1.
Стекла зазвенели еще раз: тоненький, переливчатый, хрустальный звук, разлитый по комнате, заполнивший её невидимым сиянием.
Когда смолк этот звон, наступила пустая, пугающая тишина.
Она замерла, пытаясь заставить себя не дышать. Тишина мешала, казалось,
это вата, приложенная к ушам, она почувствовала, как дрожит её
вытянутая шея, дрожит все тело: от попыток преодолеть тишину, услышать
хоть что-нибудь.
Раз.
Раз, два, три, четыре…
Она начала считать про себя: после пяти счет пошел торопливо, кое-как,
о, наверное, профессор бы сейчас посмеялся над ней, не умеющей даже
отсчитать до десяти для успокоения нервов.
Пятьшестьсемьво…
Звук. Хруст стекла под чьими-то ботинками.
Семьвосемь…
Еще и еще: они приближаются, эти шаги.
Она вжалась в пол, ощущая запах известки, пыли и холодного камня.
Семь…
Семь…
Она застряла на семи. Шаги были совсем близко.
Что-то теплое прикоснулось к её лодыжке. Она вздрогнула и скосила глаза
в ту сторону. И едва удержалась, чтобы не застонать: её белый носок
стал ярко-красным. Нога теперь была в лужице красного, ручеек бежал
из-под осколков старинного комода, за которыми она пряталась: там, на
той стороне, был кто-то… кто-то, кого…
Она зажала рот ладонью. Шаги по стеклу, потом звук, словно человек споткнулся. Невнятное бормотание.
Семь… Семь…Мерлин, помоги мне, прошу тебя, я обещаю, что буду хорошей девочкой что я никогда никогда никогда….
Её нога теперь была вся в крови. Носок набух, и набухла туфелька из
розовой лайки. Она не могла даже пошевелить ею, чтобы убрать с пути
ручейка крови.
Семьвосемь.
Её сердце уже не ухало где-то в горле: оно остановилось и сжалось, будто птенец, выпавший из гнезда.
Кто-то стоял почти над ней.
Резкий треск ломающегося дерева.
-Вон там. Посмотрите, там еще одно тело.
-Трудно сказать.
-Тонкс? Тонкс, иди сюда.
Ей были слышны лишь реплики человека, стоящего рядом. Но он вел разговор: с кем-то из гостиной, возможно.
-Нет, я не ранен. Здесь мертвое тело, кто-нибудь может мне помочь? Что? Я не знаю. Это… это девчонка.
Она почувствовала, как крик рвется наружу: её гортань вибрировала, и
что-то дрожало в груди, так, что удержать эту дрожь было почти
невозможно.
Семь… Мерлин, помоги мне. Семь… Мерлин, я не закричу. Семь…Они убили её…
Семь. Восемь. Девять. Мерлин, они убили её, они убили их всех.
Семь. Восемь. Девять.
2.
Она подобрала с пола обрывок пергамента. Он был приклеен на какое-то
слабое заклинание, и, слетев со стены, теперь валялся на полу почтового
отделения номер десять.
Совы вокруг неё негромко ухали, словно переговаривались. Старушка-ведьма дремала у дальнего конца стойки.
«Приказ Министерства Магии номер 673, подписан заместителем министра…»
Читать не имело смысла. За короткими строками, сообщающими об аресте
имущества и штрафных санкциях в отношении всех, кто помогает темным
магам, следовал длинный список семейств, чьи члены были должны в
обязательном порядке пройти специальную регистрацию.
Слизерин, почти весь: не было Малфоев, Паркинсонов и Гойлов. Но, если
Малфои и Гойлы, похоже, вообще вышли сухими из воды, то фамилии
Паркинсон не было потому, что…
Прекрати, сказала она себе, прекрати, не думай об этом. Просто не
думай. Здесь нет твоей фамилии. Нет фамилии, но это всё, что тебе стоит
знать. Нет твоей фамилии, потому что…
Почему – не важно.
Гораздо важнее, что из этого следует.
Она оглянулась.
Старушка, кажется, по-прежнему дремала в своем углу.
Она прошла к стойке и взяла чистый лист пергамента из стопки. Перо
болталось тут же, прикрученное довольно слабым заклинанием к
серебряному гвоздику в столешнице.
Она подняла перо, обмакнула его в чернильницу и аккуратно, не торопясь, вывела на листе:
«Меня зовут Пэнси Паркинсон. Думаю, Вы знаете, что случилось. Я прошу Вашей помощи, мистер Малфой».
Она посмотрела на ровные округлые буквы. Сложила пергамент, и к ней
тотчас, словно по команде, слетела небольшая взъерошенная сова.
Пэнси, покачав головой, взяла второй лист.
«Меня зовут Пэнси Паркинсон. Думаю, Вы знаете, что случилось. Я прошу Вашей помощи, мистер Гойл».
Она подняла голову и, вздрогнув, натолкнулась на пристальный взгляд цепких голубых глазок.
-Я… Миссис, я…Мне нужно отправить два письма.
Старушка, до того казавшаяся сонной, неожиданно проворно подбежала к
ней и молча уставилась на два свернутых листа в руках у Пэнси.
-Фамилии?
-Что?
-Фамилии адресатов, - старуха пожевала губами и, видя растерянность
девочки, прикрикнула еще раз, - Мне нужны фамилии, кому письма.
-Н-но… Почему? Зачем?
Пэнси на всякий случай сжала пергаменты. Сова недовольно ухнула и отлетела на свое место.
Пэнси показалось, что тупое отчаяние затопило её мозг. Она раскрыла
было рот, но почувствовала, как слезы предательски подкатывают к горлу.
-Приказ министерства. Без регистрации письма не рассылаем.
В голосе старухи слышалась горделивая радость.
Пэнси отступила на шаг, потом еще и еще. Старуха, вытянув тощую шею из
пушистой шали, пристально глядела на неё. И она испугалась. Все так же
пятясь, она дошла до двери, споткнулась о порог, развернулась и,
подгоняемая необъяснимой паникой, выскочила из почтового отделения
номер десять.
3.
От голода у неё урчало в желудке. Пэнси перевернулась на живот и
ткнулась носом в подушку, пропахшую чужим потом, слезы опять побежали
из глаз: абсолютно помимо её воли, они просто текли, не сопровождаемые
особыми эмоциями. Это стало чем-то вроде рефлекса.
Она провалилась в сон как-то незаметно, и сон был почти без сновидений.
Он показался ей очень коротким: словно прошло не более минуты, c того
момента, как она положила голову на подушку.
Было уже утро: яркий солнечный свет заливал автобус, тени скользили и
менялись, повторяя ажурные отблески осеннего леса за окнами.
Она встала и побрела к выходу. Споткнулась о чей-то саквояж.
-Выходите здесь, мисс?
Пэнси молча смотрела на ярко-красные, пламенеющие кроны деревьев за стеклом входной двери автобуса.
-Так выходите?
Она, так же молча, кивнула.
-Здесь далековато идти, - Эрни поковырялся в прыщике на шее и зевнул.
Пэнси не ответила.
-Ладно, я что, я ничего.
Взвизгнули тормоза, и девочка в туфлях разного цвета сошла на обочину.
Мелькнули в окнах лица пассажиров, газета Эрни, раскачивающиеся подвески люстры: «Ночной рыцарь» скрылся за поворотом.
Она немного постояла, глядя ему вслед, а затем сошла на тропинку, уходящую прямо в лес.
Волк и Красная Шапочка.
Встретит ли она волка? Или уже встретила?
Они были там, в её доме. Шли по комнатам, раскидывая обломки мебели,
отдирая доски паркета, искали улики. Куда они увезли тела? Она не знала.
Ей хотелось думать, что тела её родителей и сестер были похоронены так,
как хоронят всех людей. Но рациональная часть её сознания знала, что
это не так. В лучшем случае – сожжены.
Из-под её ног выпорхнула какая-то крошечная пестрая птица.
Пэнси остановилась и огляделась. Тропинка была достаточно широкой: выглядела так, будто по ней часто ходят.
Лес вокруг был просвечен золотым сентябрьским сиянием, и Пэнси бы залюбовалась, не будь она такой голодной и усталой.
Голод так привычно поселился в её теле: вначале она не замечала его, затем свыклась, приняв за новое условие существования.
Эти красные капли вначале не привлекли её внимания, однако уже спустя несколько секунд Пэнси сообразила.
Ну разумеется. Ведь это шиповник.
Она побежала к кустам, оцарапав голые ноги о сухие травы и колючки, и
принялась рвать шершавые длинные ягоды, торопливо запихивать их в рот,
не обращая внимания на мелкие колючие листочки, с наслаждением
раскусывая ватную мякоть.
4.
-Что в карманах?
-Ничего.
-Покажи.
Пэнси, глядя исподлобья, запустила руку в карман юбки.
-Что это? Шиповник?
-Да.
-Покажи остальное. Где твоя палочка?
-Больше ничего нет.
Она развернула руки ладонями к нему.
-Где палочка?
-Они… сломали её.
-Что с туфлей?
Пэнси опустила глаза на туфельку.
-Это кровь.
-Чья?
-Я не уверена… возможно, моей сестры.
-Она мертва?
Её стоило усилий не изменить выражения лица.
-Да.
-Как ты думаешь, почему они не убили тебя?
Вопрос, прозвучавший из-под маски, застал её врасплох.
-Я… убежала.
-Тебе удалось убежать? Одной?
-Да.
В наступившей тишине она почувствовала, как сильно колотится её сердце.
-Что ты хочешь от меня?
-Мой Лорд, я…
-Я не твой Лорд.
Несмотря на все усилия сдержаться, её губы затряслись.
-Мне больше некуда идти.
-Возвращайся в школу.
-Нет.
-Я не собираюсь это обсуждать.
Пэнси вдруг вспыхнула.
-Я тоже!
-Возвращайся в школу и проси защиты у них, - голос теперь звучал устало и раздраженно.
-Я не вернусь к ним.
-Тогда делай что хочешь. Я не дам тебе защиты.
-Я не прошу защиты.
Он издал звук, похожий на короткое хихиканье.
-Чего же тогда?
Пэнси перевела взгляд на толстое чешуйчатое тело у его ног, мерцающее смутными бликами в закатных лучах.
Мысленно вновь начала считать.
И, досчитав до восьми, тихо произнесла:
-Мести.
5.
-Убивает не сила волшебства, убиваешь ты. Запомни, моя маленькая Пэнси.
Нагини недовольно зашипела, скользнула длинной переливчатой тенью к его ногам.
-Я не смогу. Это… это…
Скорчившееся на полу тело дрожало и тряслось. Она никогда не видела
лица этого человека. Его плешивый затылок был покрыт крупными бусинами
пота, из-под грязной полумаски катились толстые струи слез.
-Ты глупая маленькая девочка. Ты просила дать тебе возможность отомстить. Так учись.
Пэнси сжала в руках палочку.
-Но он ничего не сделал.
Голос Лорда прозвучал сухо и равнодушно.
-Сделает.
-Прошу вас! – пискнул человечек, подняв от пола голову, он смотрел не на Лорда, а на Пэнси, и она отвернулась.
Сделав несколько шагов к Лорду, она замерла, глядя прямо в красноватую мглу за прорезями белой маски.
-Это подарок вам, мой Лорд.
Она слегка поклонилась и, резко развернувшись к человечку на полу,
выкрикнула слова убийства. Удивительно, как легко они слетели с её губ:
ей пришло в голову, что она не так уж не хотела этого.
Зеленая вспышка окутала жирное тельце, а затем рассеялась.
Нагини, изогнувшись, приподняв изящную голову, глядела на труп. Лорд отвернулся.
-Убийство проще, чем ты думаешь.
Пэнси смотрела на его длинные сухие пальцы, изящно скользящие по змеиной коже. Поглаживания были нежными, почти любовными.
-Проще, чем предательство, чем ненависть, чем борьба. Убийство – всего лишь пара слов.
Если у тебя достанет решимости, ты станешь убийцей.
-Я уже стала, - тихо проговорила она.
Он рассмеялся своим глуховатым смехом. В прорезях маски мелькнуло алое:
она вдруг вспомнила ягоды шиповника, сорванные в осеннем лесу.
-Ты хорошая ученица, Пэнси. Но я не собираюсь учить тебя вечно.
Она облизнула губы и неловким жестом подтянула носок.
Лорд снова хихикнул, Нагини издала короткое злобное шипение.
-О, бедная моя девочка. Бедный ребенок. Что они сделали с тобой.
-Я не ребенок!
-Не собираюсь спорить с тобой. Можешь идти.
Пэнси торопливо склонилась к его руке. Сухая бледная кожа всегда пахла
одинаково: легкий запах горькой полыни. Она прикоснулась губами, вдыхая
этот запах, чувствуя странное томление, смесь чувств: благодарность и
что-то еще, чему не было названия.
6.
Шиповник. Мысль зацепилась за красное, как будто ей не хватало именно
этого: яркого, живого. Шиповник. Красное. Алое. Длинные ягоды, словно
его глаза. Она никогда не видела его глаз. Алое. Алое. А…
Пэнси со стоном отползла. Длинный коридор плавился, кривился перед
глазами. Её ноги не двигались. Она волокла их за собой, постанывая,
подтягиваясь на руках. Алое. Алое.
Нужно считать, чтобы не потерять сознание.
Раз.
Предателем был профессор Снейп.
Два.
Алое. Шиповник. Глаза смотрят из маски.
Три.
Он ушел, успел бежать.
Четыре.
Он жив.
Пять.
Она умрет.
Шесть.
Она умрет.
Семь.
Нет, нет, нет, она не может умереть, она еще не отомстила.
Восемь.
Она спасла его.
Девять.
Девять…
Девять…
Пэнси подняла голову и сквозь туман увидела бледное лицо с большими черными глазами.
-Пэнси? Мисс Паркинсон? Что вы…
-Простите.
-Что?
Он присел рядом с ней, осторожно дотронулся до её руки, и она задрожала.
-Простите меня, профессор.
-Пэнси, как вы здесь…
Она увидела чьи-то ноги, какие-то люди ходили вокруг, разбирая завалы, переговариваясь: давящее déjà vu.
-Я убивала.
-Что с вашими ногами? Вы можете идти?
-Я… не знаю… не чувствую их.
Он вдруг склонился близко, обхватил её и поднял легко, как ребенка.
-Эй. Эй, помогите мне кто-нибудь. Это мисс Паркинсон, я не знаю, как
она здесь оказалась… Они что-то сделали с ней. Что-то с ногами…
Помогите же нам!
Она закрыла глаза и вновь начала считать.
Девять.
Профессор, помогите мне.
Девять.
Профессор, вы даже не знаете, что вас ждет.
Лорд жив, и жива она.
Кто-то подхватил её у Снейпа, её передавали с рук на руки. Множество
голосов, прикосновений вокруг. Её раны промывали и перевязывали, кто-то
щупал её ноги, кто-то считал её пульс. Она слышала обрывки их диалогов:
«Чудом жива», «Пытали», «В розыске с сентября».
Она снова в ловушке.
Но есть маленькая разница.
Мысленно Пэнси холодно усмехнулась.
Семь. Восемь. Девять.
