Если лежать долго-долго, закрыв глаза, то можно даже услышать Его голос. Я могу лежать вот так часами, вызывая в памяти слова, обрывки фраз, произнесенные им, и чувствовать, что он еще со мной. Что вы оба – еще со мной.
* * *
«Меня зовут Вирджиния Уизли и мне одиннадцать лет. Я…»
«Здравствуй, Вирджиния. Мое имя – Том Риддл».
* * *
Да, я помню его. Я так отчетливо его помню, словно он вырезан на обратной стороне моей памяти. Сперва мне показалось что вы даже чем-то похожи. Цвет волос, форма губ, только он гораздо, гораздо старше…. Но я ошиблась. Вы вовсе не похожи.
Я помню его глаза. Они странные – таких я еще не видела. Иногда они чернильно-синие, горячие, темные, иногда – зеленые в тон герба Слизерина и такие холодные… Словно лед.
Драко Малфоя называют Ледяным Принцем Слизерина. Но они не правы. Ледяной Принц Слизерина – Том Риддл.
Я не могла понять его и то, зачем он разговаривает со мной. Я не могла понять, зачем ему это было нужно. Но с ним мне не было одиноко, потому что никто не разговаривал со мной так, как он.
* * *
«Расскажи о себе, Вирджиния. Я хочу знать о тебе».
«Ты можешь звать меня Джинни. Так все меня зовут»
«Мне нравится имя Вирджиния. Оно такое красивое…. Расскажи мне о себе»
* * *
Я рассказывала ему о себе. Я рассказала ему, что у меня шесть братьев, и что я одна среди них девочка, и что мама больше заботится о них, чем обо мне, и что мы ужасно бедные, и что Гарри Поттер не обращает на меня внимания.
Он слушал. Он был самым внимательным слушателем.
Он заменял мне Гарри Поттера.
Ты знаешь, тогда, когда ты мне был так нужен, тебе не было дела ни до кого, кроме квиддича или Вольдеморта.
Говорят, Том Риддл – это Вольдеморт. Неправда. Том Риддл – это не Вольдеморт. Они вовсе не похожи. Это не один и тот же человек, так же как и ты, Гарри, больше не мальчик, который выжил. Мальчик, который выжил, так же как и его шрам, стерт войной, Вольдемортом. Вместо него остался молодой, но очень успешный аврор с надломленным взглядом зеленых глаз, с непослушной копной черных волос, с новым шрамом через всю щеку, который не портит тебя, о нет, но делает другим. Сейчас ты больше похож на Сириуса.
Так же и Том Риддл. Том Риддл - странный, темный, но вовсе не Лорд. Он похож на нас, и неизмеримо глубже, чем мы.
Он показал мне черный сад.
* * *
«Сегодня у меня был ужасный день, Том.»
«Что случилось, Вирджиния?»
«Ну… на самом деле это не так уж и важно. Этот день такой же как и все дни.»
«Но ведь что-то случилось, не так ли?»
«Гарри… он… ну, он не замечает меня….»
* * *
Там тихо. Время словно бы остановилось, его можно почувствовать, оно висит невидимой пеленой в воздухе – нечто такое пряное, пахнущее пылью и одновременно солнцем, и слегка сквозит запах озона, как после грозы. Этот запах не может мешать или нравится, он просто часть этого места.
Все начинается со старой, потрескавшейся мраморной лестницы, уходящей вглубь, вверх, под темные своды по жесткой, с высохшей травой, земле.
По этой лестнице нельзя взбегать, по ней можно лишь взойти – медленно и словно спрашивая разрешения подняться.
Лестница кончается, когда темные своды старых, величественных деревьев смыкаются над твоей головой и прячут тебя от света. Полумрак укутывает тебя пеленой и успокаивает, заставляя сердце биться в каком-то зачарованном ритме.
Кругом заросли дикой ежевики, ее плоды черные и мажут пальцы, и отравляют сладким соком. Гибкие стебли вьются в старинном кружеве, оплетая все: и стволы деревьев с густыми кронами, и изножье мраморной скамьи, и печального мраморного ангела.
Ангел печален, но печаль эта не болезненна и не горька, она чуть сладковата и имеет привкус все той же ежевики и пыли, и солнца, и озона.
Он ждал меня там, в Черном Саду.
Он звал меня, когда мне становилось совсем одиноко – мои братья, особенно Рон, не замечают меня, им нужен Золотой Мальчик, а не я, и мне нужен Золотой Мальчик…
* * *
«Так больно, Том, я так не могу! Почему Рон и Фред с Джорджем не замечают меня?! Гарри…. Они все с Гарри! Даже Гермиона! А ведь сначала мы с ней даже немного дружили!
Все считают меня странной и маленькой…. И он тоже…. Я ему не нравлюсь, я рыжая и у меня веснушки на носу, и мои глаза не зеленые…. Я хотела бы такие же зеленые, как у него. Они у него … как трава, только темнее. Я некрасивая и у меня нет подруг. И моя одежда – поношенная, как бы мне хотелось носить такие же платья, как Лаванда или Парвати. Мне так надоела моя старая одежда! Мама шьет мне одной в семье новую, потому что я девочка, но это бывает очень редко, да и шьет она вечно что-то что мне не нравится. Я не люблю оранжевый, так же как Рон – бордовый, но она никогда не помнит об этом. А мне так стыдно… перед Гарри.»
« Твой Гарри – просто глупый избалованный мальчишка. Он еще не может понять, что теряет.»
« Я знаю, наверно ты считаешь меня тоже глупой…. Все считают, даже Рон! Все думают, что все это – ненастоящее…. Может быть, вы все правы. Но мне так больно иногда, я просто не знаю, куда деваться. Иногда мне хочется скрыться, убежать, что бы никогда его не видеть…»
« Я могу помочь тебе. Но это будет секрет, как и все остальное. Ты ведь умеешь хранить секреты?»
« Да.»
« Не пугайся. Просто доверься мне, ты же знаешь, что я не хочу причинять тебе вред.»
* * *
Иногда он сидел на скамье. Иногда – возникал из темноты, из зарослей ежевики.
В тот, первый раз, он стоял на самом верху лестницы, на кромке тени, разделяющей этот мир и тот. Это был один из тех редким моментов, когда я видело его лицо при свете – не мальчик, но и не взрослый, навсегда застывший, как и этот Черный Сад. Наверно, Черный Сад – это и есть часть него.
Его глаза – синие, как чернила, густой цвет с мерцанием внутри – завораживает и немного пугает. Спутанная челка падает на лоб, она черная, как и твоя, и в вас обоих есть что-то одинаковое. В нем и в том тебе, что сидел на подоконнике в гостиной и вертел в руках зеркальце, подаренное Сириусом, в котором он никогда тебе не отзовется. Обреченность.
Он улыбнулся мне одной из своих редких улыбок – это был первый раз, когда я увидела его, а он – меня, - и взял за руку, уводя в полумрак.
Стоит хоть раз войти в этот зачарованный круг, и ты уже навечно принадлежишь ему – и мальчику по имени Том.
* * *
«Ты пустишь меня туда снова?»
«Да. А ты этого хочешь?»
«Да. Я хочу снова увидеть тебя»
«Хорошо. Но позже»
* * *
Часто мы просто разговаривали. Это было странно – сидеть на мраморной холодной скамье, дышать пряным воздухом, чувствовать на своем плече его ладонь и смотреть в его темные глаза - и знать, что это все неправда.
Потом мне стало казаться, что это все более реально, чем тот мир, где я жила.
Там я было гораздо более живой, чем тут. И мне почти не было больно.
Черный Сад не был для меня фантазией, дымкой, воспоминанием. Он был полон чувств и звуков.
Я помню ощущение от его теплых и твердых рук. Я помню прохладные прикосновения губ к виску, лбу и щеке. Я до сих пор могу слышать его голос в себе. Такой хрипловатый, наполовину мальчишеский, наполовину взрослый.
Я не хотела, что бы это когда-нибудь заканчивалось. Это был зачарованный, безупречный круг, где не нужно даже слов, что бы понимать.
Я хотела вечно играть в его игру.
* * *
«Мне больно, Том. Прошу тебя, забери меня к себе»
«Хорошо»
* * *
Это была его игра, и я прекрасно это понимала.
Это не было определенным, осознанным чувством, просто я … знала. И мне было все равно.
Я просто каждый раз поднималась по лестнице, подходила к нему и прятала лицо в складках его мантии. Он заключал меня в кольцо своих рук, от него пахло ежевикой, и я наконец-то могла плакать.
Он не утешал меня. Он не шептал нежных слов, не гладил по голове, не вытирал слез. Просто ждал, пока перестану плакать и подниму лицо.
Его глаза были жаркими, темно-синими, и я про все забывала.
Чаще всего мы говорили. Вернее, говорил он, а я просто молча слушала, изредка вставляя свои реплики. Он зарывался рукой в мои волосы, пропускал пряди сквозь пальцы, а его голос лился, наполняя застывший воздух и меня.
Он говорил о многом. На самом деле, я знаю гораздо больше, чем ты, Гарри. Гораздо больше о нем. И о себе. И даже о тебе.
Иногда мы просто молчали. Тишина не угнетала. Он все так же теребил мои волосы – они ему нравились, особенно их цвет – распускал их по плечам. Отводил в сторону, открывая шею. Слегка тянул на себя - было немного больно и даже приятно – и я откидывала голову назад, облокачиваясь на него, раскрываясь ему на встречу.
Он скользил прохладными губами по вискам, векам, прикасался к моим губам. Это было сладко и тревожно, щемяще и дурманяще. Его руки были сильными и твердыми, они властвовали, но не принуждали. Я просто падала в поток, стремительно уносящий меня куда-то далеко.
* * *
«Том, я не знаю. Я правда не знаю. А что, если я больше не увижу тебя?»
«Я вернусь, ты же знаешь»
* * *
Все думали, что это был дурман. Что он владел мной и моим сознанием. Что мне было страшно.
Не правда. Я всегда понимала, ЧТО делаю. И зачем.
И миг, когда тонкая коричневая книжка полетела в угол туалета Миртл, не был мигом отчаяния. Я знала, что Мальчик-Который-Выжил придет туда.
Это была игра Тома. Но я была согласна играть в нее, лишь бы быть рядом. Лишь бы приходить в черный сад.
Ты делал мне больно.
Том делал мне больно.
Но была большая разница между первым и вторым. И я любила вас обоих.
И если я и сходила с ума, то только от невозможности выбора.
Слишком много всего на мои хрупкие плечи.
Это было сложно объяснить. Ты никогда не поймешь.
Он просто дарил мне то, что отнимал ты.
И я выбрала его.
Это не было сознательным решением - причинить тебе боль. Я не хотела тебе зла, но какая-то часть меня ликовала при этом. И ты наверняка не раз испытывал желание убить Чоу за то, что она предпочла тебе Седрика. Ты хотел ее наказать, заставить ее чувствовать ту же горечь и обиду.
Ты был в моей власти. И ты мог бы спасти меня тогда, но я была лишь маленькой сестренкой Рона для тебя, да и ты был еще мальчишкой.
Знаешь, на самом деле я тоже говорю на языке змей. А как, по-твоему, я вызывала Василиска?
Это был дар Тома. И он подарил это знание мне, как и многое другое. Знаешь, при желании я могла бы стать темной волшебницей и перейти на сторону Вольдеморта. Но во мне нет стремления убивать. Я просто знаю, как это сделать. Ты же знаешь, я третий по уровню Аврор после тебя и Драко.
И Вольдеморт – это искаженный Том, а кривое отражение в зеркале мне не нужно.
* * *
«Том, я так скучала. Ты все таки вернулся.»
«Да, Вирджиния. Я всегда возвращаюсь»
* * *
Конечно же ты помнишь тот миг, когда я открыла глаза. Я лежала на холодном каменном полу в Тайной Комнате, а ты высился надо мной, окровавленный не своей кровью, истощенный, отравленный. В твоей руке был меч….
Знаешь, это был единственный момент, когда я по-настоящему ненавидела тебя.
Хочешь узнать, почему?
Я знала, что Том медленно убивает меня. Я знала, потому что он сам мне это сказал.
Я умирала, постепенно, по частичке, отдавая себя саду. Я этого хотела, и он это знал.
Я осталась бы там.
Там мне было бы лучше, потому что то, что я хотела, ты подарить бы мне не смог. Потому что этого у тебя нет.
Потому что та я, что была тогда, вовсе не нужна магическому миру. Он не принял бы меня.
Конечно, со временем, я научилась прятать лицо под маской.
Как Драко Малфой. Именно поэтому мы с ним вместе.
Конечно, со временем, когда мы оба выросли, я перестала любить тебя. Я вообще больше никого не люблю. Даже Драко, и он об этом знает. Он тоже меня не любит, потому что он любит тебя.
А я люблю Тома.
* * *
«Ты останешься там навсегда»
«Но тебя не будет со мной»
«Я буду там. Я всегда буду там. Я буду ждать тебя»
«Я люблю тебя, Том»
* * *
Если лежать долго-долго закрыв глаза, то можно даже услышать Его голос. Я могу лежать вот так часами, вызывая в памяти слова, обрывки фраз, произнесенные им, и чувствовать, что он еще со мной. Что вы оба – еще со мной.
Я часто прихожу сюда, в черный сад. Он ведь на самом деле есть. Гораздо более запущенный, еще больше заросший дикой ежевикой. И лестница еще сильней потрескалась. И в воздухе нет ощущения застывшего времени, запаха пыли, солнца, озона.
Черный сад принадлежит старой усадьбе Риддлей. Я нашла его после смерти Вольдеморта, когда ты, Гарри, убил его. Я нашла и этот дом, и этот сад. Я бродила по темным пустым коридорам, рассматривала старые, потемневшие от влаги и времени портреты. Я нашла комнату, принадлежавшую ему. Я долго сидела на его почти прогнившей кровати и смотрела, как вечернее солнце заливало старую лестницу и кромки деревьев в черном саду.
Вы с Драко тайно встречаетесь, я знаю. Я рада, что ты так и не женился на Гермионе, потому что ей, в отличие от меня, было бы больно. И мне жаль, что вы не можете быть месте открыто, потому что мир бы отверг Мальчика-Который-Убил-Вольдеморта-И-Стал-Геем. Что вам приходиться прятаться даже от меня. Что тебе, Гарри, приходится его ревновать ко мне, ведь большую часть ночей он все равно проводит со мной.
И мне жаль, Гарри, что ты убил Тома прежде, чем тот убил меня, потому что мне бы не пришлось жить так, как я живу сейчас, и мешать вам. Я не хотела бы видеть все то, что произошло. Я не хотела бы хоронить папу и Перси. И видеть, как осунулись все мои братья. И видеть нечто страшное в твоих глазах.
Мне жаль, что я не осталась тогда в черном саду. Я пытаюсь остаться в нем сейчас, но он пуст. Как пуста я.
И все же я жду его. Он ведь всегда возвращается.
