Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 11.

Поговорить кое с кем... Легче сказать, чем сделать. Снейп был неуловим, да и проведение уроков для Фелицы ещё никто не отменял. К концу дня она вся извелась и даже отпустила студентов третьего курса с последнего занятия пораньше, а сейчас дежурила под дверью класса Зельеварения, кусая губы и репетируя в голове обличительную речь.

Ситуация складывалась двоякая – с одной стороны, подозревать в чём-либо Снейпа лишь из-за того, что он отказался открыть истинную причину своего пребывания у озера, было глупо. Но, с другой – на жизнь Поттера в самом деле кто-то покушался... И Фелице, почему-то, не хотелось, чтобы Снейп оказался к этому причастен. Поймав себя на этой мысли, она сердито повела плечами: симпатизировать Пожирателю Смерти было бы смешно. Она здесь лишь затем, чтобы узнать правду. Фелица крепче сцепила руки в замок и кивнула самой себе. Пока всё не выяснится – отсюда не уйдёт!

Однако когда за закрытой дверью послышался шум, а затем оттуда повалили ученики, радостные, что урок, наконец, закончился, у Фелицы заныло в животе. Учитывая характер Снейпа и его неприязненное отношение к ней лично, разговор намечался не из приятных. Как профессор поведёт себя, будучи уличённым во лжи? Фелица была бы гораздо увереннее, задавая Снейпу вопросы в кабинете директора, но так и не смогла придумать достаточно оснований, чтобы вовлечь в это дело МакГонагалл. Ну, что бы она сказала? «Мадам, утром, в то время как Поттер тонул в озере, неподалёку прогуливался Снейп, который, по неясной причине, соврал, когда я спросила его об этом». Фелица заглянула в класс, и увидев, что он опустел, шагнула внутрь.

Снейп стоял перед своим столом и, похоже, оценивал зелья, только что приготовленные студентами. Перед зельеваром выстроилась целая батарея маленьких флаконов, из которой он брал по одному образцу, и мельком проглядывая на свет, либо отставлял в сторону, либо бросал в медный таз с надписью «На утилизацию». Судя по тому, что бóльшая часть склянок отправлялась именно туда, и по брезгливо-разочарованной гримасе на лице Снейпа, становилось ясно, что настроение у него далеко не радужное.

И вот-вот станет ещё хуже. Фелица осторожно приблизилась.

Сделав пометку в листе пергамента, Снейп забраковал последний из флаконов, и начал левитировать таз в сторону раковин, где уже высилась гора лабораторной посуды, измазанной чем-то малоаппетитным. Да уж, у некоторых учителей никода не возникало проблемы, как занять студентов на отработке.

– Вы мне солгали! – Выпалив эту фразу, Фелица подумала, что планировала начать разговор не так, но сe qui est fait est fait.

Снейп завершающим пассом аккуратно опустил таз в раковину, и убрав палочку в карман мантии, развернулся к волшебнице:

– Вот как? В чём именно, позвольте узнать?

– Сейчас худшая пора для сбора заунывника, – сказала Фелица, внимательно следя за реакцией собеседника.

Снейп чуть склонил голову набок:

– Моя ошибка. Я запамятовал, что вы сидите за обеденным столом рядом с профессором Спраут. Похоже, это начало приносить неожиданные результаты. – Снейп оставался абсолютно спокойным.

– То есть, вы не отрицаете?! – Фелица оказалась не готова к столь быстрой победе.

Снейп снова развернулся к столу, начал перелистывать какой-то потрёпанный линованный журнал и ничего не ответил. Но для Фелицы, которая уже немного научилась читать странный защитный снейповский язык тела, и этого было достаточно. Она решила развить неожиданный успех:

– Тогда что вы делали возле озера, профессор?

Пальцы Снейпа на миг замерли над затёртми до дыр страницами:

– Я думаю, это вас не касается, мисс Филбрайт.

– Ещё как касается! – Фелица даже обрадовалась, что Снейп, наконец, заупрямился. Предоставлялась возможность озвучить собственные мысли, которые не давали ей покоя уже полдня. – Там, у озера я слышала крики. Поттер не свалился в воду сам. Если бы не гиппокамп, я бы его даже не нашла! Вы, профессор, находились в непосредственной близости, и не хотите сказать почему. Это кажется мне очень подозрительным!

– И что же вы теперь намерены делать? – в голосе Снейпа послышались насмешливые нотки. – Пойдёте к директору и нажалуетесь на страшного Пожирателя Смерти, который чуть не прикончил Поттера, утопив его, как щенка, в озере?

– Нет, – откликнулась Фелица, которая понимала, что идти и обвинять Снейпа перед МакГонагалл, которая ему полностью доверяла, было бы глупо. И не к чему бы не привело. – Конечно, нет.

Снейп победно ощерился.

– Но я, пожалуй, – продолжила Фелица, – пойду и нажалуюсь на страшного Пожирателя знакомому аврору, или сразу Кингсли. – Видя, как скривилось лицо Снейпа, она твёрдо закончила: – А ещё лучше, им обоим!

Повисло молчание. Снейп повернулся к Фелице всем корпусом, и сложив руки на груди, несколько мгновений смотрел куда-то сквозь неё, словно обдумывая что-то. Ему явно не хотелось впутывать в эту историю аврорат, но была ли угроза Фелицы достаточной, чтобы ей сказали правду, не знала. Затаив дыхание, она следила за Снейпом.

– Ну что же, – он, наконец, похоже, принял решение, – я вам всё объясню...

Фелица постаралась не выдать радостного удивления.

– Но эта перспектива меня нисколько не радует, – продолжил Снейп сухо.

После чего отвернулся и, кажется, вновь погрузился в свои дела. У Фелицы промелькнула мысль, что над ней издеваются, и она открыла было рот, чтобы высказать своё нетерпение, но Снейп, не отрывая взгляда от склянок на столе, остановил её повелительным жестом:

– Не здесь.

Потом добавил ещё что-то себе под нос, так тихо, что Фелица расслышала только: «стены» и «рискую».

– Хорошо, – послушно откликнулась она.

Что бы там не собирался поведать ей Снейп, позволить ему сохранить остатки гордости было благородно. Не говоря уже о том, что разумно. В конце концов, они коллеги, им ещё вместе работать. Нет, ей, конечно, всё равно, что Снейп о ней думал, но если он не будет настроен её отравить... Было бы неплохо.

– И вы, мисс Филбрайт, дадите мне клятву волшебника!

Эти слова Снейпа вывели Фелицу из задумчивости:

– Клятву?

– Да, – Снейп что-то ожесточённо чиркал пером в разграфлённом листе пергамента. – Слово волшебника, что всё рассказанное мной, ни при каких обстоятельствах, не станет известно кому-то ещё.

Оставив несчастное перо в покое, Снейп направился в дальний конец класса, зорко оглядывая по пути рабочие столы, иногда проводя над ними сложные очищающие заклинания, и продолжил говорить:

– Чем ввязываться в продолжительные объяснения, о которых мне, несомненно, ещё не раз придётся пожалеть, я предпочёл бы стереть вам память, но, к глубочайшему сожалению, теперь это уже не сможет решить проблему.

Он произнёс это всё тем же бархатисто-безразличным тоном и, невольно сглотнув, Фелица решила считать такое обыденное упоминание возможности применения Обливейт к собеседнику, как пример снейповского чувства юмора. Про то, что он, вероятно, говорил на полном серьёзе, она постаралась не думать.

Снейп закончил обход класса и снова вернулся к Фелице:

– Итак?

Она глубоко вздохнула, подавив желание прикоснуться к жемчужинам на шее, вытащила из кармана палочку и произнесла:

– Клянусь хранить в тайне всё, что расскажет мне Северус Снейп о причинах своего пребывания у школьного озера сегодня утром. Магия станет мне свидетелем и судьёй! – Фелица взмахнула рукой, и из её палочки посыпались голубые искры. Затем посмотрела на Снейпа, гадая, будет ли ему этого достаточно. Она ведь нервничала, и всплеск магической энергии не вышел хоть сколько-нибудь впечатляющим. Не говоря уже о холодной цветовой палитре.

Снейп кивнул, подтверждая принятие клятвы. По его лицу трудно было судить, но Фелице он не показался ни удилённым, ни обиженным. Будто и не ждал от неё большого энтузиазма. Фелица внутренне фыркнула, высмеивая собственную мелодраматичность. В самом деле! Никто из них двоих и не надеялся увидеть нежное дружеское золотистое сияние или водопады алых зарниц, которые сопровождали пылкие клятвы влюблённых.

– И ещё одно, – добавил Снейп, буравя Фелицу тяжёлым взглядом, – когда мы спустимся к озеру...

– К озеру?! – перебила его Фелица, не веря своим ушам.

– Именно так, мисс Филбрайт. Вас что-то не устраивает?

– Э-э... С вами вдвоём... – Фелице не хотелось идти куда бы то ни было в компании Пожирателя Смерти на ночь глядя. Одно дело – выслушивать Снейпа, оставаясь в безопасных стенах Хогвартса, и совсем другое... А вдруг это ловушка? Тут Фелица поняла, что Снейп смотрит на неё, приподняв бровь, и почувствовала, что краснеет.

– Если вы отказываетесь, – протянул Снейп, как показалось Фелице, с оттенком облегчения в голосе, – я вас не держу. – Он отвернулся, желая показать видимо, что аудиенция окончена, но Фелица уже собралась с мыслями.

– Нет-нет! – торопливо произнесла она. – Меня всё устраивает! Мы можем поговорить у озера, если хотите. Считается, что прогулки на свежем воздухе перед сном способствуют быстрому засыпанию. – Фелица понимала, что несёт чушь, но ей было всё равно. Снейп являлся скрытным человеком и узнать больше о нём представлялось соблазнительным. Позволить ему уйти сейчас стало бы непростительно, даже несмотря на всю опасность, которую таила тёмная сторона его личности.

Впрочем, в данную минуту Снейп не казался бессердечным мерзавцем, ибо, опёршись бедром на край стола и, закрыв глаза, сжимал пальцами переносицу. В этом усталом жесте было столько обыденного, что у Фелицы возникло подозрение, что её нарочно пытались запугать, рассчитывая на то, что струсив, она откажется от идеи узнать правду.

– Мисс Филбрайт, – проговорил Снейп, отнимая руку от лица, – вы навязчивы как клинохвост.

– Это значит, что мы идём к озеру, и вы мне всё рассказываете? – уточнила Фелица.

– Это значит, что у меня под рукой нет белой собаки, – буркнул Снейп. Затем усмехнулся: – Отправимся на закате: не хочу, чтобы в нашу маленькую экскурсию вмешивались посторонние. И придётся подождать, пока я закончу свои дела здесь. В конце концов, вам, похоже, больше нечем заняться, в любом случае.

***

Они стояли на обрывистом берегу озера в том самом месте, где Снейп нашёл её и Поттера утром. Небо было затянуто тучами, из-за чего вокруг царил мрак, и только тихий плеск волн внизу разрушал иллюзию бездонной пропасти, начинающейся там, где заканчивался свет от их волшебных палочек.

– Помните: вы дали клятву, – сказал Снейп и не дожидаясь ответа Фелицы, начал спускаться к воде. Недоумённо хмурясь, она последовала за ним. Руки ей, конечно, не предложили. И в этом для Фелицы не было уже ничего необычного.

Однако странным поведение Снейпа стало очень скоро. Подойдя к кромке озера, он вдруг начал мычать, покашливать и издавать другие чуднЫе звуки, не имеющие ничего общего с человеческой речью. Причём, делал это со всё возрастающей громкостью. Ошарашенная Фелица хотела было спросить, в чём, собственно, дело, но тут Снейп достал из кармана большое зелёное яблоко и со всей силы швырнул его в воду. В дальнейших questions, по мнению Фелицы, не было больше нужды: Снейп явно сошёл с ума. А может, он попал под действие какого-то заклинания?! Фелица резко повела палочкой по сторонам, пытаясь идентифицировать неизвестную угрозу. Зачем она только согласилась...

И тут со стороны озера Снейпу начали отвечать. Именно отвечать, другого слова Фелица не находила: низкое утробное ворчание донёсшееся из темноты слишком хорошо перекликалось с теми шумами, которые производил Снейп. Волшебница узнала этот рёв ещё до того, как гиппокамп оказался в зоне видимости. Животное, похоже, снова намеревалось вылезти на берег. Фелица невольно отступила на шаг, но огромный зверь не смотрел в её сторону, всё его внимание было сосредоточено на Снейпе. А тот стоял, задрав голову, и совершенно спокойно наблюдал за тем, как гиппокамп, неуклюже переваливаясь на мелководье, подбирался всё ближе и ближе.

– Надеюсь, сегодня мы не будем повторять урок о том, что я не люблю, когда на меня льют воду, – обратился Снейп к гиппокампу и с намёком поводил туда-сюда зажжёной палочкой. Фелица следила за ними обоими не отрываясь.

Гиппокамп, который уже начал было с шумом отряхиваться, застыл. Его большие выпуклые глаза проводили движения палочки настороженным взглядом, а затем он согнул ноги, опустил к земле длинную шею и постарался, похоже, сделаться как можно меньше и незаметнее.

Снейп удовлетворённо кивнул и, достав из кармана ещё одно яблоко, протянул его гиппокампу:

– Он любит зелёные яблоки. – Снейп произнёс фразу так, будто она что-то проясняла.

– Это... – Фелице не хватало слов. – Вы приручили гиппокампа...

Снейп лишь неопределённо повёл плечами и почесал громко хрустящего яблоком зверя за ухом.

Фелицу пронзила догадка:

– Тогда у озера гиппокамп среагировал на ваш голос! И подплыл к берегу, потому что узнал его. А затем... Это был не кашель, да? Я думала, вас тоже поразил тот факт, что в озере водится подобная тварь. Но вы просто велели ему уйти, ведь так?

Её собеседник кивнул:

– Да, Джаббервок довольно смышлён и способен распознавать несколько простейших голосовых команд, однако, большей частью, он делает только то, что хочет. – Снейп поджал губы и оттолкнул от своего лица голову гиппокампа, который похоже расчитывал на ещё одно яблоко. – Впрочем, это история моей жизни. Попытки научить кого-либо чему-либо полезному приносят чрезвычайно скромные результаты. Гиппокамп, хотя и сравним по уровню развития с некоторыми из студентов, по крайней мере бессловесен.

Фелица, которая пыталась осмыслить тот факт, что у Снейпа существовал питомец, дрессированный и с собственным именем, не обратила на последние слова никакого внимания. В голове её крутились сотни вопросов. Не решив для себя, что именно ей хотелось бы узнать для начала, она пробормотала первое пришедшее на ум:

– Откуда он вообще здесь взялся?

Снейп, который в этот момент достал из кармана частый костяной гребень, ответил:

– У меня есть свои теории, но доподлинно неизвестно. – Снейп отступил вбок, сделал нетерпеливый манящий жест рукой, и гиппокамп послушно изогнулся так, чтобы человеку удобно было дотянуться до его гривы. Для этого зверю пришлось практически обернуть свою длинную шею вокруг Снейпа. Фелице подавила в себе ребячье желание захихикать и захлопать от восторга в ладоши. Остановило её только то, что Снейп не обрадовался бы, если бы узнал, что она находит всё это ужасно милым.

– Не исключено, – продолжил тем временем Снейп, приступая к расчёсыванию мокрой спутанной гривы гиппокампа, – что его ещё жеребёнком контрабандой вывезли из Греции и здесь, в Британии продали на чёрном рынке каким-то богатым волшебникам, жаждавшим заиметь столь редкого зверя. Только вскоре эти идиоты сообразили, что растущий гиппокамп не подходит для содержания в аквариуме. Тогда они не придумали ничего лучше, чем выпустить его в Хогвартское озеро.

Следя за тем, как Снейп умело разбирает спутанные пряди, Фелица заметила:

– Ну, так, по крайней мере, они могли быть уверенными, что их питомца найдут другие волшебники.

– Так и случилось. – Движения рук Снейпа завораживали своей чёткостью. – В середине лета Хагрид обнаружил на отмели недалеко отсюда истощённого гиппокампа и решил тайно его выходить.

«Oui, типа того», – Фелица вспомнила, как лесничий пытался уйти от ответа и фыркнула.

Снейп метнул на неё сердитый взгляд:

– Вы находите мой рассказ забавным, мисс Филбрайт? Тогда, смею вас уверить...

– Non! Faites excuse! – Фелица замотала головой. – Продолжайте, пожалуйста!

Похоже, её умоляющий тон смягчил Снейпа, потому что он поднял свою палочку с зажжёным Люмосом повыше, вернувшись к расчёсыванию гривы гиппокампа. И даже возобновил прерванный рассказ:

– У Хагрида богатый опыт в выхаживании и последующем содержании разнообразных тварей, особенно тех видов, которые помечены Министерством Магии как особо опасные и редкие. Но по крайней мере, появление на землях школы данного экземпляра не его вина. На определённом этапе Хагриду потребовались специфические зелья. Так про гиппокампа узнал я.

В эту секунду зверь, который до этого покорно позволял себя расчёсывать, всхрапнул и начал беспокойно ёрзать на мелководье. Снейп отступил на шаг и опустил гребень. Фелице стало видно, что на нём скопилось множество длинных пегих волос. Снейп, однако, не стал их счищать, а спрятал гребень в карман мантии.

– Почему он не замерзает? – Фелица не это хотела спросить, но её отвлекло то, как гиппокамп разинул пасть и с шумом выдохнул в холодный вечерний воздух облачко пара.

– Животные умеют приспосабливаться. – С гривы Снейп переключился на туловище гиппокампа и сейчас водил зажжёной палочкой над его чешуйчатым зелёным хвостом. Фелица и сам объект исследования следили за Снейпом с большим интересом. – Шерстный покров данной особи гораздо более густой, чем у его средиземноморских сородичей. К тому же, он, по всей видимости, начал линять к зиме, что позволяет предположить рост ещё более тёплого подшёрстка.

Снейп замолчал, сосредоточенно разглядывая тело гиппокампа у самого основания хвостового плавника, и Фелица осторожно придвинулась ближе, чтобы понять, что же привлекло его внимание.

Выглянув из-за плеча Снейпа она, однако, ничего особенного не увидела. Большой рыбий хвост животного изредка шевелился, взмучивая воду на мелководье, а свет их волшебных палочек многократно преломлялся в круглой чешуе.

– Отчего он страдает, – вновь раздался голос Снейпа, заставив Фелицу вздрогнуть от неожиданности, – так это от недостатка соли. И если с температурой озёрной воды Джаббервок ещё способен справляться, то сделать её морской его природная магия не в силах.

Над головой Фелицы кто-то завозился и посмотрев вверх, она чуть не столкнулась нос к носу с мордой гиппокампа, который изогнувшись, сложился почти пополам, чтобы наблюдать за ними. От любопытства он выпятил нижнюю губу и мелко-мелко дышал.

Игнорируя её и гиппокампа, Снейп вытянул вперёд руку не занятую палочкой и начал поглаживать шкуру зверя в одном и том же месте, проводя пальцами короткие невидимые линии против роста чешуи. Затем, видимо найдя то, что искал, он ухватился за края одной из чешуй и потянув, легко вытащил её, крупную и блестящую как галлеон. Гиппокамп при этом даже не шелохнулся.

– Он всегда трётся о скалы, – пояснил Снейп, пряча добычу в карман, – найти на нём выпадающую чешую весьма сложно. Так вот, пребывание в пресной воде сказывается на его обменных процессах. Чтобы как-то компенсировать этот негативный эффект, Хагрид еженедельно скармливает Джаббервоку три фунта соли. Да и я сам, когда подкармливаю его по ночам...

В голове у Фелицы будто что-то щёлкнуло.

– Это вы! – перебила она Снейпа в озарении, от избытка нахлынувших чувств ткнув в его сторону пальцем. – Вы утром... («Играли!») кормили гиппокампа в каком-то укромном месте, и когда Поттер свалился в озеро, отдали команду зверю его вытащить! Морские лошади не хищники, Джаббервок не заинтересовался бы человеком в воде настолько, чтобы искать его на дне, а затем волочь к берегу. Гиппокамп слушался вас!

Уперев руки в бока, Снейп слушал излияния Фелицы, и губы его начали кривиться в саркастической ухмылке. Но волшебница уже не могла остановиться:

– А потом вы выбежали из укрытия и даже успели сорвать немного травы, чтобы объяснить наличие корзинки. В ней вы ведь и носите гиппокампу еду? Да, вы появились на берегу, чтобы убедиться, что с мальчиком всё в порядке, при этом не выдавая себя. Но там была я и... – Фелица почему-то чувствовала себя счастливой. – Вы спасли Гарри Поттера, профессор, – выдохнула она с благоговением.

– Вы так полагаете?! – Снейп шагнул к Фелице. – А может, это я, воспользовавшись удобным моментом, толкнул Поттера с обрыва, натравил на него гиппокампа, а на берегу появился, чтобы удостовериться в том, что щенок не выплывет?

На мгновение сердце Фелицы ухнуло в пустоту, но затем она упрямо вскинула голову:

– Ваше поведение в кабинете директора сегодня утром свидетельствует, что вы искренне полагали, что Поттер находился под ментальным контролем. Вы не стали бы вмешиваться в его планы, не так ли? – Фелица увидела, как Снейп дёрнул уголком рта и торопливо продолжила: – И зачем прибегать к столь странным средствам? Поттер и так чуть ли не каждый день ходит к вам на занятия, такому искусному зельевару как вы сподручнее бы было использовать яд. Да и Хагрид знает про существование гиппокампа. Нет, вы не могли так рисковать. Поэтому, – закончила Фелица, чувствуя себя всё более уверенно, – я думаю, что вы пытались спасти Поттеру жизнь, а не отнять её. И без вашего вмешательства, сэр, мальчик был бы мёртв.

– У вас слишком богатое воображение, мисс Филбрайт, – протянул Снейп после некоторой паузы. – И склонность к идеализированию людей.

Он хотел добавить ещё что-то, но тут притихший до поры до времени гиппокамп решил напомнить о себе. Он снова начал ёрзать на месте и издавать низкие трубные возгласы. Снейп повернул к нему голову:

– Ты мне больше не нужен. Иди, пока окончательно не высохла твоя шкура.

Джаббервок загудел, и Снейп ответил ему целой чередой звуков. Фелица следила, как гиппокамп отползал с линии прибоя на глубину и задумчиво произнесла:

– Он к вам привязался. – Снейп индифферентно дёрнул плечом. – И вы к нему – тоже.

– Вы почему-то пребываете в уверенности, что Джаббервок для меня – что-то вроде домашнего любимца, – Снейп бросил последний взгляд на исчезнувшего в озере гиппокампа и, развернувшись, двинулся прочь от воды к замку.

– Vous ne pensez pas? А разве это не так? – Фелица поспешила за удаляющимся скорым шагом зельеваром.

– Конечно, нет. Вы путаете меня с Хагридом. Это ему опасные животные, запрещённые к содержанию в неволе частными лицами, наиболее милы сердцу.

– Но почему тогда... – начала Фелица.

Собеседник через плечо посмотрел на неё, как на особо непонятливого ученика, и при свете Люмоса игра теней на лице Снейпа делала его глаза похожими на два бездонных чёрных колодца. От этого зрелища у Фелицы перехватило дыхание, поэтому она не сразу услышала, что он говорил дальше:

– ... ингредиенты, это же очевидно. Например, чешуя гиппокампа используется для приготовления зелий, повышающих терпение и упорство, – тон голоса Снейпа сделался лекторским. – Проще всего добывать отмершую чешую и прямо с тела зверя. Её легко распознать: она более тусклая, чем основной покров. А в гриве гиппоампа, если повезёт, на сотню обычных волос приходится один чёрный. Такие весьма востребованы как компоненты узкоспециализированных лечебных составов.

– М-м, только чешуя и грива? – спросила Фелица, едва Снейп замолчал. Ей очень хотелось, чтобы он сказал что-нибудь ещё.

– Слюна гиппокамп не представляет никакой ценности. – Когда Снейп не прожигал её взглядом, слушать его голос было одно удовольствие. – Я пробовал брать у Джаббервока кровь и использовать её в некоторых своих экспериментах, но как заменитель крови дракона она не работает. Что весьма печально, ведь со здорового гиппокампа можно было бы без проблем получать около пинты в день. Как видите, мисс Филбрайт, – закончил Снейп, – я далеко не альтруистичен, и корм эта тварь получает не просто так.

Фелице подумалось, что дикое животное, которое позволяло брать у себя кровь и после этого не переставало являться по команде, как преданный круп на зов хозяина, заслуживало всяческого восхищения. Или же гиппокамп чувствовал, что Снейп стоил доверия. Это наводило на размышления.

Когда они приблизились к замку, Фелица тихонько спросила:

– Профессор, вы видели, кто столкнул мистера Поттера в озеро?

Снейп сделал раздражённый жест рукой, что волшебница расценила как «нет».

– У меня есть свои подозрения, – проговорил он, и пока Фелица пыталась сообразить, как ей реагировать на столь неоднозначное заявление, пробормотал: «Нокс!» и, прибавив шагу, словно растворился в осенней мгле.

***

Фелица снова посмотрела на письмо и в который раз попыталась понять, что всё это значит. Странности начинались с конверта. Он был явно не из пергамента, необычно белого цвета. Конечно, теперь эта белизна едва угадывалась: конверт был грязным, с заломами, в какой-то момент, похоже, письмо даже складывали пополам. Но среди бесчисленных красных штампов: «неверный адрес» и «вернуть отправителю», а также неразборчивой чернильной надписи: «ММ ОМТ, 12/233, к доставке», на нём до сих пор можно было прочесть: «в Хогвартс, декану гриффиндорского факультета». Коим Фелица, собственно, и являлась. Потому то, что МакГонагалл вручила ей письмо и велела разобраться, приняла безропотно. Пусть ей и показалось, что мадам директриса знала от кого пришло послание, но не сочла нужным пояснить. Обратный адрес, указанный на конверте, впрочем, Фелице ничего не сказал.

Не то чтобы кое-какой информации нельзя было выудить, даже не распечатывая письма. Его явно написал маггл, который знал достаточно о магическом мире, чтобы адресовать в Хогвартс, но не имел представления о совиной почте или же не смог найти сову. Автор использовал маггловский способ доставки, причём упорства ему было не занимать, ведь несмотря на многочисленные возвраты, отсылал письмо снова и снова. Затем, по-видимому, конверт случайно попался на глаза кому-то из магглорождённых волшебников, а может, и просто сквибу. Как бы то ни было, эта добрая душа переправила письмо в магический мир, где оно попало к чиновникам Магической Британии. Эти канцелярские чернильные каракули поверх пометок маггловской почты нельзя было спутать ни с чем. Да, «ММ» это без сомнения «Министерство Магии», а «ОМТ» подходило под «Отдел магического транспорта», хотя почему письмо оказалось именно там – Мерлин знает. И не просто оказалось, но даже получило входящий номер 12/233 и провалялось без дела почти месяц, если судить по разнице дат между последним маггловским штемпелем и тем числом, которое было торопливо нацарапано после слов: «к доставке». Как бы там ни было, пару дней назад Министерство решило, что письмо всё же следует отправить по назначению, и сегодня утром оно вместе с официальной почтой легло на стол к директрисе, а та уже передала его Фелице.

И если приключения письма были удивительны сами по себе, то его содержание, вопреки надеждам Фелицы, запутало ситуацию ещё больше. Пространный текст перемежался на редкость невнятными угрозами, а также пятнами, какие оставляют на бумаге только слёзы. Выходило, что письмо написали маггловсике родственники Гарри Поттера, точнее, его тётя, некая Петуния Дарсли. Она явно пребывала в расстроенных чувствах, когда писала, точнее, понятие «crise de nerfs» подходило, по мнению Фелицы, гораздо лучше. Что касалось самой сути послания, то она вертелась вокруг сына мадам Дарсли, с которым, по её словам, случилось «нечто ужасное», и Поттера, который имел к этому непосредственное отношение.

То, что Мальчик-Который-Выжил, так или иначе, имел отношение ко всему, что творилось на свете, Фелица начала уже понемногу привыкать. Потому, без лишних раздумий и вызвала Поттера к себе в кабинет для расспросов. В конце концов, ей поручили разобраться в этом деле.

И чем быстрее, тем лучше! Можно подумать, у неё и так дел мало. Фелица никогда прежде не совмещала учебную нагрузку с обязанностями декана, и, как оказалось, далеко не вся её работа заключалась в проведении уроков и проверке эссе.

Например, третий курс вверенного ей факультета всем составом провалил контрольную по Прорицанию, и Фелице пришлось выслушивать стенания профессора Трелони по этому поводу. Теперь же ей предстояла не менее тягостная беседа со студентами, которые не будут в восторге от того, что их очередной поход в Хогсмид находился под угрозой из-за такой малости, как неумение гадать по чайным листьям.

У первокурсницы Милли Уилкинсон умерла бабушка, о чём родители девочки сообщили ей в письме вчера в утренней почте. Бедняжка проплакала весь день, и никакие запасы шоколада Фелицы, и ласковые слова не могли тут помочь.

Криви что-то не поделил со старостой Рэйвенкло, и в этом, кажется, были замешаны какие-то колдоплёнки и ванная старост. Хоггарт и Гоззард уже неделю вели себя как пай-мальчики, что уже само по себе становилось подозрительным. Робинс и Кут устроили в Большом зале битву едой с участием Пивза. В спальне девочек-второкурсниц неизвестное невоспитанное привидение гремело по ночам цепями, мешая спать. А какие-то шутники выпустили из шкафа в классе ЗоТИ боггарта, после чего Фелице пришлось ловить духа по всему замку, ориентируясь на крики его очередной жертвы.

Поэтому едва Поттер успел появиться в её кабинете и сесть на стул, Фелица начала без обиняков:

– Ваша тётя написала мне письмо...

– Тётя Петуния? – вскинулся Поттер. – Что-то случилось? С ними всё в порядке?

– Это я у вас хочу спросить, мистер Поттер. Мадам Дарсли утверждает, что вы заколдовали её сына, в результате чего его жизнь находится под угрозой.

– Чего? – ошарашенно переспросил Поттер. – Я заколдовал Дадли? Когда это?

Фелица сверилась с текстом письма:

– По словам мадам Дарсли, вашему кузену стало нехорошо в начале учебного года, но она уверена, что чары вы наложили на него ещё летом, до своего отъезда в дом Уизли.

– Летом... – Поттер казался обескураженным. – Как я мог наложить на него чары летом, когда...

– Когда что, мистер Поттер? – резко спросила Фелица, подаваясь вперёд в кресле. – Незаконное применение магии к магглам – это очень серьёзное дело. Пусть вы теперь и совершеннолетний. Если состояние месье Дарсли хотя бы в половину так тяжело, как описывает ваша тётя, то...

– Я ничего не делал! – перебил её Поттер.

Фелица снова откинулась в кресле:

– Я вам верю, мистер Поттер, но мадам директриса поручила разобраться мне в этом деле. Не говоря уже о том, что пострадал человек. Поэтому, если вам что-то известно, то рассказывайте!

– Ну-у...

– Правду, мистер Поттер!

Подросток пристально посмотрел на Фелицу, словно взвешивая какое-то решение. Та не торопила его, ожидая, когда завершится эта внутренняя борьба, надеясь про себя, что заслужила доверие Поттера в достаточной степени для того, чтобы он ей открылся.

Пару напряжённых мгновений ничего не происходило, а затем Поттер бросил взгляд по сторонам. Правая рука парня, лежащая на колене, непроизвольно дёрнулась, и не нужно было быть легиллементом, чтобы суметь прочитать его мысли.

– Не волнуйтесь, мистер Поттер, – сказала Фелица, проводя в воздухе своей волшебной палочкой, – здесь нас никто не услышит.

Поттер ещё раз покосился в сторону закрытой двери. Он неожиданно напомнил ей Снейпа: эти двое были одержимы навязчивой идеей, что их подслушивают. Задумываться о том, что поводы для подобных страхов и у Поттера, и у Снейпа имелись более чем веские, Фелице сейчас не хотелось.

– Я не мог проклясть Дадли, – проговорил Поттер наконец, – потому что этим летом не жил на Прайвет Драйв.

– Как это, не жили? – Фелица чувствовала, что от удивления её брови ползут вверх. – Но я полагала, что... Погодите, вы не поехали к родственникам? А где же тогда провели лето, в "Норе"? Мне казалось, у Уизли вы гостили лишь пару недель перед самым началом учебного года...

– Всё верно, – Поттер кивнул, – у миссис Уизли и без меня хлопот хватает. А я... Я был занят.

– Занят, – повторила Фелица, когда дальнейших объяснений не последовало.

Поттер снова кивнул. Вид у него был очень серьёзный. Фелица решила, что чем бы там не был занят Мальчик-Который-Выжил, ей подробностей, наверно, лучше не знать. Потому спросила только:

– Члены Ордена в курсе?

– Некоторые, да. – Поттер заметно расслабился, поняв, что пытать его о том, как он провёл лето, Фелица не собиралась. – Они же и помогли всё устроить так, будто я вернулся к Дарслям. Волдеморт не мог знать моих планов, но это не значило, что Пожиратели не следили за тётеным домом.

Фелица сложила руки на животе, чтобы скрыть их неожиданную дрожь. «Спокойно, спокойно, всего лишь имя... Не теряй нить разговора».

– Хорошо. Похоже, вам удалось обмануть не только Пожирателей. Мадам Дарсли, например, тоже пребывает в уверенности, что её племянник провёл лето дома и, из-за «злобного характера», как она выразилась, заколдовал собственного кузена.

Поттер отвёл глаза:

– Фред и Джордж осуществляли прикрытие, – сказал он наконец. – Они по очереди дежурили на Прайвет Драйв, притворяясь мной. У них был большой запас Оборотного зелья.

– Ага! – воскликнула Фелица. – Дело начинает проясняться!

Теперь стало понятным, почему, когда в начале лета она попала в лавку Уизли в Косом переулке впервые, то встретила там лишь одного из братьев: второй в это время изображал Гарри Поттера в доме Дарсли. Конечно, если в деле были замешаны близнецы, то странно, что молодой месье Дарсли отделался всего лишь одним проклятием. Тяга Уизли к разнообразным шуткам была неистребима. И даже выполнение задания Ордена они умудрились обратить в игру! Фелица бросила взгляд на письмо и нахмурилась: в этот раз они перешли всякую грань!

– Мне всё ясно, мистер Поттер, – она вздохнула, – вы свободны. Дальше я буду разговаривать с господами Уизли.

– Э, профессор, – Поттер заёрзал на стуле. – Что бы там Фред и Джорджем не сделали, я уверен, они только хотели мне помочь...

– Помочь, мистер Поттер?! – перебила его Фелица, не веря собственным ушам. – Кто-то из них, возможно, заколдовал младшего Дарсли до состояния, подвергшего опасности его здоровье, и уничтожил вашу репутацию в глазах тёти. В письме она отзывается о вас более чем нелестно. Чтобы вызвать в ней такую («Ненависть!») негативную реакцию, псевдо-Гарри Поттер должен был вести себя просто ужасно!

– Ну, – начал было Поттер и замолк. Щёки его порозовели.

Фелица снова вздохнула:

– Мне нравится как вы пытаетесь защитить своих друзей, мистер Поттер. Но, поверьте, они могут и должны сами отвечать за свои поступки. Идите, у вашего курса контрольная по трансфигурации завтра, нужно готовиться. «А мне ещё разбираться с Уизли и выяснять, чем именно они прокляли вашего кузена. И потом тащиться в Суррей и расколдовывать его».

Поттер встал со стула и послушно поплёлся к двери. Вид у него был подавленный.

– Вы отправитесь туда? – спросил он уже на пороге. – В смысле, в дом Дарсли?

Фелица кивнула, несколько удивившись про себя такой странной формулировке. И ей показалось, или после её ответа Поттер сник ещё больше?

– Всё уладится, – сказала Фелица и ободряюще улыбнулась. – С мистером Дарсли всё будет в порядке, я даю вам слово.

Подбодрить Поттера явно не получилось, так как в ответ он пробормотал что-то вроде: «Ладно, хоть не Снейп» и вздохнул. Затем вдруг вскинулся:

– О, профессор! Всё забываю вам сказать: помните мы говорили о домовых эльфах? Ну, я ещё обещал, что попрошу Добби разузнать, почему они вас боятся.

– Да, мистер Поттер.

– Так вот, Добби говорит, это всё из-за того, что домовики опасаются, что вы их освободите!

– Quoi? Освободить?! – Фелица ничего не понимала. – Как я могу их освободить?! Начать с того, что они – собственность Хогвартса...

Поттер пожал плечами:

– Среди местных домовых эльфов ходят упорные слухи, что новый преподаватель по ЗоТИ любит раздавать носки направо и налево. – В глазах Поттера появились смешливые огоньки. – И я только пересказываю, то, что Добби удалось выудить из сородичей, – добавил он.

– Да-да, мистер Поттер, я поняла. – Фелица замахала рукой. – Спасибо за информацию, теперь можете идти.

Едва за Поттером закрылась дверь, волшебница уронила лицо в ладони и разразилась хрюкающим смехом, который совсем не подобал гриффиндорскому декану. Она представила себя, с кучей разномастных носков в руках,

Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 11.

lovey_dovey

Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 11. - Текст произведения