Огонек в озябших пальцах никак не хотел зажигаться. Промозглый
предосенний ветер тушил спички одну за другой. Симус воровато оглянулся
и вытащил палочку.
Негромкое Incendio – и на кончике сигареты появились характерные красноватые точки, отмечающие путь сгорания табака.
Совсем рядом закашлялись, и Симус поперхнулся дымом, вобранным в жаждущие легкие.
- Эээ… Финн… Дай курнуть.
Луч фонарика высветил добродушную физиономию Дина Томаса, выступившего из-за деревьев с заискивающими глазами.
- Это табак, - сухо ответил Финниган, не опуская нацеленную палочку. – Пароль.
- Травка навеки, - ответил Томас и засмеялся. – «Свет вечен». Опусти палочку, Финн, будь я Упсарём, давно бы тебя прикончил.
- «Тьма уйдет», - буркнул Симус. Сердце глухо стукнуло еще раза два и успокоилось. – Ты чего подкрадываешься?
- Проверяю боеготовность постов, - Томас включил свой фонарик. – Иди в
лагерь, тебя Уизли чего-то вызывает. Меня на замену прислали.
- Чего ему надо? – вопрос вышел встревоженным.
Томас лишь пожал плечами:
- Не знаю… Травки точно нет?
- Отобрали все при обыске. Наши тут, - Симус махнул рукой куда-то себе
за плечо. – Не подкрадывайся больше так, Аваду схлопочешь.
- И огня, конечно, нет? Костер не жгли?
- Нет, все по правилам.
- Дерьмо, - выругался Дин. – Паршивая сегодня погодка…
- А ты попрыгай, - посоветовал Симус. – Шутник…
Он медленно направился в лагерь, освещая себе дорогу фонариком. Дорога,
пожалуй, было сильно сказано – едва приметная тропка, пролегающая по
чавкающим кочкам. Раза два Финниган оступился, набрав полные ботинки
мутной глинистой воды, но палочку зажечь не решался. Это на постах
можно позволить вольности, в лагере за такие штуки мигом шкуру снимут.
Определят остаточную магию вокруг палочки или возмущения в окружающем пространстве и… прощай, Симус Финниган.
Указ о смертной казни за растрачивание магической энергии, правда, еще
не исполнялся, но двое уже отлеживались на животе, выпоротые в
показательных целях.
В лагере тени возбужденно метались, хватая и таща на себе ящики.
Симус заступил дорогу близнецам с коробками в руках, и Фред высунул
рыжую голову из-за серой картонки с яркой надписью «Срок годности –
03.06»:
- Финн, обоз пришел! Бери на свое звено!
Финниган дернулся было к груженому автобусу, но вспомнил о Уизли и поплелся к штабной палатке.
Гарри, наверное, возьмет. Он же здесь, в лагере.
В палатке на стенах висели фонари прожекторного типа, поймавшие темное
пространство в сетку лучей. Один резкий луч высвечивал морщинистое лицо
Дамблдора, безжалостно подчеркивая каждую складку.
Артур Уизли сидел, откинувшись, скрываясь в полоске тьмы. Несколько
штабистов озабоченно склонились над карту, вполголоса что-то бормоча.
Симуса никто не замечал.
Он откашлялся:
- Маг Финниган прибыл. Мистер Уизли, вы хотели мне что-то поручить?
- А… Да… Симус, - Уизли сменил позу. Дамблдор даже не пошевелился, лицо
его в свете прожектора было мучнисто-белым. – Хорошо, что ты пришел.
Будь в лагере – вдруг Гарри захочет с кем-нибудь поговорить. Он сейчас
немного… на взводе.
Симус понимающе кивнул.
На взводе, пожалуй, мягко сказано. Будь у него завтра решающая битва, где умрет или он, или его враг, он бы в истерике трясся.
- На этот раз ничего не сорвется? – спросил он на всякий случай.
- Не должно, - ответил Артур Уизли, покосившись на директора
Хогвартской школы чародейства и волшебства. – Профессор Дамблдор держит
антиаппарационный барьер. Теперь УпСам не уйти.
Симус попятился и вышел из штаба. А сейчас – за довольствием!
Подошел он уже к шапочному разбору: развесочный, балансируя на автобусной подножке, распределял последние ящики.
- Какое звено?
- Пятое.
Тот сверился со списком:
- На вас уже взяли. Проходи.
Симус бросился в свою палатку.
Гарри там не было, были Рон, Невилл, братья Криви и Вуд. Они со смехом
рвали обертку, рассматривая доставшиеся им продукты, по палатке
носились обрывки пленки и картона.
- Симус, привет! Вовремя пришел, делим последний апельсин, - Рон
подбросил в воздух ярко-оранжевый шарик и бережно поймал, не дав упасть.
- Какой, Уизли, последний – единственный, - Вуд скривился, азартно
дергая неподдающееся кольцо на консервной банке. – Ящик на всю армию –
представляешь? И надо же было УпСам именно эти коробки утащить.
- Лучше б овсянку сперли, - Деннис брезгливо отбросил пакет с хлопьями.
- Овсянка полезна, - наставительно заметил старший, Колин, растворяя
сухой сок. – На апельсинах много не навоюешь, кашу надо есть!
Палатка грохнула смехом, Рон с возгласом: «Криви, ну ты скажешь!», вытащил нож и приготовился делить единственный плод.
- На десять?
- Кого Мерлина, здесь на десять поделить – ничего не останется, режь на пять!
- Криви, не зарывайся. У нас еще пятеро в звене, им надо оставить.
- Да ладно тебе, Вуд – кто не успел, тот опоздал… И на Малфоя тоже, что ли, оставлять?
- Делишь все один, Криви?
В палатке наступила тишина. Обладатель тягучего, манерного голоса
вошел, закрыл за собой полог и обвел окружающих высокомерным взглядом.
- Но ты прав, мелкий – если здесь делить, так ничего не останется… Я возьму его целиком. Для Гарри.
Он протянул руку ладонью вверх. Рон медлил, тишина становилась все
напряженней. Пятеро взглядов воткнулись в развязно стоящего посреди
палатки платинового блондина с зализанными назад волосами. Симус открыл
было рот, чтобы отправить Малфоя в задницу, но его опередил Вуд.
- Малфой, это не тебе решать, - оловянным голосом сказал он.
- Да ну? – усмехнулся тот. Серые глаза уперлись в лицо бывшего капитана
гриффиндорской команды, и тот, помедлив, отвел взгляд. – Вы должны
заботиться о своем герое. Ему нужно самое лучшее - завтра у него
великий день. Давай, Висель, давай сюда, - бледная рука схватила плод и
сжала его. – Вот, умничка, Гарри будет доволен…
- Гарри или его подстилка? – догнал его голос на выходе.
Малфой медленно обернулся: Колин все еще вызывающе стоял, выпятив
подбородок и выставив вперед правую ногу, словно готовясь к драке.
- Мелкий, ты что-то сказал?
- Не связывайся, - торопливо шепнул Вуд, Симус тоже шагнул ближе к Криви, лихорадочно соображая, как заткнуть ему рот.
Но Колин уже обмяк:
- Нет, ничего.
Малфой усмехнулся и бросил полог на место. Ткань натянулась и резко хлопнула.
- Шлюха слизеринская! – плюнул вслед Невилл.
- Криви, с ума сошел? Проблем захотелось???
- Да оставьте вы, ребята! Чего мы все перед ним на задних лапках ходим?!
- Колин, Колин, перестань, вдруг он вернется!
- Деннис, хоть ты-то молчи!
- Колин, у Гарри завтра на рассвете битва с Волдемортом, ему сейчас
собраться надо, а Малфой будет на нас ходить ябедничать? Ты подумай
своей тупой башкой!
- Мерлином клянусь, он сам апельсин слопает!
- Да дался тебе этот апельсин, - заорал Симус, - пусть подавится! Лишь бы завтра наших не продал!
- Продаст, - уверенно сказал Рон в наступившей тишине.
- А если Аваду в спину… - начал Финниган.
– А что, в бою всякое случается… - Криви.
- Ребята, вы о чем? – беспомощно спросил Вуд. – С ума не сходите, а…
- Малфой может продать, - жестко уронил Невилл. – Смотря в чью сторону
повернется битва. У него родители на той стороне – выгадывают, гады,
как шеи друг другу спасать. Малфои при любом исходе не проиграют.
Симус сжал зубы, вспомнив последнюю ухмылку слишком красивого для мужчины, белого, как снег, хорька, и взглянул на свою палочку.
* * *
Драко шел, сжимая апельсин в руке, не глядя по сторонам. Встречные
фениксовцы скользили по нему хмурыми взглядами, но шаг он не замедлял.
Выйдя за пределы лагеря, он включил фонарик и пошел по тропе. Задолго
до первого поста, в чахлом лесочке из низеньких деревьев, он
остановился и тихо позвал:
- Гарри… Это я…
Ему никто не отозвался, и он запаниковал, но, обойдя валун, нашел Гарри на том же месте, где его оставил.
Черноволосый юноша сидел, прижавшись спиной к камню, упираясь коленями
в подбородок, и смотрел невидящим взором в сырую землю перед собой.
- Гарри, ну что же ты так… Простынешь, - Драко опустился на колени перед брюнетом.
Тот опять ничего не ответил.
- Смотри, что я принес… Апельсин.
Гарри впервые поднял голову и взглянул на оранжевое живое солнышко с легким интересом.
- Это обоз, наконец, дошел… Который Упсари по пути разграбили… Попробуй, а?
Гарри взял плод и взмахнул палочкой: апельсин под белым лучом распался на две одинаковые половинки.
- Ты чего тратишь, у меня же нож есть!
Поттер улыбнулся и остановил руку Драко, зашарившую было по поясу.
- Мелочь, Малфой. Завтра я или убью Волдеморта, и тогда энергию экономить незачем, или он… меня… и тогда…
- Перестань! Поттер, перестань! – лицо светловолосого исказилось в
незаметной для него самого гримасе. Мышцы свело в маске страдания.
- Иди сюда, - Гарри притянул к себе блондина и положил его голову на свое плечо. – У тебя травки не осталось?
- Нет, все изъяли при обыске. Курить хочешь?
- Нет, - Гарри быстро прикоснулся губами к виску Малфоя, услышав нотки тревоги в его голосе, и сменил тему. – Что там в лагере?
- Да ничего, Дамблдор и еще несколько держат барьер, Хмури проверяет посты на болотах. Здесь все блокировано, УпСы не уйдут.
- У тебя ведь родители там…
Драко резко сел, высвободившись из-под руки Поттера. Тот сквозь полуприщуренные веки следил за его реакцией.
- И что?
- Я у тебя никогда не спрашивал… Поднимешь против них палочку?
Малфой помолчал, сидя спиной к любовнику.
- Нет, - слово упало тяжело, словно несущаяся с размаху гильотина.
- Не врешь. Это хорошо, - в голосе Поттера появилось удовлетворение. – А против меня?
Драко порывисто обернулся:
- Гарри!.. – и наткнулся на взгляд любовника – такой, каким Гарри на
него еще никогда не смотрел. Взгляд, предназначенный для пленных УпСов.
Рука, держащая фонарь, задрожала и опустилась.
- Ты мне не доверяешь? – тускло сказал он. – Ладно, молчи. Я тебя не предам. Что не ешь апельсин?
Гарри протянул вторую половинку блондину и впился в свою зубами. Драко машинально взял свою долю и бережно сжал ладонь.
- Гарри… - Драко поморщился, почувствовав, что брюки сзади намокли от
болотной сырости. - Знаешь, я перешел на вашу сторону не потому, что
вдруг светлым магом стал.
Он подождал, но Гарри увлеченно расправлялся с апельсином. Сок
забрызгал ему губы и подбородок. Драко придвинулся и рукой стер капли –
сначала рукой, затем облизал языком. Он попытался продлить поцелуй, но
Гарри оттолкнул его и сказал только:
- Дальше.
Блондин вздохнул и снова отвернулся.
- Отец так велел. Чтобы если что, я спасся, и их двоих спас.
- А если Волдеморт победит, - голос Гарри был почти веселым, - то, значит, Люциус тебя спасет?
- Да.
- Молодцы. Умеете жить.
- Гарри…
- У меня выбора нет, Драко. Или я, или он. Двоим завтра не выжить.
Драко снова повернулся к любовнику, с полминуты смотрел на него
распахнутыми блестящими глазами, затем кинулся к его плечу и прижался
лбом, шепча:
- Я не хочу… не хочу… не хочу… Не хочу так.
Руки Гарри безучастно обнимали дрожащего блондина:
- Тшш, тшшш… Все, Драко, успокойся. Все будет хорошо. Все… хорошо… - но взгляд его блуждал по небу, не останавливаясь.
Радужка впитывала звездные точки, и Гарри думал: возможно, это
последний раз, когда он видит холодный бархат с усыпавшими его далекими
белыми искрами.
Губы Драко нашли его рот, и Гарри запрокинул голову и приоткрыл свои губы, но продолжал при этом смотреть в небо.
И когда руки Драко начали снимать с него одежду, он не оттолкнул его, но и не помогал.
Спина коснулась влажной холодной земли («Как могильная», - подумал Гарри и его передернуло), но он не стал менять позу.
Всхлипывающий любовник был сверху, и хотя тело Гарри пронзила боль (для
него так было впервые, раньше снизу всегда был Драко), он не попросил
прекратить толчки. В этой позе он мог видеть звезды.
Драко уткнулся лицом ему в шею и замер.
- Люблю, люблю, люблю, - прерывистый шепот обжигал кожу, - не хочу тебя отпускать…
- Все будет хорошо, Драко, - Гарри погладил его по светлым волосам и высвободился. – Пойдем в лагерь. Нас, наверное, потеряли.
Он встал и помог Драко подняться.
- Ты не умрешь, да? – спросил тот с надрывом. – Ты же не можешь умереть?
- Конечно, нет, - Поттер улыбнулся. – Я же герой, ты что, забыл?
Драко кивнул, словно успокоенный этим заверением, и спрятал свою половину апельсина в карман.
Он оставит это Гарри назавтра. И порадует его после битвы.
На мгновение он содрогнулся, представив, что апельсин останется, а
Гарри умрет, и будет так глупо, глупо, глупо… Если апельсин переживет
Гарри…
Нет, Поттер не умрет. Он выживал уже с десяток раз, почему он должен умереть, как раз тогда, когда… когда его полюбил Драко.
Он завтра победит и съест этот чертов апельсин.
Драко уложил апельсин бережней, чтобы случайно не раздавить, и побежал догонять Поттера, светящего фонарем уже где-то впереди.
