Что будет, то будет (7-13 главы)

Диана Шипилова и Сумирэ

Глава 7

ОТРАБОТКА И ОККЛЮМЕНЦИЯ

В течение по меньшей мере двух недель со времени матча, закончившегося не в пользу слизеринцев, напряжение понемногу спадало. После нескольких столкновений в коридорах, закончившихся транспортировкой пострадавших в больничное крыло, и выволочек от деканов обоих факультетов (особенно когда пару когтевранцев по ошибке превратили в желтых сусликов), все более или менее улеглось. Локхарта из команды, конечно же, вышибли. И не только из команды: Северус ухмыльнулся, вспоминая, как три ночи подряд он безуспешно пытался проникнуть в свою комнату, которую Розье и Уилкс запечатали заклятьем. Локхарту пришлось спать в гостиной, он не делал домашнюю работу и несколько пал духом. Кроме того, засыпая каждый вечер на диване, утром он просыпался почему-то на полу — оттого, что кто-нибудь о него спотыкался.

Однажды в среду в конце урока защиты от темных искусств, когда даже Миранда Сильверстоун без всяких проблем отразила заклинание Лэнса, Северусу пришла в голову мысль как-нибудь заколдовать метлу Поттера, чтобы тот проиграл следующий матч. Он уставился в окно. Идея, конечно, была очень соблазнительная, но, поразмыслив, Северус от нее отказался. Во-первых, метлы, как и весь спортивный инвентарь, тщательно проверялись. Во-вторых, вряд ли это останется безнаказанным.

Из размышлений его вывел голос Лэнса, произнесший его фамилию. Северус вздрогнул и повернулся к преподавателю.

— Я говорю, мистер Снейп, — мягким тоном повторил Лэнс, — что на моих уроках не следует отвлекаться. Приходите отбывать наказание… так, когда я буду свободен от гриффиндорцев?.. скажем, сегодня в семь часов вечера.

Северус возмущенно и с обидой посмотрел на профессора. Это нечестно, он ведь давно уже это умеет! Никуда он не пойдет! Самым ужасным было то, что гриффиндорцы тут же стали перешептываться и смотреть на него с издевкой, явно обрадовавшись новости. Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю повернулись друг к другу и о чем-то яростно заспорили. Нет, он все объяснит Лэнсу, тот должен понять… да он и не сделал ничего ужасного, просто посмотрел в окно!

— Явка строго обязательна, мистер Снейп, — отрезал Лэнс, будто прочтя его мысли. Некоторые ученики захихикали, но сразу же осеклись, когда Лэнс молниеносно развернулся к ним.

— Урок окончен, освобождайте кабинет!

Северус вылетел в коридор, не удостоив Лэнса взглядом. Он все еще был сильно обижен, как будто профессор его предал.

Защита была в этот день последней. Северус задумался, где бы ему провести несколько часов, оставшихся до наказания. Почему-то в библиотеку ему идти не хотелось, да и мысли о гостиной его не прельщали. И Северус пошел по направлению к Астрономической башне, где они были только сегодня ночью. Он и не помнил, когда в последний раз был там днем…

Выйдя на открытую площадку башни, он закутался поплотнее в мантию: наверху дул довольно сильный ветер. Перед ним расстилались окрестности замка, на которые он редко когда обращал внимание. Северус облокотился на край стены и посмотрел вдаль. Сумрачное небо отражалось в озере, Запретный лес тянулся до горизонта, с запада надвигалась большая туча. Ветер трепал его волосы, бил по лицу, рвал мантию, но Северус не уходил. Он чувствовал себя здесь единственным человеком во вселенной. И он оставался на площадке до тех пор, пока туча не приблизилась вплотную к Хогвартсу и первые капли дождя не упали ему на лицо.

***

Северус шел по коридору на третьем этаже к кабинету Лэнса. Он продрог до мозга костей и мечтал только о том, чтобы выпить чего-нибудь горячего. Было без десяти семь, когда он постучал в дверь кабинета. Конечно, лучше было бы опоздать в знак протеста, но Северус хотел покончить с этим как можно скорее.

— Войдите, — послышался голос Лэнса.

Северус вошел, мрачно посмотрел на профессора, закрыл за собой дверь и скрестил руки на груди.

— Садитесь, мистер Снейп, и не смотрите на меня так, пожалуйста, — улыбнулся Лэнс. — Я не собирался назначать вам наказание, у меня были другие причины вызвать вас сюда. Не бойтесь.

Северус удивился было, но, уязвленный последней фразой, негодующе воскликнул:

— Я и не боюсь!

— А почему же тогда вы так дрожите? — поинтересовался Лэнс.

— Не думайте, не из-за вас! — дерзко выкрикнул разозлившийся Северус. — Я просто замерз на открытом воздухе!

Лэнс посмотрел в окно, за которым уже бушевал ливень, перевел взгляд на Северуса и совсем другим тоном сказал:

— По-моему, чашка горячего чая вам сейчас не помешает, мистер Снейп.

На некоторое мгновение Северус потерял дар речи. Нет, никто из преподавателей его еще так не удивлял! Когда Лэнс уже разливал чай, Северус вспомнил кое-что и сказал:

— Вы… не собирались назначать мне наказание, сэр? Зачем же вы тогда меня позвали?

— Берите чай, мистер Снейп. Зачем я вас позвал? Ну, на это у меня было целых две причины, — улыбнулся Лэнс. Северус продолжал смотреть на него недоуменно, и Лэнс пояснил: — Одна из них — это ваши «приятели» с Гриффиндора, которые собирались устроить каверзу сегодня вечером. Теперь она, конечно, не состоится. Думаю, Поттер сочтет, что без вашего участия проводить ее нет никакого смысла.

— Откуда вы узнали об этом, сэр? — вспыхнув, спросил Северус и отхлебнул последний глоток из чашки. Тепло разливалось по его жилам, дрожь унялась.

— Скажите, мистер Снейп, вы слышали когда-нибудь о таких вещах, как окклюменция и легилименция? — вопросом на вопрос ответил Лэнс.

Северус задумался.

— Я читал про какого-то волшебника, что он хорошо владел легилименцией, но что это такое, в той книге не было написано, — сказал он.

— Неудивительно, вряд ли это будет в школьной библиотеке, — пробормотал Лэнс. Северус подумал, что это как раз ни о чем не говорит. По собственному опыту он знал, что в библиотеке можно было обнаружить вещи, вовсе не предназначенные для школьников. Разумеется, в Запретной секции.

Лэнс прикрыл глаза, будто подбирая слова, и сказал:

— Легилименция — это довольно малоизвестная область магии, посвященная извлечению образов, чувств и воспоминаний из ума других людей.

— Это что, чтение мыслей? — заинтересованно спросил Северус.

— Ну, «чтение мыслей» — слишком поверхностная формулировка, но в целом смысл ухвачен верно, — подтвердил профессор.

— Так Поттер, значит, думал об этом, и вы… — начал Северус, но тут же осекся, сраженный ужасной догадкой. Лэнс может читать мысли! Значит ли это, что все, о чем он сейчас думает, лежит перед профессором как на ладони? Северус поежился, моментально ощутив себя голым и беззащитным, и внутренне ощетинился.

— Чтобы догадаться, о чем вы думаете сейчас, не требуется никакая легилименция, — неожиданно сказал Лэнс. — Успокойтесь, мистер Снейп. Вы наверняка представили, что я могу читать мысли человека, как раскрытую книгу? На самом деле все гораздо сложнее. Без использования волшебной палочки я могу уловить только очень яркие образы и мысли.

Северус недоверчиво посмотрел на профессора.

— Вы понимаете теперь, почему эта область магии не очень известна? — продолжил Лэнс. — Как только люди узнают, что имеют дело с мастером легилименции, они реагируют… ну, примерно как вы. Поэтому обычно эти способности не афишируются…

Это Северусу было понятно. У него уже был богатый опыт по части некоторого сокрытия своих способностей от других.

— И какие же мысли вы смогли прочитать у меня, сэр? — хмуро спросил он.

— Возможно, вы мне не поверите, но — самые обыкновенные! — воскликнул Лэнс. — Те, о которых мог бы догадаться любой хоть сколько-то проницательный человек, не более того! Я никогда не встречал раньше человека со столь сильными способностями к окклюменции!

— Окклюменция — это нечто противоположное легилименции? — уточнил Северус, пытаясь более-менее собраться с мыслями. Все-таки когда тебе говорят о твоих необычайных способностях в чем-то, о чем ты раньше никогда не слышал, чувствуешь себя несколько странно.

— Можно и так сказать, — задумчиво протянул Лэнс. — Это защита своего ума от постороннего магического вмешательства. Во время своего знакомства с классом я смог уловить некоторые образы и обрывки мыслей у всех… за исключением вас. — Он усмехнулся. — Правда, у Петтигрю я тоже не смог ничего прочесть, но у меня сильное подозрение, что дело не в его способностях, а попросту в отсутствии каких-либо мыслей…

— Сэр, — вдруг сказал Северус, — если вы не афишируете свои способности, то почему тогда рассказали об этом мне?

— Дело в том, — с серьезным видом ответил Лэнс, — что у меня развивается комплекс неполноценности! Вы делитесь со мной глобальными идеями, а я вас ничем удивить не могу — ну как тут не пожертвовать конспирацией?

Ошарашенный Северус подумал, что профессор глубоко ошибается насчет своей неспособности его удивить.

— А если серьезно, — продолжил Лэнс, — то это и возвращает нас ко второй причине, по которой я вас позвал сюда. Что вы скажете, мистер Снейп, если я предложу вам заниматься дополнительно окклюменцией и легилименцией?

Вспомнив свои подсчеты за первым ужином в Хогвартсе, Северус осторожно спросил:

— А у вас достаточно свободного времени для этого, сэр?

Лэнс поморщился и сказал:

— Свободного времени всегда недостаточно, так что немного больше, немного меньше — неважно, не в этом суть. Главное — вы согласны?

Северус представил себе, что он в совершенстве овладел легилименцией и может в любой момент читать мысли окружающих, узнавать их планы, выявлять ложь… Перспектива была довольно заманчивой. Но тем не менее что-то внутри него ощущало беспокойство, мешая принять предложение профессора. Он словно упустил что-то, какую-то незначительную деталь, но она не вписывалась в общую картину. Поразмыслив несколько секунд и так ни до чего и не додумавшись, Северус кивнул в знак согласия.

— Utmärkt¹! — обрадовался Лэнс. — Что ж, думаю, сегодня начинать занятие уже поздно, так что… может быть, в пятницу? Если не ошибаюсь, у вас этот день загружен несколько меньше, чем остальные?

— Да, сэр, — подтвердил Северус. — Давайте в пятницу. У меня занятия до обеда.

— Тогда приходите в мой кабинет после обеда, — сказал Лэнс. — Договорились? Отлично! Можете считать, что ваше наказание закончилось. — Он ухмыльнулся. — Да, кстати, я не возражаю, если вы отвлекаетесь после того, как выполнили мое задание… но только именно после того! Вы меня поняли?

Несколько смутившись, Северус кивнул. Он уже предвкушал следующую встречу с профессором и уроки, обещающие быть очень интересными. На секунду у него промелькнула испугавшая его мысль: «А вдруг у меня ничего не получится?» — «Да нет, не может этого быть!»

…Через несколько часов, уже забравшись в постель и до подбородка натянув одеяло, Северус понял, что именно не давало ему покоя при принятии решения. Зачем это нужно профессору Лэнсу? Вряд ли директор будет платить ему за дополнительные часы… Впрочем, какая разница!

***

И вот прошел четверг, не повлекший за собой никаких интересных для Северуса событий, и наступила долгожданная пятница.

Северус нервничал перед первым занятием с профессором Лэнсом так, как иные студенты перед экзаменами. Лэнс уже многого от него ожидает, и будет просто ужасно, если эти ожидания не оправдаются. А вдруг на самом деле его способности не так уж и велики? Вдруг он не сумеет их развить? С другой стороны, было так интересно, что же вообще ему предстоит — Северус не мог представить, как вообще будут проходить их занятия. Он был охвачен каким-то нервным возбуждением, и это не могло не сказываться на его внимательности.

— Не витайте в облаках, мистер Снейп! — строго обратился к нему Кеттлберн на занятии по уходу за магическими животными. — Они кусаются!

Облака кусаются? Нет, разумеется, Кеттлберн не это имел в виду… Вздрогнув, Северус попытался сосредоточить внимание на уроке, но вскоре его мысли опять вернулись к тому, что предстояло ему после обеда. Даже Поттер не мог отвлечь его, хотя обычно редко какой урок у Кеттлберна проходил без ущерба для нервной системы Северуса. Животные и гриффиндорцы сразу — это было слишком.

Хоть и медленно, время все же доползло до обеда. Северус одним из первых вошел в Большой зал и метнул взгляд в сторону преподавательского стола. Профессор Лэнс уже сидел на своем месте, разговаривая с профессором Вектор. Северус принялся за обед, время от времени украдкой поглядывая в их сторону.

«Интересно, что это он ей говорит? — подумал Северус с присущим ему любопытством. — Жалко, нельзя подслушать…» Тут он испугался, вспомнив, что скоро Лэнс, может быть, прочтет его мысли и узнает об этом. У него до сих пор не сформировалось четкое отношение к этой способности профессора: она вызывала у него как уважение, так и страх.

Однокурсники Северуса болтали о всякой всячине, радуясь окончанию учебной недели и предстоящему походу в Хогсмид, первому в этом году. Миранда о чем-то препиралась с Долишем — Северус не вникал в их разговор. Съев примерно половину порции, он почувствовал, что больше не в состоянии проглотить ни кусочка, и со вздохом отложил вилку. Хорошо, что здесь не было его матери, которая всегда следила, чтобы он все доедал. В такие моменты Северус думал о еде просто с отвращением.

Ну почему Лэнс до сих пор не закончил обедать? Не может же он, Северус, прийти на занятие раньше преподавателя! Нужно дождаться, пока Лэнс выйдет из Большого зала, подождать минуты две и только потом идти следом. Не посвящать же однокурсников в свои дела!

Наконец, через бесконечные пять минут, профессор покинул Большой зал.

***

— Итак, мы приступаем к изучению окклюменции…

— Простите, сэр, а может быть, начнем с легилименции? — несмело спросил Северус.

Они сидели друг напротив друга за письменным столом Лэнса. Кабинет казался Северусу как никогда умиротворяющим, хотя в обстановке вроде ничего и не изменилось: тот же стол из полированного светлого дерева, тот же стул с высокой спинкой, то же высокое и узкое окно с частым свинцовым переплетом. Тем не менее, Северус чувствовал доброжелательное отношение профессора, поэтому и решился вставить слово.

Услышав вопрос Северуса, Лэнс усмехнулся, в глазах его блеснули искорки.

— Что, мистер Снейп, вам не терпится как следует порыться в мыслях у Поттера с приятелями? Вы думаете, что окклюменция может и подождать? А я-то думал, вы запомнили, что я ответил мисс Эванс, когда она пыталась вносить коррективы в план моего преподавания!

— Это было здорово, сэр! — выпалил Северус. — Она такая выскочка! А насчет легилименции… Простите, пожалуйста, я вовсе не думаю, что…

— Ладно, не берите в голову, — прервал его извинения Лэнс, слегка взмахнув рукой. — Ваше нетерпение, в общем, понятно. Просто я считаю окклюменцию более важной наукой… — Северус посмотрел на преподавателя с некоторым недоумением, и Лэнс пояснил: — Легилименция — это не ключ ко всем проблемам, мистер Снейп. Кроме того, довольно опасно для начинающего погружаться в чужой рассудок. Можно узнать много неприятного и еще больше бесполезного. Люди не всегда властны над своими мыслями, и часто они никогда не будут делать того, о чем думают. Например, «Убить его мало!» — кто так не думал хотя бы однажды?

Профессор улыбнулся, а Северус смутился, вспомнив, сколько раз он ловил себя на подобной мысли в отношении Поттера и его компании. Лэнс тем временем продолжал:

— Трудно при недостатке опыта отличать мысли, продиктованные эмоциями, от тех, что действительно могут повлечь за собой что-либо. Поэтому защита собственного разума и является более важной задачей. Не ставьте перед собой задачу выиграть — лучше сосредоточьтесь на том, чтобы не проиграть.

При этих словах Северус отвел свой взгляд от пола и посмотрел на профессора, решив удвоить свое внимание, если это возможно. Конечно, он по-прежнему изнывал от нетерпения научиться легилименции, но не мог не прислушаться к доводам Лэнса. Северус сосредоточенно кивнул в знак того, что готов слушать.

— Разум и эмоции человека, образно говоря, имеют какую-то форму, как и тело, — начал объяснение Лэнс, сцепив свои пальцы. — Человек, переполненный эмоциями, сравним с телом неправильной формы с огромным количеством выступов и впадин на поверхности. Поверхность этого тела — это… как бы сказать… точки соприкосновения внутреннего мира человека с окружающей его реальностью. К примеру, есть мой кабинет, — Лэнс обвел рукой вокруг, словно приглашая Северуса оценить обстановку, — есть мое восприятие этого кабинета и есть мои мысли по поводу этого кабинета, основанные уже на восприятии. Первое — это реальность, последнее — мой внутренний мир, ну а восприятие как раз и есть та самая поверхность. Это понятно?

— Да, — подтвердил Северус.

— Прекрасно, — профессор поднялся из-за стола. Красноватые лучи солнца, проходя через слюдяное окно, окрашивали его мантию в какой-то ирреальный оттенок.

Лэнс вышел на середину комнаты и принялся мерить шагами каменные плиты пола.

— Чем более неправильной является форма нашего разума, — пояснял он, — тем легче пробить защиту. Стало быть, в идеальном случае наш разум не должен быть замутнен посторонними эмоциями, то есть, продолжая аналогию, форма разума должна быть шарообразной. Нетрудно видеть, что из всех предметов, сделанных из одного и того же материала, сложнее всего повредить именно шар. Но само по себе отрешение от эмоций является довольно сложной задачей. Защиту абсолютно спокойного человека пробить практически невозможно, но вот добиться этого спокойствия…

— Сэр, — в замешательстве перебил его Северус, пытаясь уследить за ним взглядом, — вы говорили, что у меня есть способности к окклюменции… Но мне трудно добиться спокойствия! Честно говоря, меня очень часто обуревают эмоции, хотя лучше бы их не было!

— Что вы, мистер Снейп, — мягко возразил Лэнс. — Человек без эмоций — это уже не человек. Просто нужно научиться контролировать свои чувства… — он вздохнул. — Ладно, думаю, разговоров достаточно. Давайте приступим к практической части.

— А… что я должен делать? — нерешительно спросил Северус.

— Прежде всего расслабьтесь. Так, вроде уже лучше… Успокойтесь и постарайтесь отрешиться от всех эмоций. Det blir bra.² Теперь я попробую пробить вашу защиту…

Северус изо всех сил пытался успокоиться, но полного успеха так и не добился. На дне сознания все еще мелькали разные тревожные мысли, которые только усилились при виде профессора Лэнса, доставшего палочку.

— Легилименс! — взмахнул палочкой Лэнс.

Все вокруг потеряло четкость, словно по комнате расползся странный туман. Нет, не туман… Дым. Горький дым над городом. Черное небо, на фоне которого сереют заводские трубы. Темная вода.

Два маленьких мальчика стояли на старом мосту через затхлое, затянутое тиной озеро. Один был повыше, черненький, худенький. Другой, ростом первому по плечо, — светловолосый, пухленький, с огромными голубыми глазами. Он осторожно теребил первого за край курточки и испуганно шептал: «Пойдем, Се-е-еверус. Здесь… страшно… И дождь скоро пойдет. Мама поругает… Пойдем…»

Но Северус не отвечал. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел вдаль. Наконец он с раздражением бросил младшему:

— Перестань. Ты как маленький. Не видишь, как это красиво?

И он зачарованно посмотрел на грозовые тучи. Первая дальняя вспышка молнии отразилась в блеснувших глазах. Он глубоко вдохнул, пытаясь полнее ощутить аромат приближающейся стихии. На его лице мелькнула удовлетворенная, но пугающая улыбка. Настолько пугающая, что мальчик отпустил край его курточки и отступил на пару шагов. Наверное, он наступил на прогнившие доски — в ту же секунду настил моста под ним провалился, и мальчик рухнул в черную воду. Все произошло так быстро, что он не успел даже закричать — толща сомкнулась над ним.

— НЕТ!!!

Северус продолжал кричать даже тогда, когда понял, что Лэнс уже несколько секунд бьет его по щекам, стараясь привести в чувство.

— Нет, нет, нет!!!

— Северус, успокойтесь, все хорошо! — Это прозвучало донельзя глупо, что, очевидно, профессор понял и сам. Но он продолжал трясти Северуса за плечо, а потом бросился к шкафчику, открыл дверцу, выхватил какую-то бутылочку. Выдернув пробку, он протянул бутылочку лежащему на каменном полу Северусу и сказал:

— Выпейте это, пожалуйста.

Северус словно его не слышал. Тогда Лэнс попытался немного приподнять его и влить зелье в полуоткрытый рот, но Северус резким движением выбил бутылку и оттолкнул профессора.

— Не смейте меня трогать! — прошипел он.

— Мистер Снейп, но вам нужна помощь… — начал Лэнс.

— Не нужна! — отрезал Северус, поднимаясь с пола и отряхивая мантию. Он чувствовал себя просто ужасно. А сейчас еще и Лэнс скажет что-нибудь вроде: «Простите, мистер Снейп, я переоценил ваши способности к окклюменции»!

— Простите, мистер Снейп, я…

Северус метнул на профессора такой бешеный взгляд, что тот осекся и значительно тише закончил:

— …не хотел, чтобы так получилось…

Северус ничего на это не ответил и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью на прощанье. Он до сих пор не мог прийти в себя после такого неожиданного погружения в воспоминание, которое он изо всех сил пытался стереть из памяти. А какое оно было яркое… словно он вернулся в свои семь лет. Северус шагал по коридору, постепенно успокаиваясь, и мысли его от гибели Энтони плавно перешли в другое русло.

У него ничего не получилось. Более того, он сдался после первой же попытки, фактически расписавшись в своем полном бессилии.

«Я никогда не встречал раньше человека со столь сильными способностями к окклюменции!»

Лицо профессора Лэнса возникло перед его внутренним взором так внезапно, что Северус даже немного сбился с шага. И что же теперь Лэнс думает про него? Что думал бы сам Северус на его месте? Ужас. Мало того, что у него ничего не получилось — все-таки в первый раз, — он еще и вел себя так отвратительно… Лэнс-то ни в чем не виноват…

Северус остановился, развернулся на каблуках и почти бегом кинулся обратно, не обращая внимания ни на возмущенные взгляды и реплики портретов, не привыкших, чтобы по коридорам кто-то бегал с такой скоростью, ни на Пивза, который попытался опрокинуть на него пузырек с чернилами, но промахнулся. Перед дверью кабинета Лэнса он помедлил, собрался с духом и, постучав, вошел.

— Это вы, мистер Снейп? — Лэнс быстро встал из-за стола, на лице его, как показалось Северусу, мелькнуло облегчение. — В чем дело?

Северус набрал в легкие побольше воздуха и, нахмурившись, произнес:

— Простите меня, профессор. Я был немного не в себе… Пожалуйста, давайте продолжим занятие.

Лэнс подошел к нему ближе.

— Я рад, что вы уже успокоились. Я тоже должен попросить у вас прощения, — вздохнул он, — видимо, я слишком сильно пробил защиту… Я не предупредил вас, что именно воспоминания, которые мы пытаемся забыть — как правило, неприятные или страшные — легче всего извлечь с помощью легилименции, потому что мы отдаем им очень много энергии…

Северус перевел дух. Похоже, его извинения приняты.

— Значит, мы продолжим? — решил удостовериться он.

— Ваше упорство достойно восхищения, — улыбнулся Лэнс. — Поверьте, я бы с удовольствием продолжил бы сейчас занятие, но, боюсь, мы вряд ли чего-нибудь добьемся. Вы волнуетесь и, скорее всего, не сможете очистить сознание от посторонних мыслей.

— Я постараюсь! — воскликнул Северус и сам удивился, с чего это вдруг он ведет себя так, словно изучать окклюменцию ему жизненно необходимо.

— Знаете что? — сказал Лэнс. — Давайте вы в течение недели потренируетесь очищать сознание, а в следующую пятницу мы и посмотрим, что получится! Это будет ваше домашнее задание. Verstehen?³

— На пуффендуйца я вроде не похож, — ухмыльнулся Северус.

— Да уж, не похож, — согласился Лэнс. — Хотя, конечно, мы не должны забывать о том, что каждый факультет хорош по-своему, — улыбнулся профессор, слегка наклонив голову. — Итак, жду вас в следующую пятницу.

Северус понимающе кивнул — а что ему еще оставалось делать? Жаль, что придется ждать целую неделю, но, с другой стороны, теперь ему есть чем заняться на выходных. Покинув кабинет профессора Лэнса, Северус подумал о предстоящих тренировках. Нет уж, в следующий раз все должно пройти успешно, не будь он Северус Снейп!

Глава 8

ДОЖДЬ И КНИГИ

В субботу с самого утра зарядил холодный дождь. Потолок в Большом зале был свинцово-серым, и достаточно было бросить единственный взгляд на тучи, словно бы размазанные по осеннему небу, чтобы понять, что такая погода продержится по крайней мере в течение выходных.

— Ну почему, почему этот мерзкий дождь и3енно сегодня? — ныла Миранда. Северус закатил глаза и пожалел, что сидит недалеко от нее: Миранда повторяла одну и ту же фразу с незначительными вариациями с начала завтрака.

— Это гриффиндорцы сглазили, — буркнул Стеббинс. Сразу после этих слов к нему спикировал мокрый комок перьев с «Ежедневным пророком», и он с облегчением уткнулся в газету.

— Не смешно! — Миранда взмахнула вилкой, чуть не уронив кусочек бекона. Долиш покосился на нее и отодвинулся чуть подальше. — Можно подумать, им самим не хочется в Хогсмид!

— Тогда мелкота, — предположил Дерн и запихнул в рот целый тост.

— Да ну тебя! — надула она губы. — Вам всем совершенно наплевать на то, что я уже два месяца не была в Хогсмиде! Так хочется пройтись по магазинам! А теперь я наверняка простужусь, и все выходные будут испорчены!

Северус презрительно усмехнулся. О Мерлин, ну что за бред она несет? Самое обыкновенное перечное зелье — и все в порядке! Разумеется, не считая дыма из ушей. Эти девчонки всегда способны раздуть проблему из ничего…

— Миранда, ну хватит! — не выдержала даже Аннабелла. — Так ты идешь или нет? Я-то в любом случае пойду: меня пригласили…

Она с загадочным видом накрутила на палец прядь волос и похлопала глазами. Северусу показалось, что выглядело это на редкость глупо, но сидящие поблизости девчонки, включая Миранду, моментально забывшую обо всех своих горестях, тут же налетели на нее с расспросами. Северус старательно сосредоточил внимание на собственной тарелке.

Сам он, конечно, в Хогсмид не собирался, и дело было совсем не в погоде. Просто Северус раза два побывал там еще на третьем курсе и с тех пор не видел в подобном времяпрепровождении ничего интересного. В самом деле, чем там можно было заняться? Покупать всякую ерунду у Зонко? Сидеть в «Трех метлах» в гордом одиночестве? Бродить по улицам и любоваться окрестностями?

Нет уж, лучше немного подождать, пока основная масса схлынет, а потом пойти к себе и попрактиковаться очищать сознание… Вчера перед сном он пробовал, но получалось, честно говоря, не очень. Все время что-то его отвлекало. В последний раз так и вовсе: стоило только ему закрыть глаза и попытаться расслабиться, как тут же с невероятной четкостью ему представилось лицо профессора Лэнса, настойчиво повторявшего: «Помните, Снейп, никаких посторонних мыслей!» После этого Северус оставил попытки на завтра, решив, что действительно слишком впечатлен уроком и ничего путного пока не выйдет, и довольно быстро заснул.

Тем временем завтрак подошел к концу. Оживленно переговаривающиеся студенты потянулись к двери. Северус тоже поднялся из-за стола. Он заметил, что Вектор подошла к Лэнсу с каким-то разговором, недовольно отвернулся и пошел к выходу. Когда он проходил мимо них, Лэнс внезапно обратился к нему:

— Мистер Снейп, вы тоже в Хогсмид собираетесь?

Профессор Вектор улыбнулась.

— Собираюсь, — неожиданно для самого себя ответил Северус и тут же прикусил язык. Да что с ним? Он же туда вовсе не собирался!

— Отлично! Может, в «Трех метлах» увидимся. Сто лет там не был! — сказал Лэнс, отрезав тем самым Северусу все пути к отступлению. «Если я сейчас скажу, что передумал, то никто не усомнится в моих умственных способностях. Вернее, в их отсутствии, — в отчаянии подумал Северус. — Придется идти».

— На самом деле, там очень мило, — сказала Вектор — Подождите, Мартин, мне нужно переброситься парой слов с Помоной.

— Хорошо, Септима. Я буду ждать снаружи, — отозвался профессор Лэнс.

***

— Ваш заказ, пожалуйста, — с некоторой долей нетерпения обратилась к нему женщина за стойкой. Северус уже довольно долго там стоял, но пока так ничего и не выбрал.

— Ну… сливочное пиво, — наконец сказал Северус. Он так давно его не пил, что уже забыл вкус, но вроде бы оно было неплохое.

Он уже жалел, что покинул Хогвартс. Дождь как-то не вызывал желания гулять под открытым небом, и в «Три метлы» набилось полно народу. Было довольно шумно. Оглянувшись, Северус обнаружил, что за ним уже образовалась внушительная очередь. Он поспешил занять столик подальше от центра, так, чтобы ему было видно всех входящих. В основном все, как отметил Северус, собирались довольно большими компаниями, и не успел он оглянуться, как оставшиеся стулья за его столиком уже были призваны манящими чарами куда-то в противоположный угол.

Дверь снова открылась — внутрь, подхваченные ветром, ворвались холодные брызги дождя, — и Северус увидел, что за порогом стоит профессор Лэнс. Он, похоже, вымок до нитки, но заходить не спешил, наоборот, отступил в сторону, пропуская кого-то вперед. Это оказалась Вектор, сосредоточенно роющаяся в карманах, видимо, в поисках своей волшебной палочки. Несколько прядей волос выбилось из ее прически и прилипло к мокрому лицу.

— Молодой человек! — вдруг услышал Северус прямо у себя над ухом. Он вздрогнул и с неохотой отвел взгляд от преподавателей. Перед ним застыла светловолосая девушка с подносом, на котором высились кружки со сливочным пивом. Ее лицо показалось ему знакомым. А, ну точно! Она закончила Хогвартс год назад, имени ее он не помнил. Роза или что-то в этом роде…

— Вот ваш заказ! — сказала она, ставя одну из кружек прямо перед ним. — Вы, похоже, немного отвлеклись!

— Спасибо.

— Вы сели за очень хороший столик: он довольно близко к двери, и здесь не так душно — больше свежего воздуха! — продолжила девушка.

— Сомнительное преимущество в такую погоду, — язвительно бросил Северус, отворачиваясь от нее и ища глазами Лэнса. Они с Вектор уже прошли внутрь и явно применили осушающие чары. Теперь они помогали обсохнуть тем студентам, кто еще не знал это заклинание. Северус отхлебнул пиво, и оно разлилось по его жилам, согревая, но, тем не менее, его настроение от этого не улучшилось.

Лэнс обвел взглядом помещение, выискивая свободный столик, встретился взглядом с Северусом и кивнул ему. Затем Вектор что-то ему сообщила, указав при этом на Обри, который встал со своего места и теперь подгонял Дерна. Профессора подошли к освободившемуся столику и уселись за него, а Дерн и Обри пошли к выходу, причем староста был явно недоволен, а Обри расстроен.

— И куда тебя понесло? — услышал Северус голос Дерна, когда однокурсники проходили мимо него. — Что, еще нельзя было посидеть? Ненормальный…

Северус почувствовал, как в нем против его воли вскипает раздражение на Лэнса, который вытащил его в этот дурацкий Хогсмид, а сам… А ему, Северусу, и поговорить не с кем… И вообще, сколько можно было бы сделать, останься он, как и собирался, в Хогвартсе — например, к той же окклюменции подготовиться… И хотя голос совести ему твердил, что Лэнс никуда его не вытаскивал, а просто спросил, раздражение от этого меньше не становилось. В конце концов, допив сливочное пиво и бросив последний взгляд в сторону увлеченно беседующих Лэнса и Вектор, Северус выскользнул за дверь навстречу дождю и пошел обратно в Хогвартс.

***

В последующие дни погода ничуть не изменилась. Во вторник Северус сидел за завтраком, холодный дождь бился в окна, а тучи были такими черными и тяжелыми, что в Большом зале, казалось, сгустились сумерки. Тем не менее, наступил час утренней почты, и в окна влетели совы с письмами, двумя-тремя посылками и неизменными свертками газет: главным образом, с «Ежедневным пророком», который выписывала большая часть учеников. Теперь они с деловитым видом разворачивали газеты, стараясь не обращать внимания на тот беспорядок на столах, который обычно устраивали совы. В зале воцарилась относительная тишина, которую спустя несколько секунд прервал резкий вопль. Северус поднял глаза от тарелки и с удивлением заметил, как девчонка с Когтеврана, кажется, их ловец Элизабет Нейл, с диким криком и искаженным лицом кинулась в сторону слизеринского стола к месту, где сидел ее брат Эребус. Она выхватила палочку, но Долиш быстро среагировал и обезоружил ее. Тогда девчонка кинулась на брата, сдернула его со скамейки и, схватив одной рукой за горло, другой стала бить его по лицу. Пару секунд все пребывали в оцепенении, но потом к ней подбежали однокурсники и оттащили ее прочь. Тем лучше для нее, подумал Северус, так как лица слизеринцев, которых до сих пор удерживала на месте только дилемма: применять или не применять магию на глазах у преподавателей, — не сулили ей ничего хорошего. На плечах Элизабет повисли Генри Торнтон и Уилфред Нортон. Она попыталась вырваться — не получилось. Тогда она закричала:

— Ненавижу вас, ненавижу! Ты такой же, как он! Я не верю, что это было под Империусом! Не верю!

Торнтон, Нортон и еще одна девчонка с Когтеврана, видимо, подруга Нейл, Линден, с трудом увели ее из зала. Линден в отчаянии заламывала руки. На полу осталась лежать растерзанная газета. Северус покосился на лежавший перед Долишем «Пророк». На первой странице виднелся заголовок: «Семейная трагедия: Нейл против Нейл!». Северус наклонился и пробежал глазами по строчкам: «в своем доме… в последнее время супруги часто ссорились… ранее не был замечен среди слуг Сами-Знаете-Кого… осталось двое детей».

Долиш нервно встряхнул газету и перевернул страницу, пробурчав себе под нос не то «идиотская война», не то «идиот, его вина».

Зал быстро пустел. Все в спешке заканчивали завтракать и разбегались по коридорам, хотя до начала уроков оставалось еще достаточно времени.

***

Между тем лето отступило, и по утрам землю уже сковывали заморозки. В следующую пятницу, перед уроком профессора Стебль, Северус заметил, что трава у теплиц поседела от инея. Это значило, что в Большом зельеварном цикле наступал зимний период — большинство «летних» зелий теперь стало готовить гораздо труднее, да и по качеству они будут уступать. Сонное, например, значительно теряет в эффективности, а у эйфорического уменьшается период действия… Подходя вместе со всеми к стеклянной двери, Северус думал, что то, что у них есть теплицы — просто здорово, но очевидно же, что их возможности ограничены. Особо редких (или особо опасных) ингредиентов там было не так много, но и с общеупотребительными тоже возникали проблемы. Конечно, Стебль сразу за всем проследить не может, но… Вот, например, листья непентеса настоятельно рекомендуют использовать только в свежем виде. И однако, многие использовали сушеные — вчера он сам видел, как гриффиндорки Фортескью и Белби сыпали их в котел, а Поттер и Блэк — так и вовсе истерли в порошок. Северус ухмыльнулся — если кому-нибудь пришлось бы испытать действие сваренного ими «Противоожогового состава третьей степени сложности» на себе, то поврежденная кожа просто слезла бы, а человек бы умер от болевого шока! Нет, честное слово, просто тупицы.

Между тем к стеклянным домикам подтягивались последние припозднившиеся с завтрака когтевранцы и слизеринцы. Из размышления Северуса вывел дружный смех. Он нервно огляделся, пытаясь понять, не над ним ли смеются, но сразу же увидел, что все показывают пальцами в сторону Ариадны Эйр. Ее уши стали просто огромными и подозрительно напоминали ушные раковины нетопыря.

— Эйр, ты что, решила пополнить гвардию домашних эльфов? — поинтересовался Долиш. — Считаешь, Хогвартсу не хватает прислуги, или она плохо справляется с работой?

Эйр покачала головой:

— Нет, я просто хотела улучшить себе слух, — сказала она. — Придумала заклинание, с помощью которого, как мне казалось, он станет острым, как у летучей мыши…

— Кажется, ты совсем не разбираешься в летучих мышах! — хохотнул Обри.

— И в заклинаниях! — заметил Стеббинс.

— Да ну вас, — отмахнулась Эйр.

— Нет, в самом деле, — продолжал Долиш. — Почему именно заклинание? Проще использовать какую-нибудь штуковину.

«Или зелье», — подумал Северус. Заклинания Эйр всегда поражали его своей глупостью.

— Так интереснее, — помахала ушами Ариадна. Все снова засмеялись.

— Знаешь, Эйр, по-моему, у тебя не все дома, — сочувственно заметил Стеббинс.

***

Погода меж тем не улучшилась, поэтому большинство студентов пропадали в библиотеке. Двое первокурсников из Гриффиндора пропали на самом деле, и Пинс с Принглом только через сутки обнаружили их в Запретной секции, куда они проникли без допуска. Они были связаны по рукам и ногам паутиной. Интересно, что за книгу им посчастливилось открыть? Впрочем, в Запретной секции немало по-настоящему затягивающих книг…

Северуса такой наплыв желающих получить знания не слишком устраивал. В залах библиотеки стоял такой шум, что даже мадам Пинс ничего не могла с этим поделать. Тревогу Северуса разделяли Регулус Блэк, Эванс и Люпин. Они все как-то незаметно обосновались в одном углу — здесь было не так светло, зато более-менее тихо. Люпин зачастил сюда, и Северус постоянно видел его склоненную голову над каким-нибудь пергаментом. Каштановые волосы Люпина, отросшие за лето, падали на лоб, и он то и дело откидывал их назад. Блэка почти не было видно за стопкой учебников. Эванс же в последнее время сосредоточенно что-то искала, очень быстро пролистывая страницы толстых фолиантов.

Однажды она спросила Северуса, не попадалась ли ему книга Бриджит Венлок о свойствах цифры семь. Северус мельком глянул на Блэка, как всегда, спрятавшегося за книгами, скривил губы и произнес:

— Эванс, эту тему проходят на четвертом курсе. Хотя я считаю, что она настолько элементарна, что ее может понять даже первокурсник.

Эванс насупилась, а Люпин, оторвавшись от своего свитка, спросил:

— Снейп, ну почему ты такой грубый?

Северус не нашел, что ему ответить. Тогда он обернулся к Эванс:

— Обычно она находится на третьей полке секции «W».

— А не «A»? — удивилась Эванс.

— Нет.

Она скрылась за полками, но через минуту вернулась расстроенная:

— Там нет ни одной ее книги. По крайней мере, той, которая мне нужна, там точно нет.

Люпин встал со своего места.

— Вот видишь, Лили, поэтому всегда и назначают двоих старост… — улыбнулся он. — Сейчас принесу.

Через пару минут и Люпин вернулся с пустыми руками. Лицо его было довольно сконфуженным, когда он произнес:

— Надо сказать мадам Пинс. Не может же быть, чтобы все разобрали! Я пойду, а ты не отвлекайся.

Эванс кивнула. Северус пожал плечами. Он-то знал, где находится искомая книга — вторая снизу в стопке книг Бриджит Венлок, которая возвышалась прямо перед Регулусом, с невозмутимым видом продолжавшим что-то записывать на пергаменте.

***

Вечером Северус пошел на окклюменцию, пытаясь как можно сильнее сосредоточиться и собраться с мыслями. Он тренировался всю неделю, и теперь был уверен, что у него должно получиться куда лучше, чем в прошлый раз. Переступив порог кабинета, он удивился — Лэнса там не было, хотя дверь была открыта. Он уже собирался развернуться и уйти, но тут в кабинет резким шагом вошел профессор.

— Простите, мистер Снейп, я немного задержался в учительской… — профессор прислонился к столу. — Итак, начнем?

— Почему вы не спрашиваете, готовился я или нет? — нахмурился Северус.

— А вот сейчас и выясним! — ответил Лэнс.

Он взмахнул палочкой, и Северус слегка пошатнулся от внезапного потока направленной на него волшебной силы. Само собой, приготовиться как следует Северус не успел, однако он был подсознательно готов к этой минуте, и поэтому смог выбросить обрывки мыслей из головы. Звенящая пустота воцарилась в ней, и он был уже готов обрадоваться, как в окно кабинета Лэнса постучала сова. И сразу перед мысленным взором Северуса замелькал ряд образов: в окно Большого зала влетает грязно-серая сова, она роняет письмо перед ним, тогда еще первокурсником, на стол, но проходящий мимо Поттер выхватывает его и бесцеремонно распечатывает… «Посмотрите, Нюниусу пишет мамочка… она спрашивает, не обижает ли его кто-нибудь… и есть ли кому вытирать его сопливый носик…»

Внезапно все прекратилось. Он снова стоял на ковре в кабинете Лэнса, который в этот момент был занят тем, что открывал окно, впуская сову.

— Очень хорошо, — сказал он, задвигая щеколду рамы с частым переплетом. — В принципе, я ожидал чего-то подобного, но… не могу не выразить вам своего восхищения. Уверен, что вы из-за этого не станете расслабляться, — улыбнулся Лэнс.

Северус хмыкнул. Сова на столе ухнула, взъерошив перья и зацепив чернильницу Лэнса. По стопке пергаментов растеклась темно-синяя лужа.

— Зря вы так, — заметил Лэнс, очищая пергаменты взмахом палочки и отвязывая письмо от совиной лапки. — Окклюменция — очень сложная наука. Я, по-моему, это уже говорил. Не стоит так легкомысленно относиться к своим успехам — этим вы обесцениваете не только тех, кто не может добиться чего-то подобного, но и себя самого.

Северус сузил глаза, но сказать ничего не успел.

— Простите, я, возможно, выразился необдуманно резко, — Лэнс опустил глаза, вертя в руках конверт. — Но я действительно просто обязан научить вас правильно себя оценивать — это мой долг как преподавателя.

Северус молчал, глядя исподлобья. Лэнс, очевидно, понял, что он ждет продолжения, поэтому сел в кресло, указал Северусу на другое, и, так как Северус остался стоять со скрещенными на груди руками, начал вновь:

— Нет, не подумайте, я не хочу сказать, что со стороны виднее и так далее, но для правильной самооценки очень важно знать чужое мнение…

— Смею надеяться, у меня правильная самооценка, — холодно сказал Северус. — А то, что про меня думают эти… студенты нашего доблестного факультета, меня совершенно не волнует. Не говоря уже об остальных.

Лэнс, казалось, что-то про себя отметил. Он молча кивнул, поставил локти на подлокотники кресла и сложил ладони так, что кончики пальцев сомкнулись.

— Что ж, пожалуй, нам следует продолжить занятие. Мои замечания: вы позволяете эмоциям брать верх над собой. Именно это пробивает в вашей защите… Нет-нет, не спешите, — Лэнс предупредил реплику Северуса. — Вы должны не отказываться от ваших эмоций, а научиться их контролировать. Это ясно?

— Совершенно.

Северус постарался вложить в свой ответ ровно столько иронии, чтобы не разозлить Лэнса и одновременно дать ему понять, что с ним не следует обращаться, как с каким-нибудь Долишем.

— Я рад, — чему-то улыбнулся Лэнс. — Продолжим.

Профессор встал, направил палочку на Северуса, и он вновь почувствовал вторжение в свое сознание. Он неожиданно для самого себя представил зиму, заснеженные равнины, поземку… Холод и пустота — то, что нужно, чтобы «заморозить» того, кто пытается проникнуть извне. Снег сыпал медленно и тихо. Вдруг зазвенели бубенчики, и десятки саней понеслись по льду озера к Хогсмиду. «Три метлы»… Лэнс за стойкой о чем-то разговаривает с профессором Вектор… Северус напрягся, пытаясь переключиться на другое — вот он на втором курсе получает снежком от Эванс и уже собирается высказать ей все, что о ней думает, но она прикрывает рот ладошкой, а потом весело вскрикивает: «Прости, Снейп, я метила не в тебя!» — и тут же рот ей затыкает снежок, пущенный рукой ее подруги Белби… А он, Северус, испытывает странное разочарование…

— Уже лучше!

Северус поморщился, надеясь, что Лэнс не успел заметить себя в его воспоминаниях, но в то же время понимая, что эти надежды тщетны.

— Еще раз!

Северус сжал зубы. Перед его глазами мелькнула вспышка, похожая на молнию, и вот он видит себя, маленького, дрожащего под одеялом от лихорадки; за окном бушует гроза, а мама, которой в темноте почти не видно, гладит его по голове и что-то шепчет на ухо.

— Ну, пожалуй, на сегодня хватит, — вздохнул Лэнс, собираясь подняться.

— Нет, — четко выговорил Северус.

Лэнс удивленно поднял брови:

— Простите?

— Профессор, я хотел бы попросить вас еще об одной попытке.

— Не понимаю, — немного растерялся Лэнс. — Вы переживаете? Напрасно: вы прекрасно справились с заданием, все идет как нужно… Через пару уроков, не сомневаюсь, вы с легкостью будете отражать такие атаки.

— Я просто прошу еще об одной попытке, сэр, — Северус сдвинул брови. — Если не получится, я уйду. Впрочем, я уйду в любом случае, — тут же поправился он.

Лэнс, казалось, слегка смутился.

— Что ж, если вы настаиваете…

— Только не делайте мне поблажек, — предупредил Северус. — Я имею в виду, по сравнению с предыдущим разом.

Лэнс кивнул. Он вновь поднял палочку, и Северус, ощущая странный подъем, неожиданно сумел найти какой-то баланс между напряжением воли и расслабленностью мыслей и чувств. Хрупкое равновесие, но ему удалось его удержать. Мгновение… другое… третье…

Лэнс опустил палочку, и его лицо вдруг стало непроницаемо.

— Должен констатировать: у вас получилось, мистер Снейп. Впрочем, вы и сами это видите.

— Что-то не так, сэр? — Северуса испугало странное выражение лица профессора.

— Нет, отчего вы так решили? — Лэнс изумленно поднял брови, и его палочка скрылась в кармане светлой мантии.

— Ну… — Северус не нашел, что сказать. Он смотрел на дорожку света на полу.

— Ах, нет, все в порядке, — ответил Лэнс. — Просто мне, видимо, придется скорректировать планы занятий с вами…

Когда Северус покидал профессорский кабинет, он чувствовал облегчение, но к нему примешивалось и непонимание: может, все-таки что-то было не так, просто Лэнс не счел нужным сообщить ему об этом?

Глава 9

Критерии оценки

Класс защиты от темных искусств был уже полон, но преподавателя еще не было, поэтому под каменными сводами царил шум и разноголосица, особенно заметная на фоне мрачноватой погоды. Ветер влетал в раскрытое окно, шелестел страницами учебников, перебирал волосы студентов. Он нес с собой капельки дождя, запах пряной листвы, дыма… запах осени. Он был прохладным и приятно холодил лицо Северуса.

— Кто-нибудь, закройте окно!

Нет, ну каков наглец этот Поттер! Мало того, что хочет, чтобы ему услужили, и ведет себя так, словно махни он палочкой — рука отвалится, так еще и не считается с мнением остальных! Северус скривился от отвращения.

— Эй, действительно, закройте кто-нибудь, — присоединился Долиш. — А то лучший-из-лучших-охотник-всех-времен-и-народов простудится! Сборная Гриффиндора не сможет этого пережить, не говоря уже о всем факультете!

Северус не отрывал взгляд от Поттера. Удивительно: в ответ на издевательскую реплику Долиша по его лицу скользнула самодовольная улыбка! На миг Северусу даже стало жаль его. Но только на мгновение, потому что в следующую секунду раздался голос Поттера.

— Нюниус, закрой окно.

Северус и бровью не повел.

— Нюниус! — раздался голос Блэка. — Ты оглох? Закрой окно, кому сказано?

Слизеринцы молча наблюдали за исходом перепалки. Эванс покачала головой.

— Да иди ты!.. — прошипел Северус.

В следующий миг над ним нависли две фигуры.

— Куда же, по твоему, Нюниус, мне следует отправиться? — глаза Блэка угрожающе сверкали.

Северус вызывающе вскинул подбородок:

— Туда, где самое место таким идиотам, как ты! — выпалил он.

Блэк хотел что-то сказать, но только с шумом втянул воздух. Карие глаза Поттера сузились за стеклами очков, он закатал рукава своей мантии… Но в этот момент дверь откинулась, едва не слетев с петель, и в класс почти вбежал профессор защиты от темных искусств.

— Прошу прощения, я задержался, нам нужно было кое-что обсудить с профессором Флитвиком… Поттер, Блэк, почему вы не на своих местах?

Поттер и Блэк с мрачными физиономиями медленно поплелись к своим стульям.

— Мистер Долиш, — не останавливаясь, продолжил Лэнс. — Вы сделали то, что я вас просил?

— Да, профессор, — мрачно сказал Долиш, протянув объемистый свиток. — Здесь ровно пять футов.

— Очень хорошо, — Лэнс удовлетворенно кивнул, выхватив свиток с помощью манящих чар. Но Долиш, сдвинув черные брови, подался вперед.

— Но я не могу понять, — вдруг продолжил он, — почему только мне задаются такие невероятные задания?

— Ах, вот что вас не устраивает? Что ж, отлично, к следующему уроку от всех жду сочинение по сегодняшней теме длиной не менее двух ярдов. Критерии оценки те же самые. Теперь, мистер Долиш, вы довольны?

Северус хмыкнул: Долиш явно был ошеломлен. Все сразу же обернулись к нему, и бедному Долишу, должно быть, стало жарко под испепеляющими взглядами. Стеббинс показал ему кулак, Обри чиркнул пальцем под подбородком. Лэнс это заметил и тут же откомментировал:

— Зря вы так. Может быть, благодаря мистеру Долишу у вас хоть что-нибудь в головах да останется? Я проверил ваши домашние работы. Только три-четыре из них смягчили мое сожаление по поводу даром потраченного времени. — Профессор достал пачку листов пергамента. — Мистер Снейп, очень хорошая работа. Впрочем, я уже начинаю привыкать.

Северус с ужасом обнаружил, что краснеет.

— Вот еще блестящая работа. Чья? Так… А, Эванс… Впрочем, в конце кое-какие незначительные помарки. Но в целом неплохо. Так… — Лэнс перебирал пергаменты дальше. — Мистер Поттер, что вы меня взглядом просвечиваете? Наверное, я вас разочарую, но должен вам сказать, что я не оценил вашу остроту по поводу того, что лучший способ борьбы с келпи — это «не подходить на близкое расстояние к незнакомым лошадям». Плоско.

— Прошлым летом я в одиночку справился с келпи, — процедил Поттер.

— Да вы просто не видели, профессор, как он рассекает на лошадке по глади озера! — поддержал его Блэк, рубанув воздух ребром ладони.

— Ну так занесите это в список личных подвигов Поттера, если вы до сих пор этого не сделали! — отмахнулся Лэнс. — А на вопросы, храбрый наездник, будьте добры отвечать академически. Слабо.

Поттер переглянулся с Блэком. Лэнс взял следующий лист:

— Мистер Люпин, вы что, работу под копирку писали, в двух экземплярах — для себя и для Петтигрю?

Люпин опустил глаза. Петтигрю сонно заморгал. Лэнс продолжил:

— В таком случае, результат я тоже на два разделю — слабо. Мистер Блэк… Я понимаю, краткость — сестра таланта, но вы не могли бы писать несколько более пространно? Вы же не так уж сильно заняты — в команду по квиддичу вы вроде бы не входите. Или все время наблюдаете за тренировками с трибун?

Северус восхитился: Лэнс бил по самому больному месту Блэка — последний страстно мечтал играть в квиддич, но на отборочных он сыпался каждый год. Тренировки Поттера он действительно не пропускал. Слизеринцы называли его «восьмой игрок», «вечный болельщик», «земной ловец» и так далее.

Блэк сжал кулаки. Пергамент на его столе вспыхнул.

— Не терпимы к критике? Жаль. Критика как раз не помешает — по-моему, слава лучших студентов сказывается на ваших способностях. Даже при условии, что эта слава имеет какие-то основания.

Миранда подняла руку.

— Профессор…

— Да?

— Я по поводу домашнего задания… А вы не могли бы снизить объем работы… — Миранда смущенно потупилась. — Ну, до одного ярда… Или хотя бы до полутора…

Раздались редкие смешки. Лэнс вышел из себя.

— Мисс Сильверстоун, вы не шерсть единорога в Косом переулке покупаете! Прекратите торговаться!

Со стороны Гриффиндора шепотом донеслось: «Позер».

— А теперь, наконец, перейдем к теме урока. — Лэнс, резко развернувшись, взмахнул палочкой, и на доске высветились золотистые буквы: «Мантикоры».

По рядам пронесся удивленный вздох — так рано?

— Итак, мантикоры, или мантикэры, являются самыми опасными… Да, мисс Эванс?

Староста Гриффиндора наморщила лоб:

— Профессор, но вы уверены, что мы ничего не пропустили?..

— Мисс Эванс! Вы что, сговорились с мисс Сильверстоун сорвать занятие?

Эванс и Миранда бросили друг на друга косые взгляды, которые говорили: «Вот, еще! Что у меня общего с этой грязнокровкой (идиоткой)?»

— Может, вы вместо меня выйдете? Нет? Ну так не мешайте! Два балла с Гриффиндора. Один со Слизерина, чтобы никому не было обидно.

Поттер фыркнул. Северус вздохнул: с профессором явно творилось что-то неладное. Он заметно нервничал, и ученики это чувствовали. Но больше никто не перебивал, все приготовились записывать.

***

Вечером того же дня Северус удобно устроился в кресле, стоящем в дальнем углу гостиной, и развернул книгу. Гостиная была в этот час почти пуста — не считая Стеббинса и Долиша, которые играли в шахматы у камина, и Обри, который тоже читал книгу, растянувшись на диване и подперев голову кулаками. Ну и Аннабеллы, которая стояла посреди комнаты, дирижируя волшебной палочкой. Прямо перед ней в воздухе, помахивая крылышками и рассыпая серебристые искры, висели две крошечные феи. Они играли на миниатюрных флейтах — тоненькая, звенящая мелодия, похожая на перезвон дождевых капель, разливалась по гостиной, наполняя воздух какой-то грустью. Внезапно Аннабелла постучала ножкой по полу.

— Так-так, это уже что-то! Но вы можете и лучше, я же знаю…

— Аннабелла! — отозвался Стеббинс. — Ты не понимаешь, что ты нам мешаешь?

— Слушай, Стеббинс, — Аннабелла повернулась, уперев руки в бока, — я хочу сделать подарок Миранде — у нее же скоро день рождения, но, похоже, никто из вас об этом не помнит!

— Почему бы тебе не репетировать в своей комнате? — поинтересовался Долиш.

— Но там звуки искажаются! — возразила Аннабелла.

— Нет, в таком шуме совершенно невозможно сосредоточиться, — раздраженно проворчал Стеббинс.

— Ха! Не обращай внимания, Аннабелла, — откликнулся Обри со своего дивана. — Это он нервничает из-за предстоящего поединка с Гедеоном Прюэттом. Похоже, он не слишком-то уверен в успехе.

— А зачем тогда было его вызывать? — пожала плечами Аннабелла. — Всем известно, что Гедеон Прюэтт играет в шахматы лучше всех в школе. Хотя он и гриффиндорец.

— Ты готова смириться с тем, что Гриффиндор в чем-то опережает Слизерин? — едко заметил Стеббинс. Его скулы слегка порозовели.

— А по-твоему, опозориться перед всей школой лучше?

— Я НЕ ПРОИГРАЮ!

— Бабушка надвое сказала. Так что лучше не мешай мне…

— Аннабелла, неужели ты действительно считаешь эту музыку праздничной? — поинтересовался Обри, перелистывая страницу. — Лично на меня она тоску навевает…

— К тому же, Монтегю, тебе не приходило в голову, что использовать волшебную палочку в качестве дирижерской опасно? — добавил Долиш.

Аннабелла обиженно надула губки, но сказать ничего не успела — стена отъехала в сторону, и вошли Розье, Уилкс, Нарцисса Блэк и еще несколько человек.

— А, Северус, ты здесь! — воскликнула Нарцисса. — Мне…

— Меня уже здесь нет, — перебил ее Северус, встал и скрылся в своей комнате.

***

Северус опасался, что Лэнс, который последнюю неделю был куда более раздражительным и нервным, чем обычно, вовсю раскритикует его на предстоящем занятии, и поэтому перед сном тренировался еще упорнее. Он никогда не засыпал быстро, но теперь хотя бы не маялся от бессонницы. Возможно, именно по причине ежедневных упражнений, а возможно, из-за того, что Лэнс уже пришел в обычное расположение духа, его опасения не оправдались: в пятницу у Северуса получилось отбить атаку профессора с первого раза.

— У вас хорошо получается, мистер Снейп, — похвалил его Лэнс, убирая палочку.

Северус расплылся в улыбке.

«Все-таки у него совершенно другое лицо, когда он улыбается, — мелькнуло у него в голове. — Стоп!!! Это же не моя мысль!» Он впился взглядом в Лэнса, но тот сразу же отвел глаза, закашлявшись.

— Легилименцией, мистер Снейп, мы займемся позже…

После некоторой паузы Северус сказал:

— Профессор, а что это за книга у вас на столе?

— Да так, ничего особенного, — смутился Лэнс. — Про то, как один магический мир освобождали от иноземных захватчиков. Гриффиндорец, правда, написал, это сразу чувствуется, но книга довольно интересная. Там юный принц вызвал на помощь друзей из другого мира…

Принц, толкнулась кровь в висках у Северуса.

— Хотите, дам почитать? — предложил Лэнс.

— Нет, — ответил Северус более резко, чем собирался, и, чтобы смягчить высказывание, добавил: — Я не читаю художественную литературу.

— Почему? — удивленно спросил Лэнс. — Я думал, вы читаете все, что вам попадается!

— Я читаю те книги, которые могут принести мне какую-нибудь пользу или дать необходимые знания, — объяснил Северус. — А читать о вымыслах писателей, а не о достоверных фактах или хотя бы гипотезах я считаю бессмысленным. Это только мое мнение, сэр.

— Но, читая жизненные истории других персонажей, можно увеличить свой опыт и знания о чувствах и мыслях других людей! — возразил Лэнс.

— Спасибо, я предпочту использовать легилименцию, — ухмыльнулся Северус. — А что касается опыта… если я прочту, к примеру, что какой-то персонаж сварил зелье, я же не научусь от этого варить его сам! Как может опыт персонажа передаваться читателю?

— Разумеется, речь не идет о зельях или чем-либо подобном, — сказал Лэнс. — Как бы вам объяснить… В жизни бывают разные ситуации, и талантливый писатель может описать выбор человека и то, что в результате этого получилось. Таким образом, читатель узнает об этом, не проживая сам подобную ситуацию. Иногда человек, оказавшись под гнетом непредвиденных обстоятельств, не знает, как поступить, и опыт персонажа ему может помочь.

Северус подумал, что в своей жизни полагаться на каких-то вымышленных персонажей глупо. В конце концов, писатели могут и наврать, на то они и писатели, а отдуваться придется другим.

— Вижу, вы не согласны со мной, — сказал Лэнс, немного улыбнувшись. — Может быть, с возрастом вы поймете, что я имею в виду. Книга может быть лучшим помощником — конечно, это зависит от таланта писателя. Обычно люди, прочитавшие много книг, и в жизни бывают более проницательными.

— Вы хотите сказать, что некоторые книги могут послужить катализатором мыслительного процесса? — спросил Северус.

— Чем?

— Ну, катализатором! — нетерпеливо повторил Северус. — Это вещество, которое увеличивает скорость химической реакции, в отличие от ингибитора, который ее замедляет.

— Мистер Снейп, ваша эрудиция иногда меня просто поражает! — воскликнул профессор. — Наверное, вы уже прочитали все книги в библиотеке! Даже и не знал, что в Хогвартсе есть такое…

— Это я не в библиотеке прочитал, а дома, в учебнике моего отца, — пояснил Северус.

— А кем работает ваш отец? — заинтересованно спросил Лэнс.

— Он работает учителем химии в шко… — начал Северус, но сразу же осекся. Ужас мгновенно охватил его. Как он мог так непростительно расслабиться и проговориться! Выражение лица Лэнса сразу же изменилось.

— Ваш отец магл? — потрясенно выдохнул Лэнс. — И вы учитесь в Слизерине?..

О, если бы можно было вернуться на минуту назад и никогда, никогда не говорить этого! Северус, уже привыкший к хорошему отношению профессора, с отчаянием вгляделся в глаза, моментально ставшие ошарашенно-недоверчивыми. Сам виноват, идиот, нужно было следить за словами!

Будучи не в силах больше сидеть под этим взглядом, Северус встал и выдавил, усилием воли загоняя подступившие слезы обратно:

— Я пойду, профессор…

Лэнс ничего на это не сказал.

Северус вылетел из кабинета.

***

Северус не мог сдержать слез. Он быстро шел по коридорам и лестницам Хогвартса, не видя перед собой дороги, и даже не заметил, как добрался до того места, где обычно прятался ото всех, чтобы пережить какую-то свою боль — маленькой лестничной площадки на третьем этаже в одном из крыльев замка. Лестница никуда не вела — проход был замурован, и площадку с трех сторон окружали стены, поэтому никто здесь не появлялся. Он плакал, оседая на пол, пока, наконец, не опустился на каменные плиты. Легкие болезненно сжались, и ему стало трудно дышать. Не может быть! Все не могло кончиться вот так, сразу… Северуса внезапно охватило чувство потери, словно погас тот лучик света, который весь последний месяц освещал его обычно такой серый и холодный мир.

— Так вести себя — просто недостойно, — вдруг раздался откуда-то сверху холодный скрежещущий голос, — по крайней мере, для человека, удостоившегося чести попасть на самый благородный факультет Хогвартса.

Северус рывком поднял голову и увидел висящего в воздухе серебристо-прозрачного Кровавого Барона: руки скрещены на груди, на лице неодобрение.

— Уйди сейчас же! — зло выкрикнул Северус. — Оставь меня одного!

— Не верю своим ушам, — Барон приподнял бровь. — Это так теперь вы, слизеринцы, обращаетесь к самому грозному привидению школы?

— Да кто тебя вообще боится?! — сорвался Северус. — Психованный полтергейст и кучка недоумков-первокурсников! Ты же привидение и ничего не можешь сделать!

Кровавый Барон растянул губы в некоем подобии улыбки.

— Почему же не могу, молодой человек? Через час весь Хогвартс может быть в курсе вашего вопиюще недостойного поведения!

Похолодев, Северус вскочил на ноги и выхватил волшебную палочку.

— Только попробуй, и я… я тебя…

— Что же вы умолкли? Я с нетерпением гадаю, какой страшной каре вы меня решите подвергнуть, молодой человек, и заранее трепещу от ужаса! — голос Барона был, как всегда, лишен интонаций, но Северус безошибочно распознал насмешку. Почувствовав какую-то странную пустоту в душе, он выронил палочку и снова сполз на пол.

— Уйдите… пожалуйста, — вновь обратился он к Кровавому Барону примерно через минуту. Тот все это время неподвижно висел в воздухе, будто чего-то ожидая. — Мне действительно необходимо побыть одному…

Кровавый Барон развернулся и поплыл вниз по лестнице, оставив наконец Северуса, который вдруг даже пожалел об этом, особенно остро ощутив свое одиночество.

Он не знал, сколько прошло времени, когда он услышал чьи-то приближающиеся торопливые шаги. Точнее, даже не услышал, а уловил каким-то неведомым чутьем. В следующий момент из-за угла показалась фигура профессора Лэнса. Северус смолк и злобно и неприязненно уставился на него. Он даже не попытался вытереть слезы — этот жест выглядел бы по-детски. До чего же он не выносил, когда кто-нибудь видел, как он плачет! Он вскочил, сжав кулаки и сощурив глаза, точно перед ним стоял не Лэнс, а по меньшей мере Блэк, а то и Поттер.

Профессор, поколебавшись, подошел к нему.

— Северус… — произнес он, попытавшись положить руку ему на плечо, но Северус сбросил ее со словами:

— Не трогайте меня! Что вам от меня нужно?!

— Мне нужно, чтобы ты успокоился, — серьезно сказал Лэнс.

— Я спокоен! — быстро ответил Северус.

— Это не так, — возразил Лэнс. — Я пойму, что ты спокоен, когда твои глаза перестанут так лихорадочно сверкать.

— Какое вам до меня дело? — прошипел Северус. — Я же полукровка!

— Не глупи.

Северус поднял бровь:

— Неужели? Я видел вашу реакцию, вы… — он задохнулся, не имея возможности продолжать.

— Северус… Конечно, это было неожиданностью для меня. Но… — профессор на миг замолчал, — я хочу сказать, что в отношении тебя это не имеет значения. У меня… хм, немного изменились критерии оценки.

Северус медленно поднял голову и встретился взглядом с Лэнсом. Профессор кивнул в подтверждение своих слов и улыбнулся. Его взгляд был удивительно успокаивающим. Северус впервые обратил внимание на мягкие отблески в глазах Лэнса — будто кто-то рассыпал в них сверкающие золотые искорки. И в этот момент мир вокруг Северуса неуловимо, но мгновенно изменился. Мрачные коридоры Хогвартса превратились в уютные и родные, холодные каменные стены стали излучать мощь и надежность веков, а пейзаж за высоким стрельчатым окном никогда еще не был таким красивым, как сейчас. Неприятности, из-за которых он так переживал минуту назад, моментально растворились и унеслись прочь, и даже неотвязная мысль о том, что он полукровка, перестала сейчас его тревожить. Несмотря на внезапность и решительность произошедшей перемены, Северус совсем не удивился. Сидя на корточках в заброшенном уголке Хогвартса, он просто смотрел еще не просохшими от недавних слез глазами на профессора Лэнса.

***

Северус мчался знакомой дорогой в подземелье, и никогда еще за все время учебы в Хогвартсе у него не было так легко на душе. Он не смотрел по сторонам, и черная школьная мантия развевалась за его спиной, будто надуваемая ветром. Студенты уступали ему дорогу, удивленно перешептываясь, но Северус их даже не видел. Он замедлил шаг, немного запыхавшись, только поблизости от входа в подземелье, и тут заметил, что навстречу ему идут Поттер и Блэк. Все школьные проблемы значили в этот момент для Северуса настолько мало, что он без всякой неприязни посмотрел на своего извечного противника и воскликнул: «Привет, Поттер!». Поттер и Блэк тут же остановились и переглянулись, и при взгляде на их ошарашенные физиономии Северус едва не расхохотался. Все же сдержавшись усилием воли, он обошел остолбеневших мародеров и спустился в подземелье. До него донесся голос Блэка: «Как думаешь, его Конфундусом по башке стукнули?».

В гостиной Слизерина стоял привычный гвалт.

— Снейп, дай Флитвика списать, — обратилась к нему Миранда скорее по привычке, нежели действительно надеясь на успех.

— Я его не делал и не буду — неохота, — буркнул Северус, но тут против воли лицо его расплылось в улыбке. — Можешь взять зелья — я их еще вчера сделал.

Миранда уставилась на него, словно перед ней был лесничий Хагрид, порхающий бабочкой. Северус порылся в сумке, достал немного помятый свиток и вручил его ей. Остальные в гостиной сразу притихли, исключая стайку первокурсников, по своей неопытности не понявших, свидетелями какого исключительного явления они стали. Провожаемый десятками глаз, Северус скрылся в своей спальне.

Первым же делом тяжелая сумка полетела в угол, и ощущение легкости, покинувшее было его, вернулось вновь. В два прыжка преодолев расстояние от двери до кровати, Северус плюхнулся лицом в подушку, но через секунду опять вскочил. Подлетев к зеркалу, он решительным движением сдернул с него ткань.

Та же внешность. Те же черты лица. Но глаза его теперь сияли, складка на лбу разгладилась, брови перестали угрюмо нависать над глазами, и хотя лицо его по-прежнему было далеко от так называемых канонов красоты, сейчас оно было... привлекательным!

Глава 10

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МИРАНДЫ

За последующую неделю однокурсники не могли не заметить перемены, произошедшей с Северусом, и, если Миранда и Аннабелла стали чаще к нему обращаться за помощью, то Долиш и Стеббинс недоуменно переглядывались, а Обри и Дерн подозрительно косились в его сторону.

К концу недели Северус все же больше стал походить на самого себя, однако он с некоторой тревогой заметил, что живет от одного урока защиты до другого, и с нетерпением ждет пятницы, когда у них с Лэнсом состоится занятие по окклюменции.

Это его удивило, но он не стал на этом особенно останавливаться. Кроме того, ему было о чем подумать — занятия по окклюменции требовали все больше внимания, сосредоточенности и тренировки, и к тому же он не собирался уступать Эванс пальму первенства в зельеварении. Поттер и Блэк тоже считались лучшими студентами по некоторым предметам, но он-то знал, что в заклинаниях и трансфигурации равных ему нет, и поэтому его почти не волновало то, что вся слава доставалась не ему, а этим выскочкам.

Что касается уроков защиты, то они и впрямь стали для Северуса лучшим времяпрепровождением. Нет, профессор больше не выделял его, не ставил в пример остальным — да и раньше его это только смущало, — но каждый раз, когда он смотрел на Северуса, в его глазах светились понимание и одобрение. Иногда Северус слышал внутри себя: «Молодец», «Я не сомневался, что ты справишься лучше всех», или что-нибудь в этом роде. Северус обратил внимание, что на уроках Лэнс, как и раньше, называет его мистером Снейпом, но про себя обращается к нему по имени. Северус решил, что это действительно разумно, так как такая фамильярность на уроках была бы недопустимой, но ему было очень приятно, что между ним и профессором есть что-то, что принадлежит только им.

***

— Мистер Обри, о чем вы мечтаете? — голос профессора нумерологии вернул Обри с облаков, где он, видимо, находился. — Проверив вашу контрольную работу, я начала сомневаться в оправданности моего пребывания здесь как учителя.

Северусу очень понравилась последняя фраза. Вектор изъяснялась несколько путано, но иногда довольно интересно.

— Сколько раз вам нужно объяснять основные свойства числа семь?! — Вектор хлопнула журналом по столу. — Это мы еще в начале четвертого курса изучали!

— Профессор, я ведь на нумерологию хожу с двадцать третьего ноября прошлого года, — попытался вставить Обри.

— Ах, ну так слушайте: в любом, повторяю, лю-бом сочетании семи предметов, событий или явлений первое комплементарно четвертому, второе — пятому, третье — шестому, а седьмое объединяет в себе все входящие элементы! Неужели это НЕЯСНО? — профессор хмурилась, и хотя ей было далеко до МакГонагалл, все чувствовали себя не слишком уютно.

— П-профессор… — прошептал Обри.

— Обри, признайтесь, зачем вы вообще ходите на нумерологию? — вздохнула Вектор.

Обри мучительно покраснел, но не нашел, что ответить. Раздались редкие смешки.

— Запомните раз и навсегда: еще одна такая же бездарная работа, и я рекомендую вам поискать другую специализацию.

Вектор качнула головой и повернулась к остальным:

— Итак, записывайте: «Правила совмещения координат в пространстве». Вам это пригодится в будущем году, когда вы будете готовиться к тесту на трансгрессию.

Северус вновь уставился в окно. Он чувствовал себя переростком — все эти азы и основы он знал уже назубок. Вектор это тоже знала, поэтому не трогала его и позволяла сколько угодно смотреть в окно, писать в тетради не по теме и даже читать на занятиях совсем уж посторонние книги. Северус взглянул на небо — из-за серых туч на миг выглянуло серебристое солнце. Судя по его положению, до занятий с Лэнсом оставалось четыре часа. Северус вздохнул и погрузился в книгу.

***

Северус ожидал, что на этот раз Лэнсу не удастся проникнуть в его сознание: он слишком хорошо готовился, чтобы это не принесло результата. Честно говоря, он не выносил, когда в его собственный разум вторгались. Он тогда чувствовал себя таким беззащитным, и… он ненавидел, когда кто-нибудь заглядывал в его собственный мир. Чужие туда не допускались никогда и ни под каким видом. Он сам удивлялся, как смог позволить это сделать Лэнсу, но, во-первых, по расчетам Северуса, это должно было окупиться, а во-вторых… Лэнс как-то сразу расположил его к себе. Отодвинув эти (да и все другие) мысли подальше, Северус сжал зубы и приготовился к тому, что сейчас все поплывет перед глазами, и он вновь погрузится в какое-нибудь малоприятное воспоминание, переживая его вторично.

Но в этот раз все было по-другому. Может, защита Северуса оказалась на этот раз очень сильна, а может, профессор где-то дал слабинку, которую Северус смог нащупать, но он вдруг ощутил, как сплошная стена, обычно защищающая мысли Лэнса, подается назад, прогибается и, наконец, лопается, словно продавленная Северусом. Он теперь прекрасно сознавал, что находится в кабинете, видел шкафчик на стене, письменный стол и самого профессора, но в то же самое время он видел и бесчисленное множество образов — явно из разума Лэнса. Они мелькали перед глазами, сменяясь настолько быстро, что невозможно было ничего понять. Усилием воли Северус попытался пробиться глубже, и наконец добился того, что увидел более-менее четкую картину.

Хогвартс, ранняя осень. В галерее, выходящей окнами на озеро, было практически пусто, и только у одного подоконника стояло несколько старшекурсников-слизеринцев, в том числе и его будущий профессор. В юности Лэнс носил более длинные волосы, и видеть его таким молодым, да еще и в школьной мантии, фасон которой с тех лет ничуть не изменился, было очень странно. Лэнс, казалось, выискивал взглядом что-то в небе, да и остальные от него не отставали. Северус чувствовал его азарт и некоторый испуг.

Вдруг вдалеке появилась черная точка. Она постепенно приближалась, и Северус увидел, что это сова с письмом. Подростки заметно оживились и крепче сжали волшебные палочки. Когда сова подлетела еще ближе к замку, они хором заорали:

— Империо!

Сова дернулась в воздухе и начала выписывать кульбиты. Наперебой выкрикивались команды, и Северус заметил, что некоторые из них сова выполняет, а некоторые — нет. Ах да, ей же управляет только один из них, видимо, они как раз и выясняют, кто именно…

— Вправо! — воскликнул Лэнс одновременно с возгласом своего однокурсника «Влево!».

Сова полетела вправо, и однокурсник Лэнса в раздражении стукнул палочкой о подоконник.

— Это все-таки Мартин ее зацепил!

— Давай, гони ее сюда! — потребовал другой. — Посмотрим, что там за письмецо!

Северус заинтересованно посмотрел на свиток в лапах подлетающей совы, но тут картина померкла и рассеялась. Профессор Лэнс сидел в кресле, опустив глаза. После непродолжительного молчания он сказал:

— Ну, это мы в одной книге из Запретной секции вычитали о непростительных заклятьях… вот и взбрело в голову попрактиковаться… Но мы потом поумнели.

— А остальные заклятия вы пробовали? — спросил Северус.

Лэнс замкнулся еще больше и что-то пробормотал, обращаясь, видимо, к чернильнице.

— А я пробовал, — сказал Северус, словно и не заметив такого несвойственного Лэнсу поведения. — На мухах. В них еще очень трудно попасть заклинанием.

— Да, самое трудное — это не промахнуться, особенно издалека, — подтвердил Лэнс. — Но еще ведь и сосредоточиться надо, и… Так, что-то я разговорился: все-таки я преподаю не темные искусства, а защиту от них!

— Но ведь вы и не на уроке, — возразил Северус, которого эта тема очень заинтересовала. Он непроизвольно подался ближе, не сводя с профессора глаз.

Лэнс кашлянул, по-прежнему избегая его взгляда. Он взял со стола перо, повертел его в руках и сказал:

— Я не специалист по темным искусствам. Конечно, я понимаю, в школьные годы это может вызывать интерес… Но в любом случае желательно, чтобы он был как можно более теоретическим.

Северус подумал, что лучше отложить этот разговор до более поздних времен. Может, Лэнс и расскажет что-нибудь интересное.

— Сэр, что вы можете сказать по поводу моих результатов? А то мы отвлеклись…

— Результатов? — переспросил Лэнс. — Ах да… Разреши поздравить тебя с первым опытом в легилименции.

— Нет, я имел в виду какие-то советы: может, я что-то не так делаю, а по-другому было бы эффективнее, — развил свою мысль Северус. — Давайте еще попробуем!

Лэнс наконец прекратил теребить перо и убрал его обратно на стол.

— В следующий раз, — сказал он.

По его тону — не сердитому, но твердому — Северус понял, что занятие подходит к концу. А до следующего еще целая неделя… И вдруг неожиданно для самого себя он выпалил:

— А завтра? Может быть, я и по субботам приходил бы?

Лэнс даже вздрогнул.

— По субботам? Ну… в общем… я… — он замолчал, словно пытаясь подобрать слова.

— Или вам неудобно? — с огорчением спросил Северус. С чего бы иначе это поставило профессора в такой тупик? — Я просто подумал, выходной…

— Поверь, Северус, мне доставляет огромное удовольствие заниматься с тобой, но… видишь ли, нагрузка довольно большая, а мне еще надо готовиться к занятиям… — смущенно сказал Лэнс.

— Извините, сэр, я об этом не подумал, — вздохнул Северус. Он все время забывал, что, собственно говоря, Лэнс вообще не должен с ним заниматься… Пока он думал, стоит ли хотя бы из вежливости попробовать отказаться и от этих занятий или нет (а вдруг Лэнс поймает его на слове?), профессор добавил:

— Но это по поводу занятий. Если же тебе захочется о чем-нибудь спросить или… словом, ты можешь зайти в любое время. Ты мне ничуть не помешаешь.

— Хорошо, сэр, если мне понадобится консультация, я зайду, — сказал Северус и поднялся со стула. — Что мне надо отрабатывать до следующего раза?

— Впервые вижу ученика, который сам напоминает о домашнем задании, — усмехнулся Лэнс. — А ты подумай. Как можно практиковать легилименцию?

— Мне нужно будет попробовать прочитать мысли у… однокурсников, например? — с интересом спросил Северус. — Это будет мое домашнее задание?

Лэнс тоже встал и посмотрел ему в глаза.

— Разумеется, нет. Задавать такое домашнее задание непедагогично.

— Понял, — хмыкнул Северус. — Будем считать, что вы мне ничего не задали. Я пойду?

— Конечно, — кивнул Лэнс. — Токородэ¹…

— Да?

— Многие волшебники — особенно те, что посильнее — могут почувствовать, что их мысли читают, если это делать грубо, — как бы между прочим сообщил профессор.

— Спасибо за информацию, сэр, — наклонил голову Северус.

***

— Волчьи зубы! — сообщил Северус влажной стене, и та медленно отъехала в сторону, обнажая невиданное зрелище. Прямо посередине гостиной разливалось небольшое озеро. Почти как настоящее. С камышами и утками. Посреди этого безобразия напряженно застыли слизеринцы, которых сегодня не было на ужине. Затем Долиш махнул рукой:

— А, это ты, Снейп… Миранду не видел?

Северус покачал головой и глазами поискал, куда бы сесть. Тщетно. Все, что можно было трансфигурировать, уже трансфигурировали.

Утки оглушительно крякали, на что Аннабелла, стоящая на маленьком островке посреди озера, недовольно восклицала:

— Бертрам! Когда я просила птиц, я имела в виду что-то более изящное! Нет, признайся, ты специально?!

— А чем эти плохи? — удивленно откликнулся Обри.

— Заткни их!!!

Обри пожал плечами и махнул палочкой. Воцарилась тишина. Не удовлетворившись этим, Аннабелла превратила серых крякв в мандаринок, пробормотав:

— Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам…

Долиш, изогнувшись на табуретке с ниткой в зубах, придерживал край зеленой шелковой портьеры:

— Миранда… тьфу, Аннабелла… вкажи, я убефително ижображаю домафнего элфа, которому в кашештве накажания жапретили ишполжовать магию?

Аннабелла усмехнулась.

— Никто не виноват, Долиш, что ты до сих пор не освоил простейшие штопальные чары, не говоря уже о трансфигурации.

— Фу, фтопальные фары, — поморщился Долиш.

— Трансфигурация, Аннабелла, не его конек. Его конек — защита… — глубокомысленно заявил Стеббинс и тут же получил подзатыльник от Долиша.

— Нашли время!!! — взорвалась Аннабелла. — Она вот-вот придет с ужина! Гилдерой, хватит рассматривать себя в зеркало! А ну быстро сюда! Стеббинс, ты мне тоже нужен: на остров должны вести два хрустальных мостика…

— Иллюзию навести? Прикольно…

Северус закатил глаза. Почему эти девчонки так трепетно относятся к обыкновенной годовщине появления на свет?

— Да нет же, на-сто-я-щи-е! Какой-то кошмар. Кошмар!!! Это я уже тебе, Гилдерой, почему цветы розовые??? Миранда этот цвет не выносит… Хотя ладно, оставь… Дерн, милые фонарики… Ой, почему ты не сказал, что они кусаются? Дерн, а сливочное пиво где? — без умолку тараторила Аннабелла, все так же стоя на островке.

— Уже в желудке… ой, ты что, я пошутил! Поставь меня обратно!!! И уши мне верни человеческие… Сейчас принесу, оно у меня под кроватью…

Дерн развернулся, обошел озеро, чуть не задев Северуса, и немного неуклюже затопал к себе.

— Так, так, — продолжала Аннабелла. — Феи с флейтами… Фейерверк…

— Фиолетовые фонарики, фруктовый фонтанчик… — в тон ей продолжил Долиш, вынув нитку изо рта.

— Долиш!

— Я бы на твоем месте так не топал ногой, Аннабелла, островок развалится…

— Что?!

— Я имел в виду, мы не накладывали на островок заклятия прочности…

Аннабелла взглянула на часы и ужаснулась:

— Не успеваем! Северус, а ты не мог бы…— она растерянно замолчала.

— Что? — поднял бровь Северус. Она что, хочет и его заставить участвовать в этом сумасшествии?

— Задержать Миранду… Понимаешь, у нее сегодня день рождения… — Аннабелла скривила губы, словно подумала о чем-то неприятном. Он посмотрел ей в глаза.

— Это я уже понял, — язвительно перебил Северус, сложив руки на груди и одарив однокурсницу пренебрежительным взглядом.

Аннабелла поморщилась, но продолжила:

— …И мы так хотели сделать ей сюрприз… Но я не могу никого отрядить, они все нужны мне здесь…

— Просчеты начинающего стратега, — хмыкнул Долиш. Северус посмотрел на него и вдруг заметил, что тот… улыбнулся и подмигнул. Ему. Северус быстро обернулся к Аннабелле.

— Что мне делать?

— Отвлекай ее как можно дольше!!!

В следующую секунду он обнаружил, что стоит уже за дверью своей гостиной, не имея понятия, как долго и, самое главное, каким образом ему нужно будет отвлекать эту Сильверстоун, и чувствуя себя при этом донельзя глупо.

Тут из-за поворота появились слизеринцы, возвращающиеся с ужина. Среди них, опустив голову, шла Миранда. Северус сглотнул. Потом, собравшись с духом, крикнул:

— Эй, Сильверстоун!

Все посмотрели на него, некоторые даже остановились. Миранда подняла голову.

— Чего тебе, Снейп?

Северус про себя обругал последними словами и Монтегю, и эту дурацкую затею, и себя — за то, что согласился в этом участвовать.

— Мне нужно с тобой поговорить… э-э… не при всех.

Миранда удивленно на него уставилась. Кое-кто в толпе хихикнул, кто-то присвистнул. Северус сгорал от стыда. Краешком глаза он заметил, как вытянулось лицо у Нарциссы Блэк. «Ей, наверное, было интересно, что же я собираюсь сказать Сильверстоун, вот она и расстроилась, что не услышит», — решил Северус, пообещав себе при этом силой накормить Долиша антрацитными муравьями. Правда, он не мог объяснить, почему именно его.

— Ну? — нетерпеливо спросила Миранда, когда они отошли на несколько шагов.

— Э-э… скажи, почему у тебя такая фамилия? — выпалил Северус первый вопрос, который пришел ему в голову.

— ЧТО?!

— Ну, почему у тебя такая фамилия? — вновь спросил он с уже отчетливо различимыми капельками яда в голосе.

— Какая «такая»? — непонимающе переспросила Миранда, хлопая глазами.

«Во что я ввязался!»

— Ну, такая…

— В моей семье все чистокровные волшебники, если ты об этом, — вспыхнула Миранда, встряхнув кудрями и с упоением закрыв глаза. Северус стиснул зубы, но слушал дальше. — Мы ведем свою родословную с десятого века, у нас не было ни одного сквиба. Среди наших предков была сама Лорелея, и вообще… — она вдруг нахмурилась, — ты что, хочешь меня оскорбить?

— Да нет, я не об этом, — Северус с трудом сдерживался, чтобы не перейти на шипение. Что за манера при каждом удобном случае сворачивать разговор на родословные, идиотка чистокровная! — Скажи: как камень может быть серебряным?

— Чего? — окончательно запуталась Миранда, нерешительно оглядываясь по сторонам.

— Ну, твоя фамилия значит «серебряный камень», — пояснил Северус. — А серебро, или аргентум, — это металл. Благородный. Так что он очень редко образует соединения с другими элементами. — Северус обнаружил, что к нему неожиданно пришло вдохновение. — Камни же имеют различное строение, но в основном это силикаты, которые…

— Снейп, тебя что, Гремучая Ива стукнула? — вытаращила глаза Миранда. Северус только сейчас обнаружил, что из-за угла высунулись любопытные головы. Кажется, он заметил среди них и старосту школы.

— Нет, ну объясни мне, как такое может быть? Это же абсурд! Бессмыслица! — горячился Северус, уже входя во вкус перепалки.

— А «Снейп» — более осмысленная фамилия? Что она значит? — перешла в наступление Миранда.

— Мы сейчас говорили о твоей! — возразил Северус, сощурив глаза.

Кто-то из слушателей покрутил пальцем у виска. Миранда это заметила и резко сменила тон:

— А может, тебе к Помфри сходить?

— Сама сходи, — огрызнулся Северус.

— Еще чего! — фыркнула Миранда.

— Ну пожалуйста… — Северус себя ненавидел, но нужно же было задержать ее как можно дольше!

— Ну ладно, — неожиданно согласилась она. — Пошли…

«Вместе?! Ладно, хотя бы присмотрю, чтобы она не вернулась раньше времени…» — обреченно подумал Северус.

Булстроуд нарисовал в воздухе сердечко, и они с Мистом переглянулись. Северус показал им кулак. Все засмеялись, кроме Нарциссы.

Они развернулись и пошли в больничное крыло. При этом Миранда причитала: «Интересно, я попаду сегодня к себе или нет?» — особенно когда Северус по три минуты завязывал шнурки или вдруг останавливался перед картиной с вопросом: «А что, разве она здесь висела?»

Наконец в больничном крыле они нашли Помфри. Северус слышал, как Миранда шепотом сообщила ей:

— Мадам Помфри, у Снейпа горячка, ему мерещатся какие-то силикаты…

Помфри изумленно подняла брови, потом взглянула на Северуса.

— Скорее всего, это переутомление. — Медсестра подошла к нему, рукой пробуя лоб. — Плохо спите по ночам?

Северус отшатнулся и гордо вскинул голову, но потом опустил плечи, вдруг почувствовав себя очень усталым:

— Да.

— Много занимаетесь?

— Да, мадам Помфри, он почти не вылезает из библиотеки, — вставила Миранда. Северус обжег ее гневным взглядом.

— Нет, так не годится. Постарайтесь побольше отдыхать, бывать на свежем воздухе, и не перегружайте себя занятиями. Что-то мне подсказывает, что вы С.О.В. и так сдадите.

— Хорошо, — кивнул Северус. При упоминании о С.О.В. Миранда вздохнула.

— А вот это принимайте перед сном, — Помфри протянула ему флакончик с изумрудно-зеленой жидкостью. Северус откупорил его и понюхал:

— Листья мелиссы, но почему-то собранные не в новолуние, а на треть луны… — он искоса глянул на мадам Помфри. — Лепестки фиалок, реган, омела… Снотворное средней крепости по шкале Фробениуса?

— Вот видите, Снейп, я не зря была уверена в ваших способностях, — назидательно сказала медсестра. — А в новолуние дождь шел, — лукаво улыбнулась она.

— А-а… — понимающе протянул Северус, опуская флакон в карман мантии.

— Ну, мы пойдем? — нетерпеливо спросила Миранда.

— Да-да, — сказала мадам Помфри, и они выскользнули из больничного крыла.

***

Когда стена гостиной отъехала в сторону, Северусу показалось, что он ослепнет от света. Прямо в руки ему упал огромный розовый букет, и он сразу же отшвырнул его в сторону.

— Локхарт, все-таки промахнулся! — раздалось ржание Долиша.

— Ну что вы, мне совсем не трудно повторить! — тошнотворно-сладким голоском пропел Локхарт, выпустив целую гирлянду. Блестящий круг меж тем сузился и оставил Северуса в одиночестве — все поздравляли Миранду с днем рождения, желая ей цвести как роза, и прочую чушь в том же роде. Она же пребывала в состоянии шока с минуту, скользя взглядом по озеру, птицам, мостам, внушительным складкам драпировок, потом заулыбалась… а потом вдруг расплакалась.

— Ты что? — удивился Стеббинс среди наступившего молчания.

— Я думала, вы все… за… за… были… — всхлипывала Миранда, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Ну что ты! — наперебой бросились утешать ее Долиш и Аннабелла.

— Мы все старались, все прилагали к этому руку, — Аннабелла гладила ее по спине.

— Ага, даже Снейп! — воскликнул Долиш. — Он согласился отвлечь тебя, пока мы тут заканчивали, — пояснил он.

Все обернулись к Северусу, и он уже приготовился защищаться от неизбежных, проклятых насмешек, но… Стеббинс вдруг поднял бокал:

— Браво, Снейп!

А Долиш подмигнул:

— Это было великолепно, — и, подойдя к нему, дружески хлопнул его по плечу. Северус потер ушибленное место и прошипел:

— А это было не обязательно.

Долиш снова засмеялся:

— Присоединяйся к нам, у нас тут не какое-нибудь сливочное пиво, а лучшее эльфийское вино с юга Франции!

Северус огляделся по сторонам: виновница торжества выползала из-под кучи подарков, Булстроуд и Мист затеяли дуэль (у Булстроуда в носу красовалось огромное бычье кольцо, а Мист парил под потолком и немало этим наслаждался). В общем, все веселились, и даже Нарцисса хохотала, причем неестественно громко. На щеках у нее горели два розовых пятна. В дальнем темном углу гостиной Розье властно притянул к себе Аннабеллу. Поодаль Уилкс с компанией тем временем надували бумажные «язычки», из которых каждый раз вылетала струя фиолетового дыма, рев дракона и столп искр.

Северус сначала решил отказаться, но потом подумал, что для логического завершения такого идиотского дня, пожалуй, следует принять приглашение. А может быть, и мысли удастся почитать — кто знает? Поэтому он быстро прошел к креслу и, небрежно откинувшись на спинку, пробурчал:

— Ну, где там ваше знаменитое вино?

— Урра!! — завопили Стеббинс и Долиш, заскакав по комнате. — Снейп с нами!!!

***

Снимая мантию перед сном, Северус обнаружил в кармане флакон со снотворным зельем, о котором он уже совсем забыл. Он открыл его, произнес: «Экскуро!», закрыл вновь, и, удостоверившись, что пробка очень хорошо притерта, отлевитировал уже пустой флакон к маленькому столу с приборами и ингредиентами. Еще пригодится.

Глава 11

ЧТО-ТО НЕ ТАК

На следующий день Северус получил приглашение от Слизнорта. Судя по всему, вечеринка устраивалась в честь наступающего Хэллоуина, и кого из высокопоставленных гостей декан пригласил на этот раз, Северус мог только догадываться. Хотя по лукавому виду Слизнорта можно было заключить, что будет нечто заманчивое, Северус вежливо отказался.

— Простите, сэр, мне в последнее время нездоровится. Я только вчера был в больничном крыле.

— Жаль, жаль, — покачал головой Слизнорт. — Лили вот придет. Ах, какая все-таки жалость, что она учится не на Слизерине!

Северус даже вздрогнул от такой перспективы.

— Ей бы здесь житья не дали, — вырвалось у него.

— Это Лили бы вам всем житья не дала! — ухмыльнулся в усы Слизнорт, все еще сжимая в руке свиток. — Что, испугался? Шучу я, шучу…

Северус подумал, что в этот раз к Слизнорту вообще мало кто попадет. Дело в том, что Стеббинс и Прюэтт наконец-то договорились о предстоящем шахматном поединке, и он должен был состояться как раз сегодня в трофейном зале. Сам Северус шахматами не особенно увлекался, никаких мотивов болеть за Стеббинса, кроме того, что тот слизеринец, у него не было, поэтому он и не видел никакого смысла туда идти. Долиш вот наверняка пойдет, да и Миранда, если к вечеру у нее пройдет голова…

В общем, Северус вернулся в спальню и до обеда думал над тем, о чем же можно спросить Лэнса. Он, Северус, ведь обещал прийти и в субботу, если ему понадобится консультация, вот только вопросы ему в голову приходили какие-то глупые: где именно Лэнс научился окклюменции, как звали тех парней из его воспоминания и пользовался ли он легилименцией на экзаменах…

***

— А, это ты, Северус! Проходи…

— Извините, что я вас беспокою даже по выходным… — Северус застыл на пороге, не спеша его переступить.

— Ничего страшного, я сейчас не занят, — ответил Лэнс. — Наверное, у тебя какой-то вопрос?

— Ну, в общем, да, — сказал Северус, наконец входя внутрь. — Меня интересует роль зрительного контакта при легилименции… и еще роль палочки.

— Присаживайся, — сказал Лэнс и сам сел в свое кресло. — Зрительный контакт при легилименции практически необходим…

— Я просто подумал, — не удержался Северус, — отчего бы тогда тому человеку, у которого читают мысли, не отвернуться или не зажмуриться?

Лэнс улыбнулся.

— Отчего же ты ни разу не попробовал так сделать?

— Ну… — выдавил Северус. — Не знаю…

— Дело в том, — пояснил профессор, — что если правильно пробить защиту, то человеку и в голову не придет отвернуться или зажмуриться. Это с одной стороны. С другой стороны, иногда — правда, очень редко — возможно использовать легилименцию и без зрительного контакта. Но для этого все равно эти люди должны быть рядом, потому что с расстоянием сила ментальной связи быстро ослабевает…

— Наверное, она обратно пропорциональна квадрату расстояния, — пробормотал Северус.

— C’est possible [1], — не стал спорить Лэнс.

— А волшебные палочки? — напомнил Северус.

— Палочки? — переспросил Лэнс. — Хм… Ну, если ты стремишься защитить свое сознание, то на палочку тебе лучше не полагаться. Я ведь тебе уже говорил, что главное — это контролировать эмоции. А при вторжении в чужое сознание палочка может помочь, с ее помощью это делать гораздо легче, хотя и результат получается гораздо более грубый. Жаль, у меня совсем нет литературы на эту тему, было бы что-нибудь тебе вместо учебника…

— А кстати, почему у нас нет учебника по защите от темных искусств? — спросил Северус. — Это на всех курсах так? В прошлом году мы тоже… хм, изучали, если это можно так назвать, этот предмет без учебника…

Лэнс откинулся на спинку кресла.

— С этими учебниками вообще странная история, — сказал он. — Сейчас уже днем с огнем не сыщешь те книги, по которым занимались мы. Насколько мне известно, любой учебник по защите, что выпускался за последние лет тридцать, то ли не удовлетворял требованиям Министерства, то ли еще что, во всяком случае, по нему учились от силы года два. Например, у нас на шестом курсе в учебнике постоянно перевирались факты, и его вскоре отменили.

— А как же программа? — удивился Северус.

— Открыть тебе страшный министерский секрет? — хмыкнул Лэнс. — Никакой программы преподавания защиты от темных искусств попросту не существует!

Он оперся локтем о стол, окунул перо в чернильницу и принялся рисовать аккуратные круги на обороте чьей-то работы.

— Как же так? — не понял Северус. — Это ведь один из самых важных предметов! Вот, нам в этом году даже нагрузку увеличили!

Лэнс оторвался от очередного круга и посмотрел на Северуса.

— В Министерстве мне немного смогли сказать по этому поводу. Говорят, очень высокая текучесть кадров и прочее… Я спросил, как же связана текучесть кадров с разработкой школьной программы, но так и не добился ничего вразумительного в ответ. Скорее всего, новые программы, если они вообще разрабатываются, не выдерживают нашей бюрократии. Раньше, когда в Хогвартсе преподавала Галатея Вилкост, с этим вроде бы все было в порядке. Но она ушла в отставку очень давно, еще до падения Грин-де-Вальда, я тогда только родился. Говорят, ее методы давно устарели, да и темы нужно изучать более современные… Так вот и вышло, что ту программу отменили, а взамен так ничего и не придумали.

«Маразм какой-то в этом Министерстве», — подумал Северус и недоверчиво спросил:

— И что, вот так ее и преподают тридцать лет?

— Ну, в общем, да. Директор Дамблдор сказал мне, что планирование занятий отводится всецело на усмотрение преподавателя, — ответил Лэнс и начал заштриховывать круги.

— Так значит, именно вы подбираете все темы?

Лэнс кивнул.

Северус давно отметил некоторую нелогичность в изложении материала, но особенно не заострял на этом внимание, потому что, в отличие от прошлых курсов, он даже иногда узнавал для себя что-то новое. Значит, профессор Лэнс имеет еще более богатый опыт в защите, чем он думал!

— Здорово, что вы согласились у нас преподавать! — воскликнул Северус. — Профессор Лавгуд вообще ни в чем не разбирался! Он, наверное, даже с каким-нибудь завалящим оборотнем ни разу не встречался, не говоря уже о более опасных существах, о которых рассказывали вы…

— Ну, я бы не стал так категорично утверждать насчет оборотней, — улыбнулся Лэнс, откладывая пергамент в сторону. — А по поводу остального… Ты что, думаешь, что я видел всех тех существ, о которых вам говорил?

— Что?

Лэнс вздохнул.

— Северус! Я больше десяти лет работал в Министерстве на должности, которая, в общем-то, не предполагает тесного контакта с опасными созданиями. И отпуска я всегда проводил в довольно спокойных местах… Конечно, я никогда не боролся с келпи и уж тем более с мантикорами! Хотя после встречи с мантикорой вряд ли вообще можно остаться в живых… — губы профессора тронула улыбка, словно эта мысль его позабавила. Он повертел в руках перо, заложил его за ухо и добавил: — А к занятиям я готовлюсь по книгам! Даже иностранную литературу выписал…

Северус промолчал. Он и сам не мог понять, был ли он разочарован тем, что Лэнс не имеет практического навыка защиты, или же впечатлен тем, что на его уроках это не бросалось в глаза.

— А можно посмотреть на ваши книги? — спросил Северус.

— Конечно! — откликнулся Лэнс. Он встал, подошел к низенькой двери и распахнул ее перед Северусом. — Заходи.

Комната была большая и светлая. Над кроватью был зеленый полог, а перед ней — маленький пушистый ковер. Вдоль стен протянулись полки с книгами в кожаных и шелковых переплетах, самых разных размеров. Рука Северуса сама потянулась к ним, точнее, к ближайшей, темно-синей с серебряным тиснением.

— Осторожнее! — воскликнул Лэнс. — К ней нельзя прикасаться, не прочитав специального заклинания!

Северус отдернул руку. В библиотеке даже в Запретной секции ему такого не попадалось. Хотя после одного экземплярчика по особо вредоносным зельям он две недели сводил с лица зеленую сыпь. Хорошо, что это случилось на каникулах, и Поттер не смог воспользоваться таким шансом…

Лэнс между тем стал перечислять названия и тематику книг.

— Вот наиболее полное собрание о троллях — три тома, автор Франк Шварцвальд. А вот — «Все о вампирах», Энрико Тортиоллы… Так, здесь у нас кое-что про оборотней… А, вот редкая книга — монгольское издание о каппах.

— Вы знаете и монгольский? — удивился Северус.

— Нет… — смутился Лэнс. — Но мне так советовали его в одной лавчонке, что я не смог устоять… Зато тут очень хорошие иллюстрации. А вот есть книги на латыни. Может, хочешь взять почитать что-нибудь?

— Откуда вы знаете, что я знаю… ну, немного знаю латынь? — недоверчиво спросил Северус.

— Просто ты первым делом обратил внимание на книги, корешки которых надписаны по-латыни. И твой взгляд задержался на томике «Наиболее опасные из темных заклинаний», пятнадцатый век… В общем, средний волшебник обязан ее знать, но на самом деле ситуация удручающая. Кстати, где ты ее изучал?

— Дома, — нахмурился Северус.

— Дома? А, твоя мама… — начал Лэнс, понимающе кивнув.

— Нет, — перебил Северус, резко задвинув на полку маленькую подрагивающую книжицу. — Я… Мне попалась одна из книг отца.

— А разве в магловских школах изучают латынь? — удивился Лэнс.

— Да. Ну, не во всех, конечно… — Северусу эта тема не нравилась, и Лэнс, очевидно, заметив это, быстро перевел разговор на другое:

— Ну, так как насчет книги?

— Э… можно мне вот эту? — Северус показал на толстенный том в коричневом переплете, на котором было написано: «Magi de Asiae» [2]. — И… вон ту, про шотландскую фауну. И, конечно, вон ту, об ирландских целительных напевах.

— Конечно! — улыбнулся Лэнс, и, призвав книги, оставил их висеть в воздухе.

— Ну, я пойду? — Северус вытащил палочку, чтобы отправить книги к себе.

— А чай? — спросил Лэнс.

— Нет, — отрезал Северус. Потом, спохватившись, добавил: — У меня большое домашнее задание.

— Ну, как знаешь, — кивнул Лэнс.

***

Наступал Хэллоуин. О том, что он приближается, можно было понять по блестящим глазам и взволнованным лицам учеников, а также по особой деловитости, с которой по коридорам сновали привидения — по старой доброй хогвартской традиции, они готовили что-то новенькое к вечернему пиру. Северуса эта суета утомляла и даже немного раздражала. В отличие от всех остальных.

— Ура! Ура! Праздник!

Миранда и Аннабелла носились по гостиной, отплясывая танец ирландских банши. Кошмар — и это взрослые люди! Что уж говорить о младшекурсниках… Барти Крауч и Ричард Дартмур уже взорвали несколько хлопушек. И где они их достают? Ведь этой мелюзге еще нельзя выходить в Хогсмид… Локхарт вот уже четверть часа надоедал Кайре Мор просьбами помочь ему с прической. Даже серьезный Регулус Блэк что-то слишком быстро перелистывал страницы маленькой книжки в потертом переплете (из Запретной секции, не иначе).

— Эй, малышня, нельзя потише, а? — раздраженно заметил Стеббинс с угла дивана.

— Да, прекратите, — прибавил Долиш из другого угла.

— Мы мешаем вам сосредоточиться? — почтительно спросила Маргарет Эджкомб.

— Нет, просто Стеббинс не в себе из-за проигрыша, — пояснил Долиш — и тут же оказался на полу. А Стеббинс уже сидел на нем сверху и бил его книжкой по уху.

— А ну-ка прекратить! — гаркнул Розье, высовываясь из своей спальни. — Это еще что за балаган? Кто из вас не хочет в Хогсмид?

— Я… — пробурчал Северус.

— Да ты и так никогда не ходишь, — заржал Розье. — Что с тебя возьмешь? А вот с вас…

— А с нас что? — спросил Долиш. Они со Стеббинсом, отряхиваясь, поднимались с пола. Вид у обоих был явно удрученный.

— По десять сиклей с каждого.

— А почему по десять? — запротестовал Стеббинс. — В прошлый раз было пять!

— Так то было в прошлый раз, — отрезал Розье.

Долиш и Стеббинс молча подошли к нему, вывернули карманы и отдали по горсти серебряных монет — никому не хотелось остаться в Хогвартсе за строчками. Розье ушел восвояси.

— Аннабелла, и ты встречаешься с таким гнусным типом? — негромко поинтересовался Стеббинс.

— Уже нет, — с кислой миной ответила Аннабелла. — Он теперь с Медеей Полкисс.

Тут ее глаза сверкнули, и она добавила:

— Не завидую я ему…

Миранда прерывисто вздохнула. Никто ни о чем не спросил.

Через миг веселье возобновилось, но на сниженных тонах. Долиш и Стеббинс предусмотрительно отсели подальше друг от друга.

Северус вышел из гостиной. Мимо проплыл Кровавый Барон, о чем-то беседующий с Почти Безголовым Ником и привидением Бледной Дамы, которая сейчас казалась даже бледнее обычного. Из-за угла вынырнула стайка девочек, оживленно щебетавших — опять же о завтрашнем празднике.

— Не плачь, — уговаривала Глэдис Найт свою маленькую золотоволосую сестренку. — Я куплю тебе новую дудочку.

— А мне нравилась эта! — воскликнула девочка и дернула Глэдис за волосы.

— Ай!.. Новая будет еще лучше! — пообещала Глэдис. — Из слоновой кости!

Северус хмыкнул, покачал головой и прошел мимо.

До ужина оставалось еще сорок пять минут, когда в его голову вдруг пришла великолепная, как ему показалось, идея.

Он быстрым шагом направился вверх по лестнице к гриффиндорской башне. В темноте и сутолоке коридоров на него не обращали внимания. Дойдя до башни, Северус не стал огибать ее, а прислонился к стене. Затем достал из кармана маленький пузырек с зельем, на которое вчера потратил пять с половиной часов, и выпил его одним глотком.

Шум шагов, шелест, шепот, шорохи внезапно вспыхнули и смешались, но потом каждый обрел свое отдельное звучание, причем довольно громкое. Голова Северуса загудела от десятков голосов. Он вздрогнул: казалось, совсем рядом разбилось что-то стеклянное, но, оглядевшись, ничего подобного он не обнаружил. Потом до него донеслось:

— Берри! Опять?!

— Пусть Старший Холми простит глупую Берри… — пропищал голосок в ответ.

— Зачем Берри здесь держат? Убрать и быстро! Куда понесла?.. Холди имел в виду — починить! Неумеха, беда с тобой…

А, домашние эльфы… «Наверное, этажом ниже», — подумалось Северусу, но тут же он услышал до боли знакомый голос:

— Лунатик, ты чего там копаешься?

— Да вот, значок потерял…

— Это Хвост стырил, — ага, это уже Блэк.

— Я?! — пискнул Петтигрю. — Почему я?!

В это же время девичий голос откуда-то с другой стороны воскликнул: «С ума сойти!»

— А кто же еще? — спросил Блэк.

На столь забойный аргумент Петтигрю не нашел что ответить. Кто-то отчаянно хрустел сухариками.

Тут же раздался новый всплеск звуков, и Северус зажал уши. Что-то явно пошло не так.

«И чего они так орут!» — мелькнула мысль. Так ведь и оглохнуть можно!

— Бруствер!!! Съешь наконец свою лягушку! Она мне все сочинение шоколадом измазала! И еще примеривается!

— И тебе не жалко… — голоса со всех сторон, усиливаясь, начали наслаиваться друг на друга. — Так вот, я и говорю… Похоже, у него серьезные… Фрэнк, передай мне, пожалуйста… вы не видели значка… ХА-ХА!.. смотрите, опять наш староста что-то… В ЧЕМ ДЕЛО?!.. с такими вот розовыми ленточками… ладья на H5… Лили, это не про тебя… через две недели опять полнолуние… О, эндшпиль Найтли!.. Кто-нибудь, добавьте огня… МАРИОН!!!

Сила звука все увеличивалась, и вот уже барабанные перепонки едва не лопались от этого. Не в силах больше это вытерпеть, Северус бросился вниз, не отнимая ладоней от ушей, чтобы не оглохнуть от грохота собственных шагов. Он от души надеялся, что действие зелья не продлится дольше, чем положенные пятнадцать минут — иначе он даже представить не мог, что будет делать на ужине, когда все отчаянно примутся стучать ложками по тарелкам.

Переступая порог Большого зала, Северус с облегчением заметил, что окружающий мир вернулся в привычное русло. Правда, сперва ему показалось, что он глохнет…

Северус со вздохом опустился за стол и принялся за тарелку с дымящейся жареной картошкой. В голове его почему-то царил полный сумбур, и в то же время было до странности пусто. Побочные эффекты? Нет, зелье определенно надо было дорабатывать. И проверять на подопытных кроликах. Вон их сколько сидит.

Он глянул в сторону учительского стола — почему-то украдкой, словно это было запрещено. Лэнс, конечно, был уже там — сидел между Вектор и Кеттлберном и о чем-то оживленно беседовал с Декстрой через весь стол.

Северус снова уставился в тарелку. А рядом кипели разговоры.

— Праздники, праздники!.. А завтра в Хогсмид, в Хогсмид!

О нет! Ну что за наказание! Может, ей рот магическим скотчем залепить?

— Дождь будет, — мстительно пообещал Северус.

— И ничего не дождь! — возразила Миранда и ткнула пальцем в потолок. — Посмотри, какое небо! Звезды такие яркие!

— И на прорицаниях сказали, что не будет, — вставила Аннабелла.

— А тебе-то что, Аннабелла? — спросил Стеббинс, подливая себе тыквенный сок. — Ты ведь уже не встречаешься с Розье!

— С Розье — не встречаюсь, — ухмыльнулась Аннабелла.

— Вы, девчонки, вечно морочите головы мальчишкам! — заметил Дерн.

— А вы, мальчишки, вечно пялитесь на девчонок! — откликнулась Глэдис, которая и в самом деле страдала от не в меру навязчивых ухаживаний Грэма — самого грубого и глупого из всех семикурсников Слизерина.

— Не только на девчонок! — заметил Стеббинс. — Еще и на профессоров!

Северус поперхнулся соком и закашлялся.

— Что с тобой? — удивился Долиш. — Ты не знал, что наш бедный Бертрам уже два года сохнет по профессору Септиме Вектор?

Обри вспыхнул до ушей.

— Заткнись, Долиш! Что ты несешь?!

— Что и требовалось доказать, — подытожил Стеббинс, намазывая тост мармеладом.

***

Ужин заканчивался, но Северус почему-то не спешил уходить. Наконец столы опустели, и он поплелся из зала, разглядывая вечернее небо. Звезды и в самом деле горели ярко. Северус вспоминал их названия. Альтаир, Полярная, Вега… Сегодня она необычайно яркая, почти как…

— Сириус! — за его спиной раздался голос Регулуса Блэка.

— Чего тебе? — верзила в конце коридора остановился и обернулся.

— Сириус, подожди… Мне надо с тобой поговорить… — Регулус задыхался, словно слова давались ему с большим трудом, он страшно побледнел.

— И что ты хочешь мне сказать, маленький змееныш? — оскалился Блэк, стиснув кулаки.

— Я… я не хочу, чтобы ты думал… Я им ничего не…

Блэк посмотрел поверх головы брата и прищурился.

— Нюниус! Ты чего тут застрял? А ну проваливай!

— И давно тебя назначили директором, или хотя бы старостой… или, например, капитаном команды? — приподнял бровь Северус. Выясняют отношения в коридоре, да еще и предъявляют претензии!

Блэк побагровел.

— Мистер Снейп, задержитесь, пожалуйста, — услышал Северус за спиной голос Лэнса и сразу же обернулся. Профессор остановился посреди коридора.

— Молодые люди, — обратился он к братьям. — Что-то не так? Между прочим, ужин уже закончился и вам пора расходиться по вашим гостиным.

Блэк посмотрел на профессора свысока — в буквальном смысле, так как Лэнс был на полголовы его ниже, — хмыкнул, резко развернулся и быстрым шагом направился прочь. Регулус пошел следом, едва успевая за братом. «Сириус!» — донеслось из глубины коридоров.

— Северус… — Профессор на секунду сдвинул брови и почесал переносицу. — Как успехи в окклюменции?

— Ну, вам лучше знать… — ответил Северус.

Лэнс рассмеялся.

— Я хотел узнать: не слишком ли много сил у тебя все это отнимает? Может, тебе стоит иногда отдыхать? Ты, кстати, идешь завтра в Хогсмид?

Северус покачал головой. Лэнс заметно удивился.

— Почему?

— Я вообще туда редко хожу. И последний визит убедил меня в правильности такого подхода.

— Ах, вот как… — Лэнс улыбнулся и посмотрел на Северуса мягко заискрившимися глазами. — А что ты скажешь… если мы пойдем туда вместе?

— Это вы… серьезно? — осторожно спросил Северус.

— Ну, раз ты ничего не имеешь против, я жду тебя у выхода после завтрака.

Лэнс развернулся, его светлая мантия взметнулась, и он скрылся за поворотом прежде, чем Северус успел вообще что-либо понять.

——————

[1] Может быть (фр.)

[2] Волшебники из Азии (лат.)

Глава 12

ХЭЛЛОУИН

Северус проснулся в шесть часов. Заправив постель, он достал книгу и собрался почитать ее до завтрака. Но, к своему удивлению, обнаружил, что не понимает ни строчки из прочитанного. Он отшвырнул учебник и задумался, что же ему мешает сосредоточиться. Очень скоро он понял что: вчерашняя сцена представилась ему неожиданно живо, и он не мог отделаться от ощущения, что все происшедшее было немного странно. Его беспокоило, как однокурсники воспримут его неожиданный визит в Хогсмид, да еще и за компанию с преподавателем. Тем более что в Хогсмид ему не хотелось…

— Не хочу я туда идти! — упрямо сказал Северус зеркалу и поправил застежку мантии. К счастью, зеркало в его комнате было не говорящим, а то бы они давно свели друг друга с ума.

Он вышел в гостиную. Из соседней спальни, почесываясь, вышел Долиш.

— Снейп, а ты ранняя пташка! — зевая, заметил он.

— Да ты тоже, как я погляжу, — буркнул Северус.

Долиш кивнул и зевнул еще раз. Потом повернулся к камину, воскликнув: «Инсендио!» — и яркие язычки пламени заплясали за каминной решеткой. Из темного угла с писком вылетел припозднившийся домашний эльф с пригоршней скомканных пергаментных листков и двумя сломанными перьями: вчера весь вечер некоторые слизеринцы сочиняли своим симпатиям послания с просьбами о встрече в волшебной деревушке.

— Идешь сегодня в Хогсмид? — спросил Северус, чувствуя себя при этом очень неловко.

— Да, — кивнул Долиш. — Что я, зря отдал Розье десять сиклей?

— А что там делать? — пожал плечами Северус.

— Не скажи… Все-таки «Зонко» — штука прикольная… — задумчиво протянул Долиш. — И в «Трех метлах» неплохо посидеть. Хотя все наши, конечно, предпочитают «Кабанью голову»… Да и вообще, погулять… побродить.

— И это стоит десяти сиклей? — недоверчиво поинтересовался Северус.

— Знаешь, полдня за строчками — это тоже не подарок, особенно когда все веселятся! — хмыкнул Долиш. — Может, все-таки пойдешь с нами?

— Э-э… — начал Северус.

— Долиш, куда ты подевал мой шарф? — спросил Стеббинс, выходя из своей комнаты.

— Стеббинс, я его вообще не видел! Никогда!!!

— Да ну тебя, — раздраженно махнул рукой Стеббинс и снова скрылся в спальне.

— Пойду письмо домой отправлю, — сказал Долиш. — Не пойдешь со мной?

Северус покачал головой.

— А… ну ладно, — кивнул Долиш.

Минут пятнадцать Северус просто неподвижно сидел в кресле, потом вернулся в свою комнату, взял учебник по зельеварению за шестой курс и принялся на полях высчитывать новую формулу зелья, обостряющего слух.

Еще через три минуты в гостиной показался заспанный Обри. Из спальни вновь вышел Стеббинс, заглядывая под столы, диваны и кресла.

— Обри, ты не видел мой шарф?

— Тсс… Сейчас… — прошептал Обри.

Через полминуты со стороны девичьих спален раздался громкий визг, и из своей комнаты вылетела Миранда в пижаме в горошек. Ее глаза были расширены от ужаса.

— В моей спальне… змея! — прошептала она. — Зеленая! В полосочку!!!

Обри и Стеббинс ударили по рукам. Северус вздохнул и перевернул страницу.

***

После завтрака Северус встал в общую очередь к Принглу, который делал вид, что он вполне беспристрастно проверяет выходящих на предмет наличия темных артефактов, хотя явно с подозрением косился в сторону слизеринцев. Северус прошел процедуру досмотра и оказался снаружи. Воздух был холодным, но погода была ясная. У стен замка в нескольких шагах от выхода стоял профессор Лэнс, закрыв глаза и подставив лицо неярким лучам осеннего солнца. Северус замер, не зная, стоит ли ему беспокоить профессора, но тот открыл глаза и улыбнулся.

— А, вот и ты! Ну, пойдем?

— Куда?

— Ну, сначала в Хогсмид, а там уже посмотрим!

Северус отчего-то потупился, но пошел рядом с Лэнсом, отставая на полшага. Ему было немного неудобно, хотя он и не мог объяснить, почему, но уже через пару минут Лэнс втянул его в очень интересную беседу, и он перестал обращать внимание и на то, что уже не соблюдает почтительную дистанцию, и на немного удивленные взгляды, которыми их сопровождали студенты.

Северус оглядывал дома деревушки, блестящие ветви деревьев, лужи, покрытые тонким льдом, и думал, что день начинается очень даже неплохо.

— Знаешь, — сказал профессор Лэнс, дыша на озябшие руки, — сегодня не больше тридцати градусов. Это притом, что вчера было по крайней мере шестьдесят. За ночь стало в два раза холоднее!

Северус возразил:

— Нет, что вы! Сравнивать температуру в количественном соотношении имеет смысл только в том случае, если измерять ее по абсолютной шкале Кельвина, не по Фаренгейту же!

Последовало долгое молчание, и когда Северус поднял взгляд на профессора, то увидел, что тот на него внимательно смотрит. Смешинки в его глазах мешались с удивлением.

— Хм, интересно, — сказал Лэнс, поглядев вперед. — А пойдем-ка в «Три метлы»?

Профессор искоса бросил взгляд на Северуса и слегка улыбнулся. Северус кивнул. Лэнс немного ускорил шаг, и Северус поспешил за ним, прыгая через лужи.

Дверь, скрипнув, отворилась, и они оказались внутри. Уютно полыхал камин, и в зале было совсем еще мало народу. Лэнс пошел к стойке, а Северус занял место недалеко за столиком у окна.

За стойкой на фоне огромных деревянных бочек суетилась полная женщина в кружевном переднике.

— Розмерта! Розмерта!!! — крикнула она.

Из-за низенькой двери выглянуло миловидное личико официантки, обрамленное светлыми кудрями.

— Да, мам?

— Чего ты там копаешься? Прими заказ!

— Сию минуту! Слушаю? — обратилась она к Лэнсу, улыбаясь и накручивая на палец прядь волос.

— Два сливочных пива, фрёкен, — улыбнулся Лэнс в ответ.

Розмерта кивнула, а Лэнс направился к Северусу. Тот поспешил отвернуться, но краем глаза заметил, как Лэнс подошел к столику и сел на стул с резной спинкой, а затем поставил локти на столешницу, сцепив руки в замок и подперев ими подбородок. Он внимательно смотрел на него, Северуса, и Северус тоже повернулся. Он хотел заметить, что здесь гораздо теплее, чем снаружи, но тут подошла Розмерта с подносом, на котором стояли пенные кружки. Она грациозно поставила их на стол и еще раз улыбнулась Лэнсу.

— Ваше пиво, — сказала она. — Только что сварено! Самый лучший мед, уж вы поверьте! Вы правильно сделали, что выбрали этот столик в такую холодную погоду — он довольно близко к камину и далеко от двери. К тому же, здесь не так шумно.

— Вы что, про все столики так говорите? — не удержался от язвительного комментария Северус.

Розмерта на миг смутилась, но потом улыбнулась снова:

— Они действительно все хороши… В своем роде.

Она развернулась на каблучках и скрылась в подсобке.

— Милая девушка, — заметил Лэнс.

— Да? — насупился Северус. — Не заметил.

Лэнс почему-то рассмеялся. Северус нахмурился еще больше, но тут Лэнс поднял кружку и ударил ей о кружку Северуса.

— За твои успехи, — сказал он. — Ну, так на чем мы остановились?

— На…

— Ой, нет, только не про Фаренгейта, прошу тебя! — замотал головой профессор. — Лучше расскажи мне, какое новое заклинание ты придумал?

— А откуда вы… Ах, да, легилименция.

— Нет, — Лэнс на секунду замолчал и вновь продолжил: — Я просто подумал, что ты уже должен был придумать столько нового — ведь с твоими необычайными способностями не может быть иначе.

— Некоторые не обладают схожими способностями, и тем не менее все в восторге от их улыбок от уха до уха и кружевных передничков… — Северус еще не окончил фразу, но уже пожалел о том, что сказал. Он потупился и почувствовал, что краснеет, но в этот момент дверь распахнулась, и в трактир ворвалась шумная и многочисленная компания: Фрэнк Лонгботтом со своей подружкой Алисой, Прюэтты и еще добрая половина Гриффиндора. К счастью, среди них не было ни Поттера, ни его приятелей.

— Эй, Розмерта, милашка! — крикнул через весь зал Фабиан Прюэтт. — Пива на всех!

Его поддержали дружными одобрительными возгласами. Под шумок Лонгботтом схватил прядь волос Алисы, нежно поцеловал и тут же покраснел.

— Хорошо еще, что сливочное пиво не крепкое, — заметил Лэнс. — А то у нас возникли бы определенные проблемы…

Северус кивнул, а про себя подумал, что дисциплина в Хогвартсе и правда хромает.

— Северус…

Северус поднял глаза. От выпитого пива и пламени камина ему стало жарко.

— Так ты мне не открыл свой секрет, — глаза Лэнса сверкнули в полутьме.

— Какой? — осторожно спросил Северус. «Так, не думать о том, кто отрастил Блэку ослиные уши, о том, кто подсунул Бранящееся перо Поттеру на контрольную, и о том…»

— Я про новости в твоей жизни! Ну, не хочешь — не рассказывай… — Лэнс откинулся назад, небрежно положив локоть на спинку стула.

— Нет, я… Я придумал новое заклинание, — Северус оживился. — Принцип его действия в том, что оно помогает разговаривать, не опасаясь быть услышанными.

— Очень кстати, — заметил Лэнс.

Северус смутился, но тут же продолжил:

— Нужно произнести «Оглохни», и у всех будет ощущение, что в ушах шумит.

— А как же разговаривать? — удивился Лэнс, придвинувшись поближе. Ножки стула скрипнули.

— Ну, тот, кто произносит, должен подумать о том, с кем он хочет поговорить, — объяснил Северус. Неожиданно он почувствовал себя очень уютно: в очаге гудело пламя, по жилам струилось тепло, и…

— Вот как? Интересно, — на щеках Лэнса появился румянец, вызванный, видимо, этим жаром и напитком. — Но тебе не кажется, что это несколько… негуманно?

— Что? — удивился Северус.

— Ну… Неприятные ощущения… — Лэнс слегка нахмурился.

— Да какие неприятные ощущения! — отмахнулся Северус. — В ушах пожужжит и все! Они и не заметят. Хотите, попробуем?

— Ну, я сильно сомневаюсь, что это будет педагогично…

Северус прикусил губу. Лэнс чуть наклонился вперед и негромко добавил:

— А вообще идея интересная.

Северус зарделся.

— Послушайте, профессор, — начал он, водя пальцем по кромке столика. — Может, нам пора уже приступить к изучению легилименции?

— D’accord¹, Северус, и мы обязательно попробуем. Но не сейчас. Тебе стоит еще немного потренироваться в окклюменции. Хотя, знаешь, я очень доволен твоими успехами.

Северус недовольно скривился. На лице Лэнса мелькнула тревога.

— Что-то не так? — спросил он. Хлопнула входная дверь. Порыв ветра, вопреки заверениям Розмерты, все-таки достиг их столика, и Северус поежился от холода.

— Мне кажется, — начал он, сосредоточенно изучая кружку, — нет, я уверен, у меня бы получилось, — закончил он, поднимая глаза на профессора.

— Ну что ты! — возразил Лэнс. — То есть, конечно, но поверь, хотя твои успехи в окклюменции невероятны — многим годами не удавалось добиться того, что ты умеешь уже сейчас, — я все же думаю, что тебе стоит еще немного потренироваться, и ты достигнешь исключительных высот в этой области. Впрочем, я полагаю, и в других областях ты…

Северус почувствовал внезапную злость на слова профессора.

— Вы что, пригласили меня, чтобы делать мне комплименты? — не выдержал он. У Лэнса вытянулось лицо.

— Простите, — поспешно добавил Северус. — не люблю, когда меня хвалят люди, не компетентные в…

— Северус!

— Сэр!

Внезапно Лэнс сосредоточился, резко развернулся и, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес:

— Немедленно прекратите, или вы об этом пожалеете! Ваши действия столь же очевидны для меня, как и ваше присутствие. Снимите заклятие ярости. Немедленно!

Толпа гриффиндорцев за соседним столом с удивлением уставилась на него. Семикурсники переглянулись.

— Да, и двадцать баллов с Гриффиндора, — добавил Лэнс уже спокойнее.

— За что? — удивился Гедеон Прюэтт.

— За попытку причинить ущерб преподавателю и остаться при этом невиди… незамеченным! — вскипел Лэнс, потом повернулся и несколько раз глубоко вздохнул.

Фабиан покрутил пальцем у виска. Его брат кивнул с видом знатока из персонала Мунго. Сквозняк вновь хлопнул дверью.

— Профессор, что…

— Просто забудь об этом, хорошо? — улыбнулся Лэнс. — Я хочу, чтобы сегодня ты выкинул из головы все неприятные мысли. Только неприятные, — уточнил профессор.

Северус кивнул, забыв возмутиться. Ему было немного не по себе.

— Знаешь, пойдем-ка отсюда, — предложил Лэнс, и Северус согласился, даже не уточнив, куда именно.

Они вышли на улицу. Немного потеплело.

— К Дэрвишу? — спросил Лэнс.

Северус уже успел привыкнуть, что большинство вопросов, которые в последнее время задает ему Лэнс, были риторическими. Поэтому он просто промолчал, последовав за Лэнсом по присыпанной снежной крупой тропинке к аккуратному деревянному домику.

Дверь захлопнулась за ними с мелодичным звоном колокольчиков. У Дэрвиша было не так много народа, как обычно бывало в Зонко. Это был магазин волшебных принадлежностей. Товар громоздился на витринах немыслимыми кучами, но здесь наверняка можно было выбрать что-нибудь полезное, в отличие от Зонко, — вот почему он и не пользовался такой популярностью у обитателей замка Хогвартс.

Северус приблизился к витрине, испытывая странное желание прижаться к ней носом, как в детстве. Внизу за сверкающим стеклом виднелась карта звездного неба. Искристый купол кружился, Млечный путь вился мелкой алмазной россыпью… Северус заметил в стекле витрины отражение Лэнса. Тот внимательно смотрел на него и улыбался.

«Я и вправду выгляжу как ребенок, которого родители впервые взяли в Косой переулок», — подумал Северус и выпрямился.

Лэнс тут же присел на корточки перед витриной и присвистнул.

— Ты погляди, они сверкают ярче бриллиантов!

— Вам нравятся бриллианты? — к ним подлетел хозяин магазина, Бэнгс. — Могу предложить парочку, защищают от ядов и обмана! О! Вы заинтересовались Картой? Уникальный экземпляр! Перпетуя Фанкурт потратила три года на ее изготовление… А приложения!

— Представляю себе, сколько она стоит, — негромко пробормотал Лэнс и вновь обратился к Бэнгсу: — А что у вас есть еще, достойное внимания?

— У меня все вещи ис-клю-чи-тель-ны-е, — обиделся Бэнгс.

— Utan tvivel², — Лэнс сложил руки на груди. — А что-нибудь особенно исключительное?

Бэнгс на минуту задумался.

— Родосское вино? Кто его выпьет, проспит сто лет. А может, уздечки для мантикор?

— Вы еще скажите, хомуты для кентавров! — хохотнул Лэнс, уперев руки в бока. — Вы представляете себе мантикору в уздечке?

— Вы бы поосторожнее с кентаврами, — Бэнгс понизил голос и покосился на дверь. — Мантикоры далеко, а они, знаете ли, близко!

Профессор расхохотался. Северус тоже не удержался и прыснул, а Бэнгс снова обиделся и тоже стал подбоченившись. Неизвестно, чем бы это все закончилось, но тут дверь отворилась вновь, и под мелодичный звон колокольчиков в зал вплыла высокая, очень худая девушка, явно не ученица Хогвартса. Больше всего привлекали внимание ее глаза, казавшиеся просто огромными за стеклами очков невероятного размера. Следом за ней вошла другая, маленькая и пухленькая, в шляпке, напоминающей перевернутую корзинку.

— Сивилла, Сивилла, подожди, я совсем не это имела в виду! — частила она.

— Значит, ты считаешь, что я ни на что не гожусь! — Сивилла резко развернулась к ней, возмущенно взмахнув краем просторной темно-красной шали. С ее тонкой руки слетело полдюжины браслетов, и они со звяканьем рассыпались по полу, но Сивилла, казалось, даже не обратила на это внимания. Она была поглощена спором с приятельницей.

— Я докажу тебе, Мэг, что у меня есть дар моей прабабки!

— Ну ладно, ладно, если тебе так хочется… — отвела глаза Мэг.

— Нет! — воскликнула Сивилла, снова взмахнув руками. — Ты… ты…

Вдруг она развернулась и в мгновение ока оказалась рядом с Северусом. Тот не успел среагировать — она схватила его за рукав и приблизила свое лицо. Северус почувствовал слабый запах вина и попытался отшатнуться. Но Сивилла и не думала его отпускать.

— Послушайте, мисс… — сделал попытку вмешаться Лэнс, но она отмахнулась и произнесла призрачным голосом:

— Твое сердце пронзит копье!

Северус хотел провалиться сквозь землю — а еще лучше, отправить туда назойливую нетрезвую барышню. Вдруг послышалось ржание — на пороге стояли мародеры и хохотали. Северус выхватил палочку… но в этот момент Сивилла, высвободив его, метнулась к его неприятелям.

— Что здесь смешного?! — крикнула она. Потом схватила Поттера за руку и, несмотря на протесты последнего, развернула ее ладонью вверх.

— Никогда не видела такой короткой линии жизни, — трагичным голосом прошептала она, медленно разжимая ладонь. Поттер сразу побледнел, а Северус неожиданно ощутил к этой девушке некоторую симпатию.

— Эй, ты!.. — возмущенно начал Блэк.

— Станешь знаменитым, — перебила, обернувшись к нему, Сивилла. — Все маги и маглы Британии будут знать тебя в лицо!

Блэк округлил глаза и отступил на шаг.

— Сивилла… — покрасневшая Мэг попыталась образумить приятельницу, теребя ее за рукав, но тщетно.

— А я? — пискнул Петтигрю.

Сивилла плюнула на пол, не удостоив его ответом.

— Эй, мисс… — возмущенно начал Бэнгс.

— Тиш-ше, — не поворачиваясь, подняла она ладонь. — Я еще не закончила!..

— Да она просто пьяна! — заметил Люпин, быстро глянув на Поттера.

— А ты… — прошептала странная девушка, ткнув пальцем в его сторону, — будешь свидетелем гибели лучшего друга!

Люпин опешил, со всех сторон послышалось аханье.

В этот момент дверь распахнулась вновь, и на пороге возникла высокая фигура, закутанная в синее.

— Сивилла, — негромко произнесла она. Тем не менее, все сразу застыли и замолчали. — Вот ты где.

Сивилла вздрогнула, ее плечи поникли, голова опустилась.

— Сивилла, пойдем.

Голос был звонким, но что-то неуловимое в нем убеждало, что его обладательнице уже очень много лет.

Сивилла медленно, словно во сне, пошла к выходу, тяжело ступая и глядя в пол. За ней поспешила Мэг, растерянная и смущенная, бормоча неловкие оправдания.

Когда девушки скрылись, волшебница, медленно обведя взглядом собравшихся, обратилась ко всем:

— Извините за беспокойство. Не обращайте внимания.

Проговорив это, она отступила и затворила за собой дверь. В лавке повисло напряженное молчание.

— Знаете, кто это был? — вдруг раздался шепот девушки в углу. — Кассандра Ваблатски!

— Да ну?! Да что ты!.. Быть не может! — затараторили наперебой посетители лавки. Царившее минуту назад молчание сменил гул десятка голосов, живо обсуждавших происходящее. Мародеры втихомолку покинули лавку. Северус заметил, что Поттер хмурился и глядел в пол, а Люпин его горячо в чем-то убеждал.

— Да уж… Только правнучке, по-моему, ее дар не передался, — проворчал Бэнгс, устало смахнув пот со лба. — Ну и денек сегодня!

— Это точно, — спокойно заметил Лэнс, но Северус так и не понял, с чем именно он соглашается: с первой фразой Бэнгса или же со второй.

***

Вечер обещал быть знаменательным. И он был таким. Столы ломились от еды, и Северус никогда бы не подумал, что можно приготовить столько всего из тыквы. Ему есть совсем не хотелось, но он с тайным, стыдливым удовольствием вдыхал запах тыквенного пирога, и даже съел целый ломоть, зацепив его вилкой с золотого блюда. Горячий шоколад тоже был отменно вкусным. Потом выступал директор, в речи которого Северус, как обычно, обнаружил весьма немного смысла. Впрочем, кажется, сегодня он мог ему это простить. Потом выступали привидения. Северус готов был поклясться, что ему даже понравилось! Решительно мотнув головой, он попытался отогнать от себя такие мысли, неподобающие взрослому волшебнику. Ощущение сохранялось. Он даже немного испугался — но не того, что привычное здравое мироощущение покинуло его, а того, что ему где-то в глубине души очень не хотелось расставаться с этим уютным, теплым и ярким миром, который на миг воцарился в нем и вокруг него…

Вечером, засыпая, он понял, что завтра проснется прежним Северусом Снейпом, и даже немного пожалел об этом. Очевидно, дело было в том, что на границе сна и яви людей посещают странные мысли, имеющие очень мало общего с реальностью. Очевидно, так.

Глава 13

ЗАМУЖЕСТВО — ДЕЛО НЕЛЕГКОЕ

Наступил ноябрь, и заморозки, ударившие в Хэллоуин, не прошли, а только усилились. Было полное ощущение, что зима не за горами, хотя до нее оставался еще целый месяц.

В начале следующей недели после похода в Хогсмид Лэнс сообщил Северусу, что он не сможет провести занятие в пятницу, так как у него накопилось много дел, поэтому им придется перенести встречу на другой день. Северус, разумеется, согласился, и они договорились на среду.

Вечером, гораздо позже обычного, Северус постучал в кабинет.

— Здравствуйте, профессор! Может быть, сегодня мы все-таки приступим к легилименции? — с порога начал он.

— Еще рано, — с нажимом сказал Лэнс. — Мы ведь это уже обсуждали. Имей терпение.

Он бросил взгляд на темное небо, резко взмахнул палочкой, и на письменном столе с треском загорелись дополнительные свечи.

— Почему рано? — возразил Северус, подходя ближе. — У меня наверняка получится. Один раз ведь уже получилось.

Лэнс пристально посмотрел на него.

— Действительно, — медленно сказал он. — Садись.

Северус не ожидал, что ему удастся уговорить Лэнса так быстро, и покосился на профессора даже с некоторым испугом. Тот уже обогнул стол и уселся в кресло.

— Чего же ты ждешь? — спросил он, сцепив пальцы. — Нет, Северус, не тянись за палочкой. Сейчас она тебе не понадобится.

— Вы уверены, что нам действительно следует сразу переходить к беспалочковой магии?

— А где же все твои самоуверенные заявления? — хмыкнул Лэнс. — Кроме того, ты же не собираешься, если тебе понадобится прочитать чьи-то мысли, направлять на него палочку и говорить «Легилименс»?

— Заклинание может быть невербальным, — возразил Северус, хотя не мог не согласиться с тем, что все равно это будет выглядеть подозрительно.

Оставив его реплику без внимания, Лэнс принялся объяснять:

— Волшебная палочка является мощным усилителем для заклинаний. Одновременно она позволяет их концентрировать на каком-то определенном объекте. Без палочки этого добиться гораздо труднее, поэтому главное, что ты должен сделать — это изо всех сил сосредоточиться на объекте при наложении заклинания.

Северус хотел уже было попросить, чтобы для начала он все-таки попробовал с палочкой, но в последний момент прикусил губу. Нет уж, он ему покажет. Вы, профессор, еще не знаете, на что способен Северус Снейп…

— По-вашему, беспалочковая магия проявляется одинаково вне зависимости от характера и объекта заклинания? — вместо этого спросил он.

Лэнс надолго задумался.

— Вряд ли… Скорее всего, это верно лишь в отношении заклинаний, влияющих на разум. Я не слышал о том, чтобы без палочки можно было как-то материально воздействовать на окружающий мир. Разумеется, речь не идет о детях с их стихийными выбросами магии в огромных количествах. Хотя возможно, что особенно могущественным волшебникам и это под силу. — Каминное пламя вспыхнуло ярче. Профессор Лэнс, облокотившись одной рукой на край стола, повернулся к Северусу, откинув назад прядь русых волос. Северусу показалось, что профессор то ли что-то недоговаривает, то ли слегка его высмеивает.

— Посмотрим, как у тебя получится, — продолжал между тем профессор. — И кстати, учти, что я практически не буду использовать окклюменцию.

Северус кивнул, глубоко вдохнул и посмотрел в глаза Лэнсу. Без палочки он вдруг почувствовал себя не очень уверенно.

Интересно, как можно прочесть хоть какие-нибудь образы — особенно без волшебной палочки? Северус в который раз мысленно повторил «Легилименс», не отрывая взгляда от Лэнса, но так ничего и не смог увидеть — разумеется, за исключением этих серо-зеленых глаз, и тени, которая придавала взгляду какую-то особенную глубину, подчеркивая мягкий блеск в глазах, и пляшущих огоньков свечей, и… и его собственного отражения с растрепанными волосами.

Северус сердито встряхнул головой и провел пальцами по волосам, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок. Во взгляде Лэнса засквозила нескрываемая ирония.

Нет, он просто не может отступиться. Северус сжал зубы, сосредоточился и пошел в мысленную атаку с новыми силами. Он дрожал от напряжения, мышцы едва не сводило судорогой. Опять ничего. Да что же это такое! Может, он и впрямь зря это затеял?

Но как раз в тот момент, когда он это подумал, вихрь образов закружился вокруг него. В этот раз внимание удержать оказалось куда труднее. Попытавшись рассмотреть их, он словно бы налетел на стенку: ничего вроде бы не случилось, но эти ускользающие образы стремительно разлетелись от него, дав место новым. Странно — непохоже, чтобы это было из-за его недостаточной сосредоточенности… Еще попытка — и она наконец-то увенчалась успехом. Северус, правда, смог увидеть лишь отрывок: МакГонагалл, совсем еще молодая, без очков, но с неизменным пучком волос на затылке, сердито что-то выговаривает Лэнсу, которому на вид было лет шестнадцать. Судя по выражению ее лица, провинность последнего была довольно серьезной. Северус так и не понял, в чем дело, потому что внезапно почувствовал страшную усталость. Воспоминание растаяло, и Северус в изнеможении перевел дух.

Лэнс тоже выглядел немного утомившимся. Он встал со своего места и, вновь обогнув стол, присел на самый краешек, опершись руками на столешницу.

— Скажите, профессор, — спросил вдруг Северус, немного наклоняясь вперед, — а почему МакГонагалл на вас так разозлилась?

— Ну, я как-то крупно повздорил с однокурсником… — профессор вдруг заинтересовался песочными часами на своем столе.

— Гриффиндорцем? — понимающе спросил Северус.

— Alldeles riktigt [1], — улыбнулся Лэнс. — Его звали Барти Крауч. Это его сын учится сейчас на первом курсе. Хм… Я очень жалею, что не видел лицо Крауча, когда тот узнал, что Шляпа отправила его единственного сына в Слизерин! Так вот, на шестом курсе я превратил Крауча в поросенка, и имел неосторожность сделать это недалеко от учительской…

Северус тоже улыбнулся, не сводя глаз с профессора.

— Я рад, что эта история тебя позабавила, — сказал Лэнс, — но, как твой учитель, вынужден предупредить тебя, чтобы ты не пытался выкинуть что-нибудь подобное. Неприятности с МакГонагалл — это была еще ерунда! Как ты легко можешь себе представить, после этого случая наша взаимная неприязнь с Краучем обострилась еще больше. А после окончания Хогвартса мы оба попали в Министерство магии, причем в один и тот же отдел. И тут оказалось, что я, мнящий себя полиглотом со своими пятью языками, по сравнению с Краучем в глазах руководства…

— Вы знаете пять языков?! — воскликнул Северус.

— Теперь восемь, я еще выучил болгарский, испанский и португальский, — поправил Лэнс, отвернувшись в сторону. — Сейчас пытаюсь осилить японскую грамматику. Но этот… поросенок, оказывается, знал языки десятками и постоянно учил новые! Кто бы мог подумать… Впрочем, — Лэнс сверкнул глазами, — я об этом не слишком жалею: то время, что Крауч потратил за грамматическими словарями, я тратил если не с большей пользой, то с большим интересом для себя — по крайней мере, так мне тогда казалось…

Северус задумался вдруг — а что видел профессор в своей жизни? Раньше ему казалось, что он не выходит за пределы своей комнаты и книжных страниц — а ну как он ошибается? Может, у Лэнса была более насыщенная жизнь… Вот научился он где-то, например, окклюменции… Воображение услужливо подсовывало Северусу разные картинки — одну ярче другой. Он с трудом заставил себя вслушаться в то, что говорил профессор:

— …в результате его карьера была просто головокружительной, а я годами оставался на одном и том же месте, о чем он при случае мне всегда напоминал. Думаю — нет, уверен, — что он не уставал напоминать начальству о том, что моя благонадежность вызывает серьезные сомнения, потому что из всяких проверок я не вылезал. Естественно, о повышении не было и речи. А Крауч… не удивлюсь, если лет через пять он станет министром магии вместо Миллисенты Багнолд.

В голосе Лэнса слышалась горечь. Северус почему-то почувствовал себя неуютно.

— Поэтому вы и решили сменить род деятельности, сэр? — спросил Северус и попытался представить, как бы чувствовал себя он, если бы Поттер стал министром магии. Его замутило при одной только мысли об этом.

— И поэтому тоже. — Лэнс вдруг хмыкнул, словно ему на ум пришло что-то забавное. — Представляю, как теперь Крауч бесится, зная, кто ведет защиту от темных искусств у его сына! Но это я заранее не планировал, разумеется. Впрочем, сейчас он не может меня здесь… как-либо навредить мне. Только Дамблдор — или совет попечителей… хм… — вправе уволить меня, а Министерство не может вмешиваться в дела Хогвартса… — Лэнс взял в руки песочные часы и перевернул их несколько раз. — Кстати, есть еще какие-нибудь вопросы по легилименции?

— Да, сэр. Когда я пытался проникнуть в ваши воспоминания, у меня это получилось не сразу. Вы говорили, что не используете окклюменцию, но мне показалось, что это было очень похоже на то…

— Я практически не использовал окклюменцию, — поправил его Лэнс. Он поставил часы обратно на стол и подошел к окну. — Но тем не менее, некоторые свои мысли и воспоминания мне хотелось бы оставить… в неприкосновенности. А некоторые я тебе показать просто не могу.

— Почему? — нахмурился Северус, подумав, что Лэнс-то мог читать все его мысли, когда вторгался в его сознание.

— По морально-этическим соображениям, — хладнокровно ответил Лэнс, все так же глядя на хмурый осенний пейзаж.

Сообразив, что это может означать, Северус смутился настолько, что так и не смог придумать, как на это отреагировать.

— Еще вопросы есть? — спросил Лэнс, резко повернувшись в профиль.

Северус покачал головой, сцепив руки на коленях. Он вновь отвел глаза от профессора, фигура которого четко вырисовывалась на фоне темного неба.

— Я, наверно, пойду, — сказал он, не придумав ничего лучше.

— Vas [2], — хмыкнул Лэнс.

Северус встал, развернулся на каблуках и стремительно вышел из кабинета. Потом так же быстро вернулся обратно.

— Оревуар, профессор, — язвительно бросил он.

Когда Северус спускался в свою гостиную, он чувствовал, как его просто колотит от злости и… обиды.

***

Ужин прошел как обычно — под мерцание свечей и звон вилок. Да еще Кровавый Барон решил поделиться воспоминаниями, и Северус (впрочем, не он один) слушал его прохладный, неторопливый и немного жутковатый рассказ об одном очень давнем инциденте с применением какого-то редкостного яда. Северус поначалу заинтересовался, но потом понял, что Барон явно фантазирует.

— Как дела? — поинтересовался он вдруг у Северуса. Северус сглотнул внезапно появившийся комок в горле.

— Как всегда, — сухо ответил он, удивившись такому вниманию со стороны привидения.

— Вы в этом уверены?

— Я вас не понимаю… — холодно сказал Северус, а затем на всякий случай добавил: — …сэр.

— Ах, молодой человек, не стоит портить отношения с коллегами и начальством, вы уж мне поверьте. Иначе закончите, как я, — заметил Барон и выплыл из-за стола.

Однокурсники недоуменно переглянулись. Северус покосился на Лэнса. Вот кому бы не помешал урок вежливости, обиженно подумал он. Но Лэнс, как ни в чем не бывало, резал ножом бекон, пересмеиваясь с Вектор.

К себе Северус пошел в отвратительном настроении. Бросившись на кровать, он пару раз хорошенько врезал подушке, но даже это не помогло понять, из-за чего они, собственно, поссорились с профессором, и, главное, при чем тут он, Северус. Он же ничего такого не сделал! Может, это Вектор ему что-то напле… наговорила? А может, они… О, нет! Да нет, ерунда… Проворочавшись без толку часа полтора, Северус наконец уснул. Ему снилось, что он вновь проходит распределение, и Шляпа ласковым, но настойчивым, как у мадам Помфри, голосом убеждает его отправиться в Пуффендуй.

***

Утром Северус столкнулся в дверях Большого зала с Вектор. Поздоровавшись и поймав взгляд ее темных глаз, он уловил любопытство, смешанное с недоумением.

— Доброе утро, мистер Снейп, — важно кивнув, сказала она.

Северус отвел глаза и поспешил за стол. А там уже вовсю горела перепалка — Миранда волком смотрела на Стеббинса, очевидно, подыскивая подходящую реплику, и наконец выпалила:

— Локти со стола убери!

— Миранда, мне кажется, или ты вмешиваешься в мою личную жизнь? — холодно поинтересовался Стеббинс.

— Да ладно вам! — быстро перебила их Аннабелла, пытаясь остановить ссору. — Вот лучше послушайте, что позволяют себе эти грязнокровки: Эванс, например, сейчас столкнулась со мной в дверях и даже не извинилась! Вы представляете?

— Совсем распоясались, — вздохнул Долиш, взбалтывая стакан с соком.

— И не говори, — откликнулся Стеббинс. Они молниеносно переглянулись.

Северус едва подавил усмешку, а Аннабелла нахмурилась, и уже собиралась что-то сказать, но ее отвлек шум: Миранда громко зевнула, смежила веки и ни с того ни с сего вдруг упала под стол. Северус с интересом наблюдал, как все тут же подскочили и засуетились. Аннабелла бросилась к подруге.

— Все в порядке, в порядке, — поднял руки Стеббинс, — я просто проверил на ней свое домашнее задание по Слизнорту. Скоро проснется…

Северус покосился на него с нескрываемым восхищением.

— Ну ты, Стеббинс, даешь… Лучше бы ты его на Дерне испытал, — хмуро заметил Долиш. — Он мне вчера на тренировке так заехал квоффлом…

— Эй, я нечаянно!

— Что за шум? — вмешалась Нарцисса со своего места. — Вы опять за свое? Самый беспокойный курс, честное слово…

— О нет, — закатил глаза Дерн. — Опять сейчас начнет мораль читать.

— Вы и десяти минут за столом просидеть спокойно не можете? — свысока сказала Нарцисса, подходя к ним. — Вот, берите пример с Обри.

Обри и в самом деле сидел, никого не трогая, и лишь выводил в тарелке с кашей какие-то крючочки и галочки.

— А где Монтегю? — оглядевшись, удивилась Нарцисса. — Я вроде бы слышала ее голос.

— Я здесь, — сказала Аннабелла, высовывая голову из-под стола и поправляя взлохмаченную прическу.

— А Сильверстоун? — Нарцисса подняла брови.

— Тоже там.

Стеббинс прыснул. Нарцисса закатила глаза:

— Вы меня с ума сведете. Что она там делает?

— Спит, — с самым серьезным видом сообщила Аннабелла.

Тут уже засмеялись все — кроме Обри, который, ничего не замечая, продолжал выводить узоры по овсянке.

— Что-о-о? — воскликнула Нарцисса. Глаза ее по размеру и форме напоминали чайные блюдца.

— Нарси, Нарси, успокойся, — Экрид замахала на нее платком. — Хочешь, я еще раз расскажу тебе, какой милый особняк у моего жениха?

Северус поднялся из-за стола, ощущая, что на сегодня с него хватит.

***

Субботнее утро было морозным, и стекла огромных окон Большого зала покрылись инеем, который переливался и горел холодным огнем. Ближе к концу завтрака появились совы, и вместе с ними в зал влетели потоки стылого воздуха. Северус поежился.

Сов было немного, и одна из них уронила письмо перед Нарциссой Блэк. Письмо было достаточно большим, и Северус отметил, что оно было надписано золотыми чернилами и запечатано не красным, а голубым воском. Нарцисса вскрыла его неуверенным движением, пробежала глазами и резко побледнела.

— Что у тебя, Нарси? — поинтересовалась сидящая рядом с ней Сабрина Экрид.

— Так, ничего, — кажется, староста уже пришла в себя. Быстро убрав письмо в карман мантии, она поднесла к губам стакан с тыквенным соком, но потом передумала, и, поставив его на место, вышла из-за стола. Это словно послужило сигналом к концу завтрака, и слизеринцы начали покидать свои места, попутно договариваясь о планах на сегодня. Было слышно, как команда по квиддичу тихо возмущается тем, что Дерн заставляет их тренироваться «в такую холодину». В ответ (но уже довольно громко) раздавались реплики Дерна, вроде «я насильно в команде никого не держу» и «вам не надоело тащиться в хвосте у этих выскочек?», которыми обычно и гасились все подобные споры.

Большая часть слизеринцев спустилась в свою гостиную, где вовсю ревел камин. Здесь было заметно теплее, чем в коридорах — во всяком случае, так казалось, поэтому никто не спешил в библиотеку, не говоря уже про прогулки в окрестностях замка, и почти никто не сожалел о том, что на сегодня не запланирован поход в Хогсмид. Компании разбрелись по углам, кое-кто, придвинув стулья к столам, принялся за уроки. Перед камином собралась кучка младшекурсников, в которой Северус опознал сборную факультета по игре в плюй-камни. Компания расставляла на коврике шарики с вонючей жидкостью, и, судя по всему, готовилась заняться обычной бессмысленной тратой времени.

Северус мысленно произнес пароль своей комнаты и призвал книгу Лливелина Ландрефа, в которой содержались интересные сведения об изменениях свойств различных зелий при прохождении сквозь них прямых солнечных лучей и имелась весьма неплохая таблица взаимозаменяемости ингредиентов в зависимости от фаз луны. Потрепанный старый том проплыл сквозь серебристые струйки пара — некоторые студенты расставили между креслами котлы, которые уже потихоньку начинали закипать. Северус поморщился — вообще-то варить зелья вне класса было запрещено, что на деле означало практику зельеварения в спальнях, но сегодня — может быть, из-за холодной погоды — младшекурсникам никто не делал замечания. Возможно, старосты не упустили бы случая покомандовать, но Розье и Дерн были на тренировке, Монтегю нигде не было видно, а Нарцисса Блэк… Северус оглянулся — Нарцисса сидела в кресле, уставившись куда-то в пространство. В ее руке, безвольно свисавшей с подлокотника, было полученное утром письмо, которое она, кажется, только что перечитывала.

— Эй, Нарси, — махнула ей Глэдис Найт из кружка старшекурсниц, — так ты не поделишься с нами своими новостями? Сабрина-то нам уже все уши прожужжала…

Нарцисса вздрогнула.

— Что?.. А, нет, право же, ничего интересного, — сказала она.

— Да ну, неужели? — кокетливо пожала плечами Сабрина Экрид. — Письмо с золотыми чернилами, запечатанное гербовой печатью Малфоев — и в нем ничего интересного?

— Да, да, Нарси, ну же, не скромничай, — вздернула подбородок семикурсница Маргарет Мокридж. — Нам очень любопытно, не каждый день кто-нибудь из нас получает любовные письма. Неужто тебе не хочется похвастаться?

Нарцисса слегка нахмурилась и встала, словно порываясь уйти, но Мокридж выхватила палочку, и письмо, вырвавшись из пальцев Нарциссы, спланировало прямо в группу девушек. Мокридж схватила его, развернула и тут же принялась читать вслух, заставив Нарциссу побледнеть от ярости. Северус удивился, как Нарцисса не догадалась заткнуть ее Силенцио — по крайней мере, он сам бы сделал именно так — но, ничего не сказав, он лишь вслушался повнимательнее.

«Благородной Нарциссе Блэк.

Моя прекрасная госпожа, рад сообщить Вам, что приготовления к нашей свадьбе идут успешно. Нотариус составил брачный контракт. Копия контракта приложена к письму, чтобы Вы могли с ним ознакомиться. Я был весьма польщен тем, что Вы интересуетесь моим здоровьем. Благодарю, все прекрасно, чего и вам желаю. К сожалению, дела мешают мне навестить Вас, но я с нетерпением жду нашей встречи. Не сомневаюсь, что Вы понимаете, насколько это высокая честь — вступить в благородную семью Малфой. Со своей стороны, я так же бесконечно горд тем, что смогу породниться с представительницей столь высокого рода, обладающей, к тому же, столь безупречной репутацией, что, по нашим временам, немаловажно.

Тот, кого вы сделали счастливейшим из смертных — Люциус Малфой».

На несколько секунд воцарилось молчание. Потом Нарцисса, закрыв лицо руками, выбежала из гостиной.

— Ну знаете, девочки, если это любовное письмо… — протянула Экрид, глядя ей вслед, но свою фразу так и не закончила.

— А я не понимаю, почему Нарси выглядит как в воду опущенная. Я бы на ее месте прыгала до потолка, — хмыкнула Мокридж. — Подумать только, Малфои… — она мечтательно закатила глаза.

— Во-первых, ты не на ее месте, Марго, — сказала Глэдис Найт, дав щелчка листу пергамента в руке Мокридж. — А во-вторых… Этот Мистер-само-совершенство мог бы быть и поучтивее…

Она поморщилась.

— Люциус всегда был дерзок! — заметила Мокридж и улыбнулась чему-то.

Северус пожал плечами. Он, конечно, помнил Люциуса Малфоя — когда Северус учился на первом курсе, Люциус был старостой школы; держался он всегда неприступно, слыл непревзойденным мастером интриг и пользовался большой популярностью, что Северус относил главным образом насчет его богатства и общественного положения. Разумеется, семья Малфой поддерживала Темного Лорда и почти не скрывала этого. Впрочем, Северуса мало волновали дела Малфоя, ибо последний его, Северуса, во время учебы в школе попросту не замечал, считая слишком маленькой и незначительной персоной, не говоря уже о нечистокровности Северуса.

Беседа между тем продолжалась.

— Так, Нарцисса у нас уже пристроена… — протянула четверокурсница Агата Тиммс, известная своим неуемным любопытством и азартом. — Я, как вы знаете, после школы выхожу за кузена Майлза… А что же ты, Глэдис? Смотри, как на тебя поглядывает Грэм. Я думаю, его родители не стали бы возражать…

— О нет, — закатила глаза Глэдис. — Не напоминай мне. Как говорят в Гриффиндоре, лучше уж гигантский кальмар…

— Гриффиндорки всегда отличались дурным вкусом, — поморщилась Мокридж. — А ты, Глэдис, зря нос воротишь. Личико у тебя хорошенькое, но выбор у нас небогат, сама знаешь.

— Да, женихов с хорошей родословной днем с огнем не сыщешь, — вздохнула Тиммс. — Вот разве что Винсент Яксли…

— Агата, что ты, ему ведь уже за пятьдесят! — ужаснулась Глэдис.

— …ну или Рабастан Лестрейндж, — разогнула палец Агата.

— Агата, скажи честно, ты хотела бы породниться с сестрой Нарциссы? — невинно поинтересовалась Сабрина.

Северус хмыкнул — он бы точно не хотел. Ни с одной, ни с другой, раз уж на то пошло, хотя о существовании Андромеды в благовоспитанном обществе уже год не упоминали. Как и о ее муже-магле, и об их новорожденном ребенке — о чем недавно писали в «Пророке». Эта кроха уже была исключена из мира чистокровных, как и он, Северус. Его даже не рассматривали в качестве «кандидата» — чему он, впрочем, не удивлялся.

— Я бы тоже не хотела. Тем более что у Лестрейнджей майорат, — продолжала между тем Мокридж. — Значит, его будущей невесте придется жить с Беллой под одной крышей…

— Уж больно вы все умные, — вспыхнула Тиммс. — Замуж не хотите? Вот ты, например, Марго — твоя мама еще год назад развила бурную деятельность, а каковы результаты?

— Ну… — покраснела Мокридж.

— Вот-вот, — кивнула Тиммс. — Так что надо обсудить то, что мы имеем в наличии. Кстати… Насколько я знаю, наш преподаватель защиты до сих пор не женат… И не стар, и… хм… симпатичный…

Северус нахмурился. Опять этот Лэнс…

— А не рано тебе еще об этом думать? — спросила Глэдис, но Сабрина ее перебила:

— А как у Лэнсов с родословной, кто-нибудь знает?

— Все в порядке, — откликнулась Мокридж. — По крайней мере то, что касается английской линии.

— Английской? — удивилась Глэдис. Северусу тоже стало любопытно, что бы это значило, и он, поначалу случайный свидетель их разговора, заинтересовался по-настоящему.

— Да, он же наполовину швед, — кивнула Мокридж. — Я-то знаю, меня мама все родословные прошлым летом заставила учить. Его отец женился на шведке, кажется, Сигрид Эренстраль, если ничего не путаю… Так что наш профессор — наследник древнего и богатого рода… — продолжала она. — Хотя нет! Подождите-ка…

— Что такое? — спросила внимательно ее слушавшая Тиммс.

— В Большой родословной книге вроде указано, что наследником является его младший брат, не помню, как его зовут — Рэндольф, что ли… Нет, Роберт. Но он, к сожалению, недавно женился. На этой когтевранке Элеоноре Фосетт, ну помните, смазливая такая, горностая еще на плече носила, она четыре года назад школу закончила…

Найт кивнула — она, кажется, Фосетт помнила.

— Интере-е-есно, — протянула Тиммс. — Младший брат, говоришь? Что-то я не слышала о случаях минората в нашей среде за последние триста лет.

— Хоть кто-то Бинса слушает, — улыбнулась Глэдис.

— Все та же Родословная книга, — Агата явно обиделась на подозрения Найт. — Только не говори, что тебе ее в детстве на ночь не читали!

— А знаете что! — крикнул Регулус, врываясь в гостиную. — Обри увеличили голову! Она теперь во-от такая!!! Мародеры…

Он не договорил, как все уже повскакивали со своих мест и бросились из гостиной.

Северус, захлопнув книгу, последовал общему примеру, стараясь держаться подальше от Тиммс, которая расталкивала всех с криком: «Я должна это увидеть!»

Зрелище и в самом деле обещало быть интересным.

——————

[1] Совершенно верно (швед.)

[2] Иди (фр.)