Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 1.

Тремя годами ранее

Когда за поворотом дороги показались статуи крылатых вепрей, охраняющих ворота замка, в низких свинцовых тучах сверкнула первая молния. Гвендолин прибавила шагу и по детской привычке начала считать про себя, ожидая, когда вслед за светом с небес придёт звук. Раскат грома не заставил себя долго ждать, но слабая надежда добраться до Хогвартса, не вымокнув до нитки, ещё оставалась.

Поднялся сильный ветер, который, казалось, дул со всех сторон одновременно. Он путал волосы Гвендолин и трепал полы её мантии. Мантию удавалось сносно придерживать левой, свободной от волшебной палочки рукой, а вот причёску пришлось отдать на забаву разгулявшейся непогоде.

Волшебница вздохнула с облегчением, когда постаменты каменных статуй частично прикрыли её от ветра.

Кованая решётка запертых ворот неярко засветилась, едва Гвендолин приблизилась к ней на расстояние вытянутой руки, но в остальном Хогвартс никак не отреагировал на её присутствие. Пока не отреагировал.

Ещё одна вспышка молнии прочертила небо где-то слева от Гвендолин, а прогремевший затем гром заставил волшебницу непроизвольно ещё крепче сжать палочку. Если приходишь раньше назначенного срока, всегда есть риск, что ждать придётся у закрытых дверей, но поворачивать назад уже не было никакого смысла.

Похолодало. Июль вообще не выдался особо жарким, и сейчас, перед грозой, Гвендолин пожалела, что не одела под мантию что-нибудь потеплее, чем лёгкое хлопчатобумажное платье. Конечно, пара несложных заклинаний могла бы решить эту проблему, но вот колдовать в нескольких футах от самых сильных в магической Британии охранных чар почему-то не хотелось. Слишком ощутимо было присутствие их, большей частью невидимых и индифферентных к чужакам. Пока чужаки не были настолько глупы или могущественны (или то и другое сразу), чтобы попытаться проникнуть на территорию школы без приглашения.

Гвендолин, безусловно, себя ни к тем, ни к другим не относила. Впрочем, приглашение-то у неё было. Точнее, предложение занять должность преподавателя по Защите от Тёмных Искусств. Предложение, которое появилось настолько кстати, что было принято Гвендолин почти без колебаний. Не то чтобы её нынешний шеф был в восторге от подобного решения. Волшебница невесело усмехнулась, затем поморщилась и машинально провела пальцами по левой стороне лица от губ к виску. Тут же резко одёрнула себя, но было поздно: воспоминания уже потекли из того тёмного и страшного уголка сознания, дверцу в который Гвендолин тщетно пыталась запереть уже почти полгода.

Нет! Всё это уже в прошлом. В прошлом и останется. Думай об отвлечённом! О чём угодно. Быстро! Вспомни, как ты попала сюда, в Хогвартс. Как впервые вид на величественную громаду замка открылся тебе с воды...

В неверном свете лодочных фонарей воды озера казались чернильно-чёрными, а сами лодки такими ненадёжными. И ты так же, как и другие испуганные первокурсники, цеплялась за борта негнущимися от холода пальцами и вытягивала шею, стремясь различить в темноте такой далёкий и такой желанный берег. А за спиной Дженни Брегг дышала тебе в ухо и, стремясь нагнать ещё больше страху, рассказывала “правдивые истории” о привычках Гигантского Спрута. И твоё сердце замирало от отчаянной смеси ужаса и восторга. Дженни знала так много обо всём. Имея старшего брата, который тогда уже учился в Хогвартсе, твоей будущей лучшей подруге легко было казаться опытной и всезнающей.

Вспомни, как поразил тебя Большой Зал: все эти свечи и шум, и потолок, полный звёзд. Кто-то, ты не помнишь кто, внёс в зал Распределяющую Шляпу. И ты не слышала её песни, так как звуки внешнего мира еле пробивались сквозь бешеный стук сердца.

Наконец, началось распределение по факультетам, и притихшая Дженни, услышав свою фамилию, выдернула потную ладошку из не менее потной твоей и посеменила к центру Вселенной, который для всех в зале был сосредоточен перед преподавательским столом.

А потом, после очередного взрыва аплодисментов прозвучало твоё имя, и нужно было сделать несколько шагов к стулу, на котором восседала (или возлежала?) Шляпа. От одуряющего запаха тающего свечного воска кружилась голова, и казалось, что все вокруг смотрят только на тебя. На бесконечно длинную секунду захотелось стать дириколем, чтобы уметь исчезать в облаке перьев…

Вспомни, как позже в тот же вечер Дженни успела познакомить тебя с Флавиусом – своим братом, тем легендарным для тебя мальчишкой, который был уже третьекурсником, а значит, имел полное право игнорировать твоё существование. Но белокурый Флавиус при знакомстве одарил тебя задорной улыбкой. Как ты, наверно, покраснела! Он поразил тебя в самое сердце! Да… там он и остался. Навсегда.

Молния сверкнула неожиданно, и почти одновременно прогремело. Гвендолин очнулась от воспоминаний и обнаружила, что застыла в неудобной позе, задрав подбородок и уставившись сквозь решётку ворот в одну точку, куда-то в небо над башней Гриффиндора. Ветер стих, и неожиданная тишина ударила в уши.

Вдруг волшебница почувствовала себя неуютно. Сколько так простояла она, погружённая в себя, не замечающая ничего вокруг? Полминуты? Больше? Непростительно много для аврора. Фатально в военное время.

Рефлексы, выработанные многолетними тренировками, вернулись со всей остротой, словно пытаясь компенсировать неожиданную слабость, и в затылке появилось неприятное щекочущее чувство. Гвендолин резко развернулась всем корпусом, палочка наизготовку, и взглядом стала обшаривать придорожные кусты. Ничего подозрительного. Аврорша вздохнула и чуть расслабилась, опустила руку, палочка вернулась в рукав.

Поэтому громкое покашливание, раздавшееся позади Гвендолин, со стороны замка, застало её врасплох.

– Эй, прошу прощения, не хотел пугать мадам!

Волшебница могла бы поспорить, что с этакой внешностью и ростом это было совсем несложно. Бородатый гигант недоумённо взирал на Гвендолин сверху вниз. Обе руки его были подняты в успокаивающем жесте.

– Мадам Брегг?

Она кивнула.

– Здравствуй, Хагрид! – Гвендолин уже оправилась от испуга, и начала испытывать досаду, что так легко потеряла над собой контроль. Хорошо хоть, что успела в последний момент удержать рвущееся с языка проклятье. Палочку, скорее всего, тоже стоило убрать.

Ворота школы теперь были широко распахнуты, волшебница и не заметила, когда это случилось, но массивная фигура главного лесничего Хогвартса загораживала проход почти также эффективно. И дать Гвендолин пройти пока никто не собирался. – Это я прошу прощения. Я не слышала, как ты появился и вот… Профессия накладывает отпечаток, знаешь ли.

Последняя фраза была ложью. Никакие профессиональные навыки не оправдывают постоянную готовность к атаке, Гвендолин это осознавала.

– Ну-у… Такое с каждым случается, я не в обиде.

Хагрида, похоже, объяснение вполне устроило. Гвендолин отстранённо наблюдала, как он вытер обе ладони о меховой жилет, надетый поверх пёстрой рубахи, а затем нерешительно протянул правую для рукопожатия. Аврорша улыбнулась искренне в первый раз за весь день и пожала огромную мозолистую руку.

– Хорошо снова вернуться в школу? – теперь Хагрид шагал бок о бок с Гвендолин прямиком к замку. – Я хочу сказать, старые воспоминания и всё такое… Вы ведь учились в Гриффиндоре?

Гвендолин удивлённо вскинула бровь.

– Что? Нет, Хагрид, это был Рэйвенкло.

Она бросила на собеседника задумчивый взгляд из-под ресниц. Наверняка, обитатели Хогвартса уже знали если не все детали её биографии, то уж о школьных-то годах точно. Подозрения волшебницы получили подтверждение, когда после её ответа круглое лицо Хагрида, до этого носившее сосредоточенно-настороженное выражение, заметно разгладилось.

Гвендолин только головой покачала: такая бесхитростная проверка была очень трогательна. Хотя, тот факт, что даже Хагрид начал сомневаться в добрых намерениях окружающих, лишний раз напоминал о том, что магический мир переживал неспокойные времена. Настолько неспокойные, что Кингсли поначалу не хотел и слышать об её уходе из аврората.

– Я не могу терять людей, Гвен! – восклицал он ещё час назад, при их последнем разговоре. – Не сейчас, когда Сама-знаешь-кто вновь набирает силу и угрожает всем нам!

«Аврор из меня никудышный, может, как педагог я стою большего», – невесело подумала Гвендолин. Молчание стало её угнетать, и она уже раскрыла рот, чтобы спросить лесничего о чём-нибудь, но Хагрид опередил её.

– Рад был с вами встретиться, мэм, – сказал он, когда до стен замка осталось не больше полусотни футов. – Директриса ждёт вас. Пароль – “Лакричные Леденцы”. А у меня есть ещё дела. Если что, то я живу неподалёку: вон там. – Хагрид махнул рукой в сторону Запретного Леса, на границе которого, как было прекрасно известно Гвендолин, располагалась избушка лесничего.

– Если вам для занятий… ну-у… понадобятся какие зверюшки, я постараюсь это устроить, – продолжил Хагрид и, видимо, не будучи уверен, как воспримут его дружеский жест, он несколько нерешительно посмотрел на Гвендолин, и у той на губах вновь появилась лёгкая улыбка. Затем волшебница кивнула.

Улыбаясь во весь рот, Хагрид откуда-то из воздуха достал огромный клетчатый зонт-трость и широким жестом указал им на главный вход школы.

– Поспешите, вот-вот ливанёт.

***

Едва она переступила порог замка, гроза снаружи всё-таки разразилась. Гвендолин пару раз взмахнула перед собой палочкой, приводя в порядок волосы и одежду, и с интересом оглядела сумрачный холл. Похоже, ничего не изменилось за все эти годы. Она двинулась в ту сторону, где по её предположениям всё ещё располагался кабинет директора. Хогвартс, казался вымершим: коридоры школы были пустынны, многочисленные портреты на стенах дремали, и даже лестницы, эти непредсказуемые зловредные лестницы, всегда норовившие уйти из-под ног, двигались лениво и надолго замирали в одном положении. Волшебнице один раз даже пришлось прождать пару минут, пока упрямый пролёт вернулся на место, и она смогла продолжить путь.

При повороте в очередной коридор, Гвендолин чуть не столкнулась с Толстым Монахом. Ладно, столкнуться с ним было физически невозможно, но аврорша была рада, что вовремя сделала шаг в сторону, и привидение бесшумно проплыло мимо неё. Когда призраки проходят сквозь твоё тело это малоприятный опыт. Толстый Монах неторопливо скользил в футе над каменным полом и не обратил на Гвендолин ни малейшего внимания.

Волшебница прошествовала дальше, но продолжала с любопытством следить за призраком, оглядываясь через плечо.

«Что, интересно, это привидение делает так далеко от факультетских покоев Хаффлпаффа? За всё время обучения здесь я видела Толстого Монаха всего пару раз. Почти Безголовый Ник – вот тот, да – носился по всему замку. Остальные призраки были домоседами, если это слово уместно для описания привычек тех, чья социальная жизнь уже давно перешла на качественно новый, потусторонний уровень. Серая Дама, к примеру…»

Мысли аврорши были прерваны самым грубым образом: засмотревшись на Толстого Монаха, Гвендолин не заметила, что навстречу ей двигался ещё кто-то. И этот кто-то был из плоти и крови. Данный факт стал болезненно очевидным, когда, на очередном шаге она сначала стукнулась обо что-то коленом, а когда, попытавшись удержать равновесие, рефлекторно вскинула руки, то и запястьем.

«Что за…» – промелькнуло у неё в голове, когда оказалось, что она буквально налетела на высокого мага в чёрной старомодной мантии. И похоже, довольно сильно ударила его, поскольку вышеозначенный маг согнулся почти пополам, по-видимому, от боли и шипел, как рассерженная змея.

– Мерлин, мне так неловко! Прошу прощения! – Гвендолин с беспокойством склонилась над мужчиной, тщетно пытаясь рассмотреть лицо своей невольной жертвы, которое было в данный момент скрыто длинными прядями неухоженных чёрных волос. Маг резко выпрямился, и она отпрянула: столько злобы и презрения было в его тёмных глазах.

– Что, тролль вас раздери, вы себе позволяете?! Смотрите, куда идёте! – с тихой угрозой процедил незнакомец сквозь зубы.

«Определённо, змея», – решила про себя Гвендолин. – Я… Извините, я вас не заметила, – произнесла она вслух.

– Существам с грацией флобберчервя лучше ползать там, где им самое место. В канаве! А не путаться под ногами у волшебников. – Разгневанный маг бормотал ещё что-то нелестное, быстрым шагом удаляясь по коридору, но Гвендолин уже не слушала. Она узнала этого человека. И знание повергло её в шок.

Это был Северус Снейп! Пожиратель Смерти!

Высокая фигура в чёрном уже скрылась за поворотом, а Гвендолин всё стояла, машинально потирая ушибленное запястье, и смотрела ей вслед. Почти сразу же за панической мыслью о нападении Пожирателей на Хогвартс пришло воспоминание о том, что Снейп являлся местным преподавателем зельеварения. Гвендолин достала из рукава мантии палочку, прикоснулась ею к больному месту на руке, произнесла лёгкое исцеляющее заклинание и решительно двинулась дальше.

И зельевар занимал эту должность уже много лет. Вообще, если задуматься об этом, то не исключено, что он начал преподавать в Хогвартсе, когда сама Гвендолин ещё училась на последних курсах. Кто-то ведь заменил Слагхорна, когда тот ушёл на покой. Волшебница не была уверена: после сдачи СОВ она не посещала уроки зельеварения. В конце концов, Гвендолин никогда не хотела сделать карьеру медиведьмы. Или стать аврором. Только вот, являясь им уже несколько лет, она знала поимённо всех магов и волшебниц, замеченных в связях с Тёмным Лордом. Но если покойный Дамблдор доверял Снейпу, то для Гвендолин это служило весьма весомым доказательством лояльности зельевара Светлым силам. Хотя, иметь в коллегах Пожирателя Смерти… Неизвестно ещё, бывшего ли Пожирателя. Не так аврорша представляла себе свою карьеру школьного учителя.

Но это было не самое важное сейчас. Что беспокоило её сильнее, так это тот факт, что сегодня уже трижды её застали врасплох. Ладно, дважды: эпизод с призраком аврор Брегг могла засчитать себе в плюс. Но остальные два!?

Ходили упорные слухи, что должность преподавателя ЗоТИ проклята и любого, занявшего её ждут невообразимые несчастья. Волшебница невесело усмехнулась: она ведь ещё даже не подписала контракт! Но слухи были всего лишь слухами, а на каждого болтливого дурака немоты не нашлёшь. И если теряешь профессиональный навык, то нечего пенять на чью-то злую волю.

Хорошо хоть, что память не подвела её: каменная горгулья, охраняющая проход к кабинету директора стояла там, где Гвендолин и надеялась. Пожелав самой себе удачи, она глубоко вздохнула и произнесла пароль:

– Лакричные Леденцы!

Статуя послушно отпрыгнула в сторону и, подобрав полы мантии, Гвендолин ступила на винтовую лестницу.

***

После получаса беседы с МакГонагалл Гвендолин почувствовала усталость и раздражение. Нет, поначалу предаваться школьным воспоминаниям было даже интересно: директриса была необыкновенно разговорчива и приветлива. Кто бы мог подумать, что эта суровая дама, строгость и чопорность которой были так памятны Гвендолин, могла так открыто восхищаться детскими проделками своей бывшей ученицы. И обладала такой цепкой памятью.

– А тот случай, когда вы с мисс Брегг поспорили, можно ли пролететь на метле над самой высокой точкой замка? – продолжила МакГонагалл, и её тонкие губы сложились в улыбку. – Верные духу Рэйвенкло: вы не только всё рассчитали в теории, но и нашли того, кто с радостью был готов разрешить этот глубоко научный, по вашим же уверениям, спор. Мистер Прудентис, если не ошибаюсь? Конечно, только гриффиндорец мог быть достаточно безрассудным, чтобы принять участие в подобной проказе. Опасной, мадам Брегг, должна я вам сказать, проказе, – лицо директрисы снова приобрело обычное строгое выражение, но Гвендолин не покидало чувство, что МакГонагалл втайне гордилась храбростью своего ученика. Это, однако, не избавило тогда их троих от двухнедельных взысканий.

Все эти разговоры смущали Гвендолин, она снова казалась себе пятнадцатилетней девчонкой, а не взрослым человеком, готовившимся занять должность преподавателя. Кроме того, имя Флавиуса могло всплыть в любой момент… Поэтому Гвендолин отставила в сторону полупустую чашку чая и попыталась сменить тему:

– Да, но с тех пор я выросла, профессор. И, надеюсь, смогу доказать, что являюсь достаточно компетентной для той работы, на которую вы хотите меня нанять.

МакГонагалл небрежным жестом руки заставила исчезнуть со стола чайный поднос и перевела взгляд на бумаги, лежащие перед ней. На пару мгновений воцарилась тишина, а когда она снова подняла глаза на Гвендолин, это была прежняя собранная и непреклонная женщина. Вечер воспоминаний был закрыт, началось собеседование работодателя с очередным кандидатом. Директриса зашуршала пергаментом.

– У вас большой опыт работы в качестве аврора. Ваши практические знания в защите от Тёмных Искусств не вызывают сомнений. – При этих словах Гвендолин вздрогнула и неловко сместилась на стуле чуть в сторону, так, чтобы находиться к директорскому столу немного боком, правым боком.

МакГонагалл не заметила этого, всё ещё глядя в бумаги.

– Кроме того, вот уже несколько лет вы преподаёте основы введения в профессию при аврорате, – профессор, наконец, посмотрела на Гвендолин поверх очков, но та уже была к этому готова:

– Да, только это, скорее, наставничество. Я веду… вела занятия с небольшими группами молодых сотрудников, часто индивидуально, – тут Гвендолин что-то перехватило в горле, и она замолчала.

– Как бы то ни было, это ценный педагогический опыт, – МакГонагалл достала из ящика стола чистый лист пергамента и, потянувшись к чернильному прибору за пером, продолжила, – Я не сомневаюсь, что вы справитесь. Очередное заседание Совета Попечителей состоится через две недели, и уверена: ваша кандидатура вызовет полное одобрение. И, должна признаться, в той непростой ситуации, в которой мы все сейчас находимся, иметь опытного аврора в стенах школы совсем нелишне.

Гвендолин кивнула.

– Да, и я так понимаю, вы хотите, чтобы я включила в учебный план как можно больше практических занятий? Поменьше теории – побольше знаний о том, как суметь себя защитить?

Задавая эти вопросы, Гвендолин рассеянно разглядывала полки книжного шкафа за спиной МакГонагалл ("Это, случайно, не второе, считающиеся утерянным издание "Наставлений чародею" Эрейхта Валлийца?"), и поэтому оказалась совершенно не готова к тому, что пожилая волшебница произнесла в следующий момент.

– Вы проработали в аврорате несколько лет. Что заставило вас откликнуться на моё предложение? Почему вы хотите преподавать в Хогвартсе?

«Вот оно! Этого вопроса ты боялась с самого начала. Ну же, Гвен, ответь!» Наверно, директриса почувствовала её страхи, потому что вскинула перед собой обе руки ладонями вперёд и тихо произнесла:

– Нет, вы вовсе не обязаны…

– Да ладно, профессор, – Гвендолин решила, что ей всё равно, - разве этого нет в официальных бумагах? – Она кивнула на разложенный на столе пергамент. – Пять месяцев назад я… я потеряла ученика. Мы были на задании, – аврорша сконцентрировала взгляд на подоле собственной мантии, к нему обращаться было легче. – Это планировалось как тренировка. Была задержана группа магов… Неважно. Здание было признано безопасным… Только вот проклятия, наложенные на ту потайную дверь в библиотеке оказались быстрее меня.

МакГонагалл покачала головой.

– Я не знала. Но уверена, в этом не было вашей вины.

– Может быть, и нет. «Конечно, это была моя вина!» – Увольнение было бы самой малой неприятностью. – Гвендолин издала безрадостный смешок. – Мерлин, я почти хотела, чтобы меня “перевели в Управление по связям с кентаврами”, как говорят у нас в Министерстве. Но было разбирательство, мои действия были признаны единственно верными, – эти слова Гвендолин произнесла с сарказмом, - и я осознала, что больше не могу… не имею права…

Аврорша встретилась с директрисой взглядом, не уверенная, что её поняли, и испытала нечто вроде облегчения, когда та сказала:

– Боюсь, вы правы: практические занятия по ЗоТИ станут куда важнее в этом году. Вы можете использовать наработки ваших предшественников, я уверена, в них можно найти много полезного. Но если сочтёте нужным изменить текущую программу, то это целиком в ваших руках. Я, со своей стороны, лишь прошу уведомить меня заранее, если вы захотите сменить учебные пособия по предмету, дабы перед рассылкой нашим ученикам списков необходимых учебников, мы могли бы включить их в перечень.

– Да, профессор МакГонагалл, – Гвендолин снова позволила себе чуть расслабиться.

– Хорошо. Кстати, – пожилая волшебница улыбнулась, - нет необходимости обращаться ко мне так официально, когда мы не на людях. Если мы теперь коллеги, то вы можете звать меня по имени.

Гвендолин с облегчением откинулась на спинку стула: её взяли на работу! Она чуть улыбнулась МакГонагалл в ответ и спросила:

– Мне нужно что-нибудь подписать, про… то есть, Минерва? И когда я должна представить программу будущих занятий? Официально до конца августа я всё ещё работаю на Шеклболта, так что…

– У нас ещё будет время обсудить все детали, Гвендолин, – МакГонагалл снова вернулась к бумагам. – Единственное, что необходимо сделать сейчас – это удостовериться, что охранные чары Хогвартса вас примут. Тут было неспокойно последнее время. Именно поэтому мы держим ворота школы на замке. Это весьма неудобно и, боюсь, в скором времени, я вновь буду вынуждена снять большую часть защиты замка. По крайней мере, – МакГонагалл сделала едва заметную паузу, – до прибытия учеников.

У Гвендолин сложилось впечатление, что директриса хотела сказать: «По крайней мере, до тех пор, пока сюда не вернётся Гарри Поттер».

Тем временем, МакГонагалл покинула директорское кресло и, пройдя мимо сидящей Гвендолин, подошла к дальней стене кабинета.

– Когда охранные чары полностью активированы, каждый профессор может беспрепятственно попадать на территорию школы, – пояснила МакГонагалл, – но сначала замок должен почувствовать частицу их магии.

Она достала из кармана своей зелёной бархатной мантии волшебную палочку и, взмахнув ею, невнятно произнесла несколько слов на латыни. Гвендолин развернулась на стуле и внимательно следила за действиями пожилой волшебницы. Похоже, заклинание было направлено куда-то в простенок между двумя книжными шкафами. МакГонагалл опустила палочку, и из каменной кладки над самым полом бесшумно выехал один из камней. Он выплыл из стены и повис в воздухе.

МакГонагалл повернулась к Гвендолин и поманила её рукой.

– Идите сюда. Всё, что вам нужно сделать это прикоснуться к камню-замкУ. Это добавит вашу магическую подпись к чарам, уже имеющимся в Хогвартсе, и в следующий визит замок вас узнает. Своего рода ритуал, а сегодня ещё и жизненная необходимость.

Один из настенных портретов недовольно хмыкнул.

– Молодёжь сегодня так ленива. Никакого уважения к традициям!

Остальные портреты согласно закивали головами и зашептались. Гвендолин, которая уже встала со стула, недоумённо покосилась на картины.

– Не обращайте внимания! – МакГонагалл спрятала палочку обратно в карман мантии и разгладила несуществующие складки на рукавах. – Просто раньше камень-замок находился не здесь. Кажется, он был вмурован в стену одного из коридоров подземелий. Не так ли, Армандо? – обратилась она к портрету, изображённый на котором пожилой бородатый маг был столь ярым приверженцем традиций.

– В потолок, – буркнул тот, и отвернулся, сделав вид, что разглядывает нарисованный пейзаж в нарисованном окне на заднем плане своего полотна.

– Ах да! И новым преподавателям приходилось изрядно помучиться, прежде чем они могли его отыскать. – Лицо директрисы сделалось печальным. – Альбус считал, что нет необходимости подвергать кого бы то ни было подобному испытанию и перенёс камень сюда. Скоро будет готов его портрет, кстати, и тогда, уверена, вашим перебранкам по поводу соблюдения традиций не будет конца, Армандо. Нет, нет, – поспешно добавила она уже для Гвендолин, – оставьте свою палочку на столе. Прикасаться к замку нужно руками.

Молодая волшебница сделала так, как было сказано очень неохотно: не расставаться с палочкой давно стало привычкой; и приблизилась к серому камню, всё ещё неподвижно парящему в воздухе над полом.

МакГонагалл отступила в сторону, освобождая ей место. Аврорша подобрала подол мантии, присела на корточки и уже протянула к камню руку, как вдруг…

– Ой, – воскликнула Гвендолин и отдёрнула пальцы. – Он меня… он меня… «Укусил?» Нет, конечно, но ощущалось очень похоже. – Что происходит?

– Это я у вас хочу спросить, мадам Брегг.
Всё ещё сидя на корточках, Гвендолин подняла глаза на МакГонагалл и обнаружила, что та внимательно на неё смотрит. Очень внимательно. В кабинете стало тихо, не слышно было даже перешёптывания портретов.

– Вы принимали недавно какое-то сильное зелье? - МакГонагалл дождалась отрицательного ответа Гвендолин и быстро продолжила: – У вас есть с собой амулеты, магические артефакты, портключи? – Аврорша покачала головой. – Чары гламура?

Гвендолин заколебалась. Она поднялась на ноги и ничего не ответила. МакГонагалл прищурила глаза и сделала большой шаг назад. Реакция у неё была отменная – Гвендолин не успела уловить движения, а на неё уже была направлена волшебная палочка директрисы.

– Кто бы вы ни были, очень советую немедленно снять вуаль гламура! – тон, которым были произнесены эти слова, не оставил Гвендолин сомнений в том, что ей следует подчиниться.

Смирившись с неизбежным, аврорша провела ладонями по лицу. Как хорошо, что это давало ей возможность закрыть глаза. «Если бы можно было их больше не открывать», – подумала Гвендолин с отчаянием. Её руки снова бессильно упали вдоль тела.

Кажется, кто-то охнул. В комнате перестало быть тихо, и Гвендолин с раздражением передёрнула плечами. Глаза всё же придётся открыть.

МакГонагалл всё ещё стояла напротив. Она явно была шокирована, и в этом не было ничего удивительного. В конце концов, Гвендолин прекрасно знала, как чудовищно теперь выглядит.

– Мерлин милостивый! Деточка, я не имела понятия, – прошептала пожилая волшебница. – Кто? Как это произошло? – Она, казалось, не могла отвести глаз от переплетения уродливых лилово-красных шрамов, покрывающих всю левую половину лица Гвендолин.

Это было невыносимо! Она спрятала пылающее лицо в ладонях. Прикасаться к собственной коже было больно, но всё же, не так больно, как наблюдать за реакцией окружающих. Волшебница ещё сильнее зажмурилась, но всё равно чувствовала на себе взгляд МакГонагалл, взгляды всех этих идиотских портретов. Пока шокированные, но, как знала Гвендолин, эти взгляды быстро превратятся в презирающие, жалостливые, выражающие отвращение…

– Пять месяцев назад, когда погиб мой ученик, – вероятно, её голос звучал глухо, но отвести руки от лица и снова посмотреть на директрису Гвендолин было не под силу. – Ловушка в библиотеке не была единственной… Проклятие Дьявольского Меча. Не смертельное, но… уродующее. В Св. Мунго сказали, что ничего нельзя сделать, что мне повезло, ведь оказались не задеты глаза…

Почувствовав лёгкое прикосновение к своему плечу, молодая волшебница замерла.

– В шрамах нет ничего постыдного, – голос МакГонагалл не выражал ни презрения, ни жалости. Гвендолин позволила вновь усадить себя на стул и, наконец, набралась смелости встретиться взглядом с бывшим преподавателем.
– Мне очень жаль, – продолжила та всё также ровно, – что такое несчастье случилось с вами, и вы сможете восстановить вуаль через минуту, если хотите, но повторяю: эти шрамы – не то, чего нужно стыдиться.

Это было произнесено искренне, и руки Гвендолин почти не дрожали, когда она привычными движениями и словами прятала никогда не заживающие рубцы под магическую иллюзию.

– Ещё чаю? – мягко спросила МакГонагалл.
Глава 1 продолжение

Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 1.

lovey_dovey

Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 1. - Текст произведения