов? Может, кто-нибудь расскажет мне, наконец, всю историю?
- Мы не можем, Гарри. Ты пойми, это не зависит от нашего желания. Заклятие, которое применили к вам, очень древнее и сложное и одним из условий является то, что при желании остановить его действие, любая помощь извне может привести к тому, что оно станет необратимым. Тогда могут произойти самые невероятные вещи. Вплоть до вашей гибели. Повернуть вспять время можете только вы двое. – Люпин беспомощно развел руками.
- Но, получается, Драко вспомнил? Почему я не могу?
- Да, Драко вспомнил, - на лоб Тонкс почему-то набежала морщинка – но как это объяснить, я не знаю. Возможно, Дамблдор…
- Почему же он не пришел ко мне? – перебил ее Гарри – Почему не хочет мне помочь?
- Он хочет, Гарри! – воскликнула она, едва сдерживая слезы – Очень хочет! Но ему нельзя, вы не должны видеться до того момента, пока не найдете ключ!
- Ключ? Какой еще ключ? Где я должен его искать? – брови Гарри поползли на лоб от таких новостей.
Теперь пришла очередь Тонкс разводить руками.
- Это может знать лишь волшебник, непосредственно проводивший ритуал.
- Дайте, догадаюсь сам. Дамблдор, верно?
Люпин и Тонкс синхронно кивнули.
- Значит, все дороги ведут в Хогвартс? Что ж… Если вы больше ничем не можете меня порадовать, может, позволите воспользоваться вашим камином? В таких растрепанных чувствах боюсь не справиться с аппарацией, тем более я так давно не был в Хогсмиде.
- Конечно, Гарри, – Тонкс тепло улыбнулась – знаешь, странно из твоих уст слышать имя Драко. Хоть вы и были… возлюбленными, но всегда называли друг друга только «Малфой» и «Поттер». По крайней мере, на людях.
- Да? – Гарри неопределенно хмыкнул. – Оригинально. Ну что ж, счастливо оставаться.
Он шагнул в камин и, выкрикнув «Кабанья голова», исчез в клубах зеленого пламени.
Глава 8
Гарри чертыхнулся, неловко вывалившись на грязный пол после нескольких минут болтанки в камине, но ему уже спешил помочь подняться высокий седой старик – бессменный бармен «Кабаньей головы».
- Мистер Поттер! Очень рад, очень рад. Чему обязан?
- Здравствуйте, Аберфорт. – Поздоровался Гарри, отряхиваясь от сора. Краем глаза он заметил, что несколько подозрительных посетителей поспешили убраться из трактира, увидев мантию аврора. Старик уже подхватил сумку и тянул Гарри за рукав к лестнице.
- Пойдемте, пойдемте, мистер Поттер! У меня есть чудная комнатка наверху, там и поговорим.
Почувствовав такую непритворную радость старика, Гарри мысленно упрекнул себя в том, что за столько лет он так и не удосужился навестить того, кто им немало помог в прошлом. Аберфорт привел Гарри в номер и, положив сумку на стул, вопросительно уставился на него.
- Я полагаю, что вы захотите остаться на несколько дней, мой мальчик, я прав?
Гарри только неуверенно пожал плечами, но, затем, вспомнив, что брат Дамблдора ничего не спрашивал просто так, сказал:
- Видимо, да. Правда, я сам еще не знаю точно, для чего приехал, но, для начала, хочу связаться с профессором… ммм… директором школы. Это возможно?
Аберфорт оценивающе глянул на Гарри, но, не задавая дополнительных вопросов, повернулся к окну и сказал:
- Джейн, детка, сбегай к мамочке, поинтересуйся, в добром ли здравии наш директор и может ли он принять гостя. Да-да, именно этого молодого человека, мистера Поттера.
Гарри, обратив взгляд в эту сторону, обнаружил у окна небольшую картину, на которой была изображена девочка лет восьми с забавными кудряшками, одетая в красивое голубое платьице, которая забавлялась, играя с маленькой лохматой собачкой. Девочка кивнула и побежала вприпрыжку по лужайке, изображенной на картине. Собачка бросилась за ней. Аберфорт мрачно смотрел ей вслед, затем сказал с неожиданной грустью:
- Это Джейн, дочка Минервы.
Брови Гарри поползли на лоб. – Дочка профессора Макгонагалл? Разве у нее есть дочь?
- Была. Умерла еще маленькой. Несчастный случай.
Сердце Гарри сжалось от жалости.
- Профессор никогда не упоминала о ней.
- Она никогда о ней не говорит с тех пор… Ну ладно, разболтался, старый дурак. Обедать будете внизу или принести наверх?
- Нет, я не голоден, спасибо, поужинаю позже.
Слова Гарри перебил звонкий голосок вернувшейся девочки:
- Там, у мамы в кабинете был этот человек, - Джейн смешно сморщила носик, изображая недовольство – он сказал, что очень-очень занят, но пусть уж приходит прямо сейчас и ненадолго.
Девочка помахала им ручкой и вернулась к своей игре.
- Ну, что ж, вопрос об обеде решился сам собой. Вам нужно идти.
Прогулка по деревне навевала на Гарри ностальгию о годах учебы в Хогвартсе и он с трудом подавил искушение зайти в «Сладкое королевство». За прошедшие годы деревенька совсем не изменилась. Проходя мимо кафе Мадам Паддифут, он хмыкнул, вспомнив свой неудавшийся роман с Чжоу Чанг и остановился, с интересом разглядывая новую вывеску, на которой красивой вязью было выведено «Кафетерий Ло». Гарри подумал о том, что за прошедшие годы, видимо, сменились хозяева и на него внезапно нахлынула грусть. Никогда более он не будет сидеть за уютным столиком и держать Чжоу за руку, а милые херувимчики не посыплют их конфетти… «Боже мой, о чем я жалею? Кто-нибудь, убейте меня прямо сейчас!» мысленно взмолился Гарри, когда дверь кафе распахнулась и из нее выбежала маленькая черноволосая девочка, а за ней полная женщина в длинной юбке и замызганной кофточке и закричала вслед ребенку:
- Ло! Ло! А ну вернись, несносная девчонка… - и внезапно осеклась, заметив Гарри. Ее раскосые глаза округлились и женщина с трудом пролепетала:
–О, Гарри, я не ожидала увидеть тебя здесь. – Она попыталась пригладить волосы, выбившиеся из прихваченного резинкой хвостика, пока Гарри пытался отойти от шока. Наконец он справился с потрясением и пробормотал в ответ:
– Эээ… привет, Чжоу, я тебя не сразу узнал… - и тут же возненавидел себя за эти слова. В глазах Чжоу мелькнула обида и она звенящим голосом ответила:
– Да, я немного изменилась, а ты, смотрю, все такой же.
Гарри окончательно смутился и, крутя пуговицу на своей мантии, (что он делал всегда при малейшем волнении), спросил:
- А ты? Как… ты здесь живешь?
- Да, мой муж – Терри Паддифут, сын мадам. Я здесь часто бывала раньше, вот и познакомилась, мы поженились, а потом родилась Ло… Вот, теперь это наше кафе. А что ты здесь делаешь?
- Да я по делам. Кстати, - Гарри заторопился, - меня ждут, так что извини.
- Конечно, но ты заходи вечером, познакомлю тебя с мужем.
- Обязательно. – Гарри старательно улыбнулся и направился к школе, прекрасно понимая, что он не только не зайдет, но и обойдет кафе стороной, чтобы больше не случилось такой вот неожиданной встречи. Как оказалось, им совершенно не о чем разговаривать… Какое-то время он думал о том, что же делает время с людьми, но затем встреча с Чжоу выветрилась у него из головы, как нечто малозначащее, как, впрочем, оно и было.
Он уже забыл о том, что Хогсмид находится довольно далеко от школы и даже немного утомился, подходя к воротам. Его никто не встречал, чему Гарри и не удивился. Его поразило другое: школа охранялась лишь стандартными заклинаниями от маглов, которые Гарри, удивившись беспечности директора, смахнул рукой, даже не вынимая палочки, оставив лишь сигнальное заклятие, чтобы не являться без предупреждения.
Двор был абсолютно пуст, как, впрочем, и сама школа. Он не встретил ни одного ученика, что вполне объяснимо тем, что идут занятия. Но вот чем объяснить то, что даже привидения и Пивз исчезли из замка? У Гарри возникло такое ощущение, будто кто-то специально сделал так, чтобы ему не встретилась ни единая душа – ни живая, ни мертвая. Не исключено, что так оно и было. Он без помех дошел до кабинета директора и остановился, было в нерешительности, ведь он не знает пароля, но тут горгулья вдруг встрепенулась и повернулась, открыв проход. Гарри, хмыкнув про себя «позер», шагнул в знакомый кабинет.
- Здравствуйте, профессор Снейп.
- Я бы предпочел, чтобы вы называли меня «директор», мистер Поттер.
На Гарри холодно смотрел Мастер зельеделия, ныне директор школы, которому совсем не добавил солидности этот пост. Та же черная мантия, те же сальные волосы.
- Вы совсем не изменились, профессор. – Гарри старательно игнорировал пожелание Снейпа.
- Чего не могу сказать о вас. Видимо очень веская причина послужила тому, что аврор оставил свой пост в министерстве и явился в школу. Но я, к сожалению, очень занят и не смогу уделить вам должного внимания.
Видно было невооруженным взглядом, что Снейп пытается смутить Гарри, но прошли уже те времена, когда один вид Мастера зелий повергал юного Поттера в трепет. Гарри только усмехнулся.
- Вы как всегда очень любезны, профессор. Да, у меня действительно важное дело. Видите ли, я хотел бы поговорить с профессором Дамблдором.
Эта просьба совершенно не удивила Снейпа. Он холодно улыбнулся и ответил:
- Боюсь, ничем не могу помочь. В данное время профессор Дамблдор отсутствует. Можете убедиться сами.
И лишь теперь Гарри перевел взгляд на портреты бывших директоров и убедился, что действительно, портрет, на котором изображен Дамблдор пуст.
Вдруг позади раздались какие-то хлюпающие звуки, Гарри оглянулся и его глаза начали медленно подниматься ко лбу: смешнее и нелепее создания, которое к ним приближалось, трудно было представить. Животинка была небольшой – чуть крупнее кошки, она передвигалась на четырех лапках-присосках, с чмоканьем отрывая их поочередно от пола, с ног до головы ее покрывала реденькая желтая шерстка, сквозь которую просвечивалась сизая кожа. Сзади болтался хвостик веревочкой и на лбу поблескивал зеленым глаз. Один! Венчали это безобразие бахромчатые уши и хобот. Небольшой, в полтора кулака. Тем временем создание подползло к Гарри и ткнулось хоботом ему в ноги, требовательно сопя. Он осторожно погладил Это по спине и оно немедленно захрюкало от удовольствия. Тут же послышался звук, очень напоминающий скрежет зубов. Гарри поднял глаза на профессора, тот побелел от едва сдерживаемой ярости, на лице ходили желваки. Видимо, он был не очень рад тому, что Гарри представилось подобное зрелище.
- Не обязательно трогать руками, мистер Поттер. – Холодно сказал Снейп.
Гарри ухмыльнулся:
- Никогда бы не подумал, профессор, что вы способны завести себе домашнее животное. Причем живое и не в банке со спиртом.
- Это не мое! – профессор побледнел еще сильнее, если только это возможно, - меня попросили присмотреть. Мой… один знакомый, он в отъезде.
Снейп явно был смущен, Гарри удивился такой реакции на его язвительный вопрос, казалось бы, он должен разозлиться, но профессор вдруг растерялся. Животное тем временем достало из макушки запасной глаз (!) на тонком стебельке, по кругу обрамленный пушистыми ресницами, повернуло его к Снейпу и укоризненно моргнуло.
- А что это за зверь, можно поинтересоваться? – Гарри действительно было любопытно, ничего подобного он раньше не видел.
- Это светлый фефел, мистер Поттер. Еще его называют «хлюпкий» фефел из-за звуков, которые он издает при передвижении. Они обитают в Новой Зеландии, в Европе всего три экземпляра. Я был уверен, что вы изучали их на занятиях по уходу за магическими существами, но если вы были столь же внимательны, как и на моих уроках, тогда я не удивлен тому, что вам не знакомы эти милые животные. – При слове «милые» у профессора сделалось такое выражение лица, что Гарри почти не сомневался в том, что стоит ему покинуть кабинет, как Снейп тут же открутит фефелу хобот и заспиртует, не смотря на то, что Европа осиротеет без одного из трех ценных экземпляров.
Внезапно фефел резко подпрыгнул и завис, зацепившись хвостиком за нечто вроде насеста, который Гарри ранее не заметил. Он был приделан в углу кабинета почти под потолком.
- Мистер Поттер, если у вас нет больше вопросов ко мне, возможно, вы позволите заняться мне своей работой? – Снейп сел за стол и придвинул к себе стопку документов, неприязненно глядя на Гарри. Ему ничего не оставалось, как откланяться. Уже через минуту шепот потревоженных бывших директоров стих и ничего не напоминало о посещении Поттера. А нынешний директор школы волшебства и чародейства Хогвартс профессор Снейп был увлечен чтением документов и тишина в кабинете нарушалась лишь фефелом, который висел, покачиваясь, на своей жердочке и удовлетворенно хрюкал, пуская хоботом пузыри.
Продолжение следует...
