Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 10.

Ночные посиделки в кабинете директора начали становиться для неё уже чем-то привычным. Фелица тихонько фыркнула в свою чашку. Даже пресловутый лимонный мармелад, который подали к чаю всем присутствующим.

Разве что, самих присутствующих в этот раз было гораздо больше: те из преподавателей, кто ещё не отошёл ко сну, когда Фелица и Каллистус сообщили МакГонагалл о том, что случилось с ними по дороге в школу.

Теперь, рассказав всё, что требовалось, Фелица сидела в кресле у окна, которое уже начала считать «своим», и старалась забыть о том, как постыдно повела себя после одной-единственной стычки с Пожирателями, в которой едва ли принимала участие.

Остальные расположились в креслах, полукругом перед директорским столом, все, кроме Флитвика, Снейпа и Каллистуса. Крошечный профессор предпочёл левитировать, сидя по-турецки на атласной подушке, Снейп по своему обыкновению, скрестив руки на груди, стоял рядом с МакГонагалл, а Каллистус... Фелице показалось, что он остался на ногах именно потому, что так поступил Снейп, и сейчас расхаживал туда-сюда за спинами сидящих учителей, бросая на зельевара недобрые взгляды.

– Завтра одна из тех суббот, когда студенты могут отправиться в Хогсмид, – сказала профессор Спраут.

– И я вижу, что случится нечто ужасное! – подхватила профессор Трелони, проводя ладонью в воздухе.

– Поэтому самым очевидным решением стала бы отмена этих походов вообще, – заметила МакГонагалл.

– Но мы не можем лишить детей последней радости! – профессор Флитвик взмахнул руками. – Если после квиддича мы запретим им ещё и это...

– Знаю, – вздохнула МакГонагалл, – но если есть риск...

– Я могу зачаровать дорогу от замка до деревни, – продолжил профессор Флитвик, – мне, конечно, потребуется помощь, но, в принципе, в этом нет ничего невозможного.

– Я помогу, – откликнулась профессор Барбридж.

– И мы можем попросить аврорат о поддержке, – профессор Спраут повернулась к Каллистусу. – Ведь правда?

Тот, не прерывая своих хождений, задумчиво кивнул:

– Я поговорю с шефом. Посмотрим, что можно сделать.

– Мы также будем по очереди дежурить и сопровождать студентов, – добавила профессор Спраут, обращаясь уже к МакГонагалл.

– Это всё, конечно, хорошо, – по тону её было ясно, что она всё ещё сомневалась, – но остаётся опасность...

В разговор неожиданно вступил Снейп:

– Госпожа директор, очевидно, что опасности, в сущности, подвергается лишь один из учеников. – Он сделал паузу, наверное, для того, чтобы все в кабинете догадались, что речь идёт о Поттере. – Следовательно, вопрос сводится лишь к тому, готовы ли мы выпустить за пределы школы его. И решение здесь должен принимать декан Гриффиндора, вы не находите? – Снейп повернулся в сторону Фелицы.

Остальные маги и волшебницы, и кажется, даже портреты, сделали то же самое.

– Э-э, – только и смогла промямлить Фелица, которая вдруг обнаружила себя в центре внимания. – Je sais pas... То есть, я думаю...

– Хотите сказать, Поттеру следует остаться в замке? – Снейп чуть склонил голову набок, будто сова, разглядывающая мышь.

Фелица до этого момента не имела никакого мнения по данному вопросу, но слова Снейпа подстегнули её высказаться наперекор:

– Нет, я считаю несправедливым лишать мистера Поттера возможности посетить Хогсмид! Мне нравится идея профессора Флитвика зачаровать дорогу.

– Вот как? – Снейп, похоже, не впечатлился. Он скользнул взглядом по лицу Фелицы, и та остро почувствовала, что глаза её всё ещё оставались красными и припухшими от недавних испуганных слёз. Она вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на Снейпа. А чтобы не дать тому шанса намекнуть на её сегодняшнее dégonflage, поспешно добавила:

– И я готова сопровождать студентов на пути в деревню и обратно.

Voilà! Пусть он знает, что она не боится!

– И потом, – проговорила профессор Спраут, – дети становятся всё более беспокойными. Мы должны дать им возможность передохнуть от уроков и развеяться.

Фелица про себя полность согласилась с деканом Хаффлпаффа. Её львятам смена обстановки точно не помешала бы... Только последнее слово, конечно, оставалось за МакГонагалл.

***

Хогсмидский week-end, всё же, состоялся. И прошёл без особых происшествий, если не считать того, что неугомонные Хоггарт и Гоззард, сумели пополнить свой запас контрабандных товаров из лавки Уизли. Что близнецы не преминут организовать в деревне некое подобие чёрного рынка для сбыта своей продукции, Фелицу нисколько не удивляло. Но то, что Хоггарт и Гоззард являлись второкурсниками, а значит, в Хогсмиде даже не были, вызывало у волшебницы раздражённое недоумение. По крайней мере, число полыхалок и бомб-вонючек, которое ей пришлось обезвредить в коридорах и на лестницах школы за эти два дня, приблизилось к астрономическому. Гриффиндорцы использовали возможности весёлых выходных по полной. Другие факультеты от них не отставали. Например, Фелица была уверена, что за взрывом большого блюда с кранаханом за ужином в субботу стояли слизеринцы. Не сказать, чтобы они смеялись громче чем остальные студенты, глядя на то, как половина гриффиндорского стола и сидящие за ним покрылись слоем взбитых сливок и овсяных хлопьев, просто виновники так и не были найдены.

Верная своему слову, Фелица сопровождала группы учеников от Хогвартса в Хогсмид и обратно, сменяя профессора Спраут и Хагрида. Волшебница сбилась со счёта, сколько раз ей пришлось проделать этот путь. Под конец Фелица даже пожалела, что МакГонагалл дала себя уговорить.

Детям ничего не сказали о возможной опасности, но сама Фелица не могла забыться ни на секунду. Профессор Флитвик зачаровал дорогу мастерски: даже зная об охранных заклинаниях, Фелица их почти не ощущала. Вряд ли кто-то из студентов заметил, даже старшекурсники. Поттер тоже никак не прокомментировал это или тот факт, что пока он и его друзья шли в Хогсмид, Фелица не отставала от них ни на шаг и всё время держала одну руку в кармане мантии. Или что по дороге обратно они «случайно» встретили аврора О’Рейли в форменной мантии.

Но всё обошлось.

А вот в самой школе...

Венцом студенческой подрывной деятельности воскресным вечером стало Портативное болото, которое хоть и было ненастоящим, на полу главного холла выглядело весьма внушительно. И Филч, который застрял в самой его середине, утопая по колено в зелёной жиже, вряд ли пребывал в восторге от подобной натуральности. Если судить по его крикам о том, что он сделает с теми, кто «сотворил это безобразие», и с теми, кто «топчется вокруг как стадо полоумных троллей», а потом «разносит на своих ногах тину по всему замку».

Фелице, которой сначала пришлось выслушать нотацию от директрисы по поводу проблем с дисциплиной на вверенном ей факультете, а затем наблюдать как Хоггарт и Гоззард вёдрами, без помощи магии, вычерпывали из холла вонючую болотную воду и ловили случайных лягушек, начала завидовать Снейпу. Его студенты по крайней мере, совершая шалости, умудрялись не попадаться.

Около полуночи, уверившись в том, что шалопаи усвоили урок и поостерегутся совершать нечто подобное в будущем, Фелица отправила обоих спать и избавилась от остатков трясины. Из-за бесконечных прогулок у неё ныли ноги и спина, а одежда пропахла резким аммиачным запахом болота, однако, горячий душ и мягкая постель ей пока не светили, ведь ворох непроверенных эссе первокурсников дожидался проверки на столе в кабинете.

Вот почему, когда Фелицу разбудили незадолго до рассвета, едва ли через час после того как он рухнула в кровать, волшебница не сразу поняла, что кто-то стучался во входную дверь. Стучался настойчиво.

Запахивая халат и отчаянно зевая, Фелица сощурилась на лист пергамента, прикреплённый к стене возле двери. На нём сэр Торнсберри обычно отображал имена гостей, которых считал достойными внимания хозяйки комнат. Не то, чтобы к ней часто наведывались. Разбирать архаичную вязь было временами сложно, но рыцарь оправдывался тем, что «слагать письмена, будучи в седле боевого скакуна, не есть удобоисполнимо». Ворча, Фелица пробормотала: «Люмос!» и смогла, наконец, прочесть имя незваного посетителя. Посетительницы.

Фелица, с которой вдруг слетел сон, торопливо открыла дверь:

– Мисс Грейнджер! Que s'est-il passé? Что вы здесь делаете?

– Ой, профессор! Простите, что так поздно, – в пушистых растрёпанных волосах Грейнджер плясали отсветы коридорных факелов. – Это – Гарри! Он пропал! Мы не можем его найти!

***

Пробираясь вдоль берега озера сквозь холодный утренний туман, Фелица куталась в мантию и спрашивала себя, как она дошла до жизни такой.

История вырисовывалась следующая. Уизли сквозь сон услышал, как Поттер встал с кровати и направился, по-видимому, в туалет. Однако проснувшись некоторое время спустя и не обнаружив друга в спальне, он отправился его искать. В факультетской гостиной Поттера тоже не оказалось, а Полная Дама показала, что четверть часа назад кто-то из студентов покинул гриффиндорские покои. Ничего более вразумительного от портрета добиться не удалось, Полная Дама даже не была уверена, что это был именно Поттер, ибо открыла проход, так и не выходя из полудрёмы.

Мистер Уизли разбудил мисс Грейнджер, и уже вместе они начали искать Поттера по всему замку. К тому моменту как ребята решились разбудить Фелицу и МакГонагалл, были уже проверены кухня, библиотека и некая Выручай комната. Поттер будто испарился.

В конце концов, все четверо собрались перед дверьми Большого зала, где МакГонагалл, используя какую-то свою магию директора школы, выяснила, что Поттер покинул замок. Несколько обнадёживало то, что сделал он это совсем недавно, но на этом хорошие новости заканчивались. Куда именно Поттер отправился, выйдя за порог, оставалось неизвестным.

Фелица попыталась было допросить Уизли и Грейнджер, но те в один голос повторяли, что ничего не знали о планах Мальчика-Который-Выжил. Глядя в их взволнованные лица, волшебница была склонна им верить. Только тот факт, что Поттер ввязался в очередное приключение, не взяв с собой лучших друзей, заставлял Фелицу нервничать ещё больше.

Похоже, что не только её. МакГонагалл бесцеремонно вытащила Фелицу с собой через главные ворота замка на улицу, в предрассветную серую сырость, и практически накричала на Уизли и Грейнджер, когда те попытались последовать за ними. Велев студентам не высовывать носы наружу и палочкой начертив в воздухе дверного проёма защитную руну альгиз, МакГонагалл сделала глубокий вдох, и попыталась, очевидно, взять себя в руки. После чего повернулась к Фелице и деловым тоном предложила разделиться.

Теперь МакГонагалл продвигалась в сторону опушки Запретного леса, пообещав привлечь к поискам Поттера Хагрида, а Фелица начала осматривать берег озера. Ёжась от холода, она искренне надеялась, что беглеца скоро удастся найти: по словам Уизли, Поттер ушёл в одной пижаме и босиком.

Что могло заставить его поступить так нелогично, Фелица не знала, но вспомнив про ментальную связь Поттера с Лордом, ощутила волну паники. Ведь если Тот-кого-нельзя-называть нашёл способ контролировать сознание мальчика... Волшебница закусила губу и прибавила шагу. Нет! Они успеют! И найдут Поттера раньше!

Тревожные мысли Фелицы прервал неясный шум. Она замерла, пытаясь понять, откуда он раздался, вглядываясь в туман. Кажется, где-то за этим обрывом...

– Поттер?! – Фелица бросилась на звук.

Шум повторился, теперь Фелица могла различить в нём плеск воды и крики. Тропинка, по которой она бежала сделала резкий поворот, устремляясь вниз, к зарослям осоки и камыша. Фелица потеряла равновесие и, оступившись на скользкой глине, упала лицом вперёд в высокую траву, подняв тучу брызг. Прямо у неё под носом из тумана вылетела перепуганная утка и с кряканьем устремилась прочь, шлёпая лапами по воде и отчаянно маша крыльями.

– Поттер! – снова громко позвала Фелица, пытаясь встать и утираясь свободной от волшебной палочки рукой. Хорошо что при падении умудрилась не выколоть себе глаз. – Поттер, вы здесь?!

Ей казалось, что звуки доносились отсюда, но теперь, оглядываясь по сторонам, она не видела ни одной живой души. Ледяная вода жгла тело даже сквозь одежду и, стараясь быстрее вылезти на берег, Фелица неловко схватилась за стебли осоки. Тут же с шипением разжала пальцы, ибо коварная трава оказалась острой как бритва, и ладонь её окрасилась кровью. Проклиная всех и вся, Фелица выпрямилась во весь рост, намереваясь наколдовать себе нечто, способное вытащить её из этой чёртовой западни, когда краем глаза уловила какое-то движение в тёмной воде.

Там, на глубине, в дюжине ярдов от Фелицы, что-то происходило. Она сделала большой шаг в ту сторону, не обращая внимания на то, лёгкая волна захлестнула ей колени.

– Конделиквеско!

Туман послушно расступился, повинуясь её заклинанию, и Фелица поняла, что в воде, в непосредственной близости от неё находился ещё кто-то. Кто-то огромный.

Гигантский спрут? Фелица в испуге отпрянула назад, с треском ломая камыш. Но нет, неизвестное существо, то ныряющее то вновь всплывающее на поверхность, было белёсого цвета и... Это что, шерсть? Тяжёлая туша снова бесшумно развернулась, и Фелице стала отчётливо видна конская голова. С короткой гривы ручьями текла вода, а из приоткрытого рта и раздувающихся ноздрей клубами выходил пар.

«Это келпи!» – с облегчением подумала Фелица и тут же приняла дуэльную стойку. Необычно крупный экземпляр светлой масти, такой мог быть очень опасен. Но если он охотился, то почему не поджидал её на берегу, прикидываясь домашней лошадью? Ведь там его кажущаяся безобидность и добродушие имели гораздо больше шансов затащить ничего не подозревающую жертву в воду. Впрочем, она уже и так в ней находилась, не так ли?

Демон встретился с Фелицей взглядом, и огромные серые глаза его сверкнули. Он издал низкий утробный звук, от которого по озёрной глади вокруг прокатилась мгновенная рябь, и потянулся к застывшей волшебнице длинной гибкой шеей. Фелица приготовилась отразить атаку, с отчаянием осознавая, что трансфигурировать из подручных вещей уздечку она уже не успеет, как вдруг, вместо того, чтобы броситься на неё, келпи снова нырнул, дугой изогнув мощное чешуйчатое тело и уйдя под воду в какой-то паре шагов от неё.

«Гладкое, зелёное, рыбье тело, с изящным, рыбьим же хвостом», – Фелица чувствовала, что от изумления у неё отвисает челюсть. Теперь становились ясным и необычное поведение водяного демона, и его громадные размеры. Животное, только что исчезнувшее в толще воды словно морок, не являлось келпи. Это чудо называлось гиппокампом! Да-да! В северном закрытом пресном водоёме, бод боком у хищного головоногого моллюска, среди осеннего тумана Фелице посчастливилось узреть греческого гидрипусса! Кто из британских волшебников мог похвастаться, что видел его хоть однажды?

Не говоря уже о том, чтобы сделать это два раза в течение одной минуты! Гиппокамп снова высоко поднялся из-под воды прямо перед восхищённой Фелицей. Зверь, должно быть, кормился водорослями, по крайней мере, во рту он держал что-то...

Гиппокамп закинул назад массивную голову, и Фелица ахнула: между зубов морской конь зажимал ворот пижамной куртки. Которая была надета на...

– Поттер! – Фелица рванулась к своему студенту, который не подавал признаков жизни и висел, видимый по пояс из воды, дёргаясь как тряпичная кукла, с каждым движением челюстей большого зверя.

– Отдай! – кричала Фелица, протягивая вперёд руки. – Отдай! Моё!

Плохо соображая, что делает, одержимая лишь желанием спасти Поттера, Фелица попыталась ткнуть в гиппокампа палочкой, но дно внезапно ушло из под ног, и воды озера накрыли её с головой. Она тут же вынырнула, дезориентированная, отплёвываясь и хватая ртом воздух. Дышать стало нестерпимо больно, будто с каждым вдохом в лёгкие впивались ледяные иглы, и Фелица сморгнула невольные слёзы, в панике оглядываясь вокруг. «Поттер! Если гиппокамп утащил его на глубину...»

Её что-то толкнуло в бедро и Фелица, наконец, снова увидела гиппокампа и Поттера. Похоже, зверь направлялся к берегу. Не веря своему счастью, волшебница осторожно двинулась за ним.

– Oui, оui, хорошая лошадка, хорошая, – тихонько повторяла Фелица, боясь вспугнуть гиппокампа и заставить его изменить планы. – Venir sur, давай же, mon cher!

В момент, когда зверь выполз на мелководье и выпустил изо рта драгоценную ношу, Фелица была наготове. Она кинулась к упавшему навзничь Поттеру, отпихивая в сторону морду животного. Гиппокамп издал ещё один из своих низких раскатистых звуков, но Фелице было все равно. Пусть хоть сожрал бы её потом! Пока же ничего не имело значения. Ничего, кроме возможности ощутить под своими ладонями холодные руки, грудь, шею Мальчика-Который-Выжил.

Мальчика-который-в-данный-момент-не-дышал! Фелица подхватила Поттера подмышки, и сбивая в кровь колени, попыталась оттащить его подальше от воды. Взгляд её лихорадочно метался вдоль обрывистого берега. Так! Вот этот большой плоский камень подойдёт! Волшебница осторожно уложила Поттера на спину, стараясь не впадать в отчаяние при виде синюшных губ на бескровном лице подростка, и начала судорожно вспоминать заклинания первой помощи при утоплении.

– Энер... Нет! Гегаммаддим Дв’о! Анадл’о! – Из приоткрытого рта Поттера тонкой струйкой полилась вода.

Фелица упала на четвереньки перед камнем, и одной рукой откинув назад голову Поттера, а другой оттянув книзу его челюсть, прижалась дрожащими губами к губам. Тут же поняла, что забыла зажать Поттеру нос, и, ругая себя, заняла нужную позицию. После чего попыталась снова.

И снова. И снова.

– Не смей умирать, Поттер, – остервенело шептала Фелица, разгибая спину, чтобы сделать очередной вдох. – Слышишь?! Только попробуй!

Позднее она так и не могла вспомнить, в какой именно момент Поттер начал дышать самостоятельно. Первые слабые немеханические движения его грудной клетки она не заметила. А может, просто боялась остановиться. Лишь когда Поттер повернул голову набок и исторг из себя полгаллона озёрной воды, Фелица прекратила проводить искусственное дыхание и в полном изнеможении упала спасённому на грудь.

Поттер был костлявой подушкой, а щекой Фелица ощущала обрывок склизких водорослей, запутавшийся вокруг пуговиц его пижамной куртки. Но зато здесь же, у неё под ухом, снова билось сердце Поттера, и приятнее этого звука, по мнению Фелицы, просто ничего не могло быть.

Насладиться им в полной мере ей не дали. Поттер вдруг пришёл в себя и решил отблагодарить Фелицу за своё спасение.

Вцепившись ей в волосы мёртвой хваткой.

Фелица взвыла:

– Ай, Поттер! Отпустите меня немедленно!

– П’фессор? – слабым голосом пробормотал Поттер, но её волосы, хвала Мерлину, из рук выпустил.

Фелица поднялась на ноги и призвала с земли свою палочку. Поттер остался лежать распростёртым на камне, близоруко щурясь на неё, только сейчас стало понятно, что на нём не было очков. Зубы его стучали от холода.

Осознав, что её саму тоже била крупная дрожь, Фелица начала попеременно насылать на себя и Поттера высушивающие одежду заклинания и согревающие чары. Бросив взгляд в сторону воды, она увидела, что гиппокамп исчез, туман почти рассеялся, и стало гораздо светлее. В голове её был полный сумбур.

Таращащийся на неё Поттер не спешил начать беседу, и потому Фелица спросила первое, что пришло на ум:

– Что вы делаете?

То, что это одновременно и интересовало Фелицу больше всего, стало лишь неожиданным бонусом.

Поттер, похоже, связал вопрос со своими последними действиями, потому что сел, и несколько неуверенно посмотрел на свои руки. Затем – на Фелицу.

– Я не имею в виду, сейчас. – Фелица нахмурилась, кажется, купание в озере сказалось и на её коммуникативных способностях. Она решила помочь себе жестами. – Я имею в виду, вообще. Что вы здесь делаете?

Поттер на секунду задумался, пошевелил пальцами ног, а затем с надеждой спросил:

– Э-э, сплю?

Застонав от усилия, Фелица достала из воздуха большое пушистое полотенце и, бросив его Поттеру на голову, бесцветным тоном откликнулась:

– Нет.

Следующим пассом волшебной палочки она послала в светлеющее небо залп из разноцветных всполохов, надеясь, что мадам директриса увидит её сигнал. И решила уточнить:

– Нет, мистер Поттер, вы, определённо, бодрствуете.

Из-под полотенца показалось сконфуженное лицо:

– Но я спал! Мне снилось, что я иду по коридорам школы. Потом мне стало холодно, а потом меня кто-то толкнул. И стало мокро. – Поттер вдруг вскочил на ноги. – Моя палочка!

Он бросился назад к воде. Фелица поспешила за ним, отмечая про себя, что для недавнего утопленника Поттер демонстрировал необычайную прыть. Но тролль её раздери, если она снова подпустит его к озеру! В котором водились спруты, морские лошади, а также высокие шансы на двухсторонний бронхит.

Фелица уже почти схватила Поттера за весьма измочаленный гиппокампом воротник пижамы, как позади волшебницы раздалось негромкое «хм!», которое заставило её прекратить преследование своего студента и развернуться на звук.

Картина, представшая взору Фелицы, по сути своей, была обычной, но почему-то показалась ей умилительной. На невысоком обрыве, среди разноцветного вереска стоял Снейп, держа на согнутой руке маленькую корзинку, из которой торчали какие-то корешки и травинки. Лицо профессора было, по обыкновению хмурым, но если он стремился достичь обычного пугающего эффекта, то плетёный аксессуар ему следовало бы оставить дома. Фелица улыбнулась.

Снейп посмотрел на неё поверх носа и спросил:

– Что здесь происходит? – Голос его разнёсся неожиданно далеко в утренней тишине.

– Вам тоже доброе утро, – Фелице всё ещё было весело.

– Да-да, – Снейп отмахнулся от её приветствия как от назойливого клубкопуха. – Только предрассветные часы – не самое подходящее время для прогулок, особенно, по берегам озера. По какой причине Поттер здесь, и что ещё важнее, почему он в дезабилье?

Поттер! Точно! Фелица снова повернулась к своему студенту:

– Немедленно отойдите от воды!

Поттер, который копошился в камыше, но хоть, grâce au ciel, больше не делал попыток искупаться, вдруг замер, глядя вдаль:

– Профессор! Смотрите, там что, лошадь?!

Фелица тоже посмотрела в ту сторону, и действительно, бесшумно двигаясь прямо на них, к берегу снова приближался гиппокамп!

– Это не лошадь! – Фелица в два прыжка оказалась рядом с Поттером и, схватив его за руку, оттащила на безопасное расстояние, туда, где стоял Снейп. – Это гиппокамп! И пусть он вас спас, подходить к нему близко мы не будем!

У Поттера сделались большие глаза:

– То есть как это: «спас»? – начал было он, но в этот момент гиппокамп достиг мелководья и стал выбираться на сушу, и всё внимание переключилось на него.

Зрелище было необыкновенное. Будучи морским животным, вне воды гиппокамп терял большую часть своей грации, но от него всё равно было невозможно оторвать взгляд. Саврасый зверь мотал головой, роняя тяжёлые брызги; загребал передними ногами, отчего во все стороны летели комья глины, а тёмно-зелёная крупная чешуя на рыбьей половине его туловища, казалось, переливалась своим внутренним светом. При этом гиппокамп пыхтел как огромный кипящий котёл. Наконец, осознав видимо, что дальше на берег ему просто не вылезти, он замер на линии прибоя, уперевшись в землю хрупкими на вид, почти прозрачными перепонками и скрутив заднюю часть гибкого тела в ленивую спираль.

– Ого! – тихо воскликнул над левым ухом Фелицы Поттер, пожирая восхищённым взглядом сидящего гиппокампа, кончики заострённых ушей которого находилась сейчас на высоте в полтора человеческих роста.

Справа от неё Снейп тоже вышел из ступора, но всё что смог выдать он – это странное покашливание, будто у него запершило в горле. Губы Фелицы растянулись в довольную улыбку: на свете, всё же, существовали вещи, способные лишить и Снейп дара речи.

Гиппокамп ожил, упал на колени, и прогудев на прощание, тремя движениями хвоста вновь ушёл в глубину озера. Фелица поразилась удивительно способности гигантского животного появляться и исчезать столь внезапно. Как вообще эта средиземноморская волшебная тварь оказалась в Шотландии и почему проявляла столь явное любопытство к людям, оставалось для неё загадкой.

Также как и два непостижимых мага, отношения которых, по мнению Фелицы, не укладывались в схему «учитель-ученик».

– Поттер! Это ваши штучки? Почему у нас в озере гиппокамп?

– Откуда я знаю! Я его вообще, в первый раз в жизни вижу!

– Не смейте повышать на меня голос. Отвечайте, какого тролля вы здесь делаете?

Фелица повернулась к Поттеру. Она тоже с удовольствием бы послушала его объяснения ещё раз.

– Я же говорю: я спал! – Поттер с досадой развёл руками. – Мне снился Хогвартс, потом я вроде как очутился на берегу озера, а потом меня столкнули в воду. Я пытался выплыть, но мне не давали. Я боролся, даже бросил Диффиндо, но мне стало не хватать воздуха... Потом очнулся, когда профессор Филбрайт... – подросток не договорил и, бросив на Фелицу быстрый взгляд, покраснел.

– Более глупой истории в жизни не слышал, – произнёс Снейп и широким жестом указал в сторону школы. – Марш в замок! А по пути в кабинет директора, сделайте милость, мистер Поттер, придумайте небылицу поинтереснее.

– Это правда! – Поттер вскинул голову, плотнее кутаясь в полотенце, и остался стоять на месте.

Фелице подумалось, что сделал он это из чистого упрямства, ведь находится босиком на осеннем ветру было совсем несладко.

– Не заставляйте меня повторяться, мистер Поттер, – в голосе Снейпа появились нотки угрозы, и Фелица решила вмешаться:

– А что вы здесь делаете, профессор? – Она постаралась, чтобы вопрос прозвучал совершенно невинно. – Как вы сами заметили, прогулки вдоль озера в столь ранний час – дело не столь обыденное.

Снейп развернулся к ней всем корпусом. Фелица невольно отступила на шаг, но сдаваться не собиралась. В конце концов, Поттер сказал, что его толкнули...

– Почему я должен перед вами отчитываться? – Снейп смотрел на неё, как на некий особо неаппетитный ингредиент для зелий.

Случайно бросив взгляд за плечо Снейпа, Фелица увидела, что у Поттера, откуда ни возьмись, в руке появилась волшебная палочка, которой, ещё пять минут назад у него при себе точно не было. И палочку эту Поттер держал так, что не оставалось сомнений: применить её против своего преподавателя по зельеварению он был готов. Фелица сглотнула:

– А... А разве вам есть, что скрывать, сэр?

Похоже, ей всё же удалось придать своему тону достаточно уверенности, ибо, вместо того, чтобы проклясть её на месте, Снейп лишь недовольно повёл плечами:

– Мне понадобились кое-какие травы для последнего эксперимента, – он слегка качнул в воздухе корзинку.

– Какие травы? – Фелицу не отпускали подозрения. Из-за этого вопрос её прозвучал довольно резко. «Oups, но её ведь не будут убивать при свидетелях?» За спиной Снейпа Поттер сощурился, взглядом сверля зельевару затылок.

– Я собирал тёплый заунывник, – проговорил Снейп спокойно.

Фелице не понравилось, что он ответил столь охотно. Погодите...

– Ведь заунывник собирают зимой! – Фелица упёрла руки в бока. Он что, её за дурочку держит?!

Поттер сместился из-за плеча Снейпа чуть в сторону, очевидно, чтобы видеть его правую, рабочую руку. Фелица машинально отметила этот распространённый дуэльный приём и тут же напряглась: ведь её собеседник, наверняка, почувствовал его тоже.

Но Снейп никак внешне не отреагировал на потенциальную угрозу со стороны Поттера. Поза его по-прежнему, оставалась расслабленной, а голос ровным:

– Обычный заунывник – да, но мне понадобились растения с более мягкими магическими свойствами. Сбор таких нужно проводить осенью, на границе ночи и дня, желательно, в туман.

Едва закончив произносить последние слова, взметнув подолом мантии, Снейп повернулся к Поттеру. Тот отпрянул от неожиданности. Снейп чуть наклонился к Поттеру и процедил:

– Десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, за то, что вы имеете наглость угрожать своему учителю. – Они оба опустили взгляды на палочку, которую Поттер всё ещё держал в полудуэльной позиции. – И ещё минус десять баллов за то, что при этом вы целитесь ему в спину. Об остальном мы поговорим в кабинете директора.

После этого, видимо сочтя педагогический момент завершённым, Снейп удалился в сторону замка, оставляя Фелицу и Поттера вдвоём.

Впрочем, со стороны леса к ним уже спешили МакГонагалл, Хагрид и ещё кто-то в форменной мантии аврора. Предвидя очередное долгое объяснение с мадам директрисой, Фелица вздохнула:

– Пойдёмте, мистер Поттер.

Они не сделали и пары шагов навстречу процессии, как её кто-то окликнул:

– Фелица!?

Она оглянулась:

– Каллистус?!

Он подбежал и схватил её за руку:

– Что тут происходит? С тобой всё в порядке? – Заметив завернутого в полотенце Поттера, Каллистус осёкся, окинул парня цепким взглядом от босых ног до взлохмаченной головы и повторил: – Что случилось? Мистер Поттер, вы...

Тут его прервала прибывшая на место действия МакГонагалл:

– Мистер Поттер! Что опять стряслось?! – Не дожидаясь ответа, она легонько ткнула Поттера волшебной палочкой в плечо и, кажется, начала сканировать на предмет физических повреждений. – Где вы его нашли? Почему у него водоросли в волосах? Вы в порядке? – Эти вопросы она без остановки задавала уже Фелице, хотя смотреть продолжала на свою палочку.

– Гарри! – закричал подоспевший Хагрид, облапывая Поттера со спины. – Ты как?!

– Со мной всё в порядке, правда, – Поттер начал вяло отбиваться, пытаясь отодвинуться от директрисы и выскользнуть из удушающих объятий лесничего. МакГонагалл бросила вопросительный взгляд на Фелицу. Та пожала плечами:

– Более-менее, но нам лучше переместиться под крышу и...

– Гарри! – снова закричал Хагрид. – Где твоя обувка?!

И прежде чем Поттер успел что-то ответить, гигант подхватил его на руки и с ворчанием потопал вверх по склону в сторону замка. МакГонагалл двинулась за ним.

– Хагрид! Отпусти меня! – в удаляющемся голосе Поттера слышались нотки неподдельного ужаса. – Все же увидят! Я могу сам идти...

Незнакомый Фелице аврор, наблюдавший за этой сценой, захихикал и покачал головой:

– Репутации бесстрашного Мальчика-который-выжил может быть нанесён непоправимый удар!

Волшебница решила, что этот маг был как две капли воды похож на лягушку-дворецкого из “Алисы в Стране Чудес”.

– Ах, Фелица, позволь тебя представить, – Каллистус указал в сторону своего коллеги. – Аврор Джойс.

Джойс поклонился, а затем с хитрым видом сказал:

– Лис, я недавно заметил, что твой голос стал более хриплым чем раньше. – Он улыбнулся Фелице. – Теперь начинаю понимать, почему. Пытаешься очаровать даму?

– Джойс, сделай милость, заткнись, а? – Фелице показалось забавным, что Каллистус явно смутился.

– Да пожалуйста! – разразившись довольным смешком, маленький аврор тоже направился к замку. – Оставляю вас одних.

Эта последняя реплика Джойса вновь заставила Фелицу помрачнеть. Вот именно! Почему ей пришлось всё делать одной: купаться в ледяной воде, воевать с дикими животными и сражаться за жизнь Поттера?! Имея в своём распоряжении только одного собеседника, Фелица накинулась на него:

– Где вы все были минут пять назад, мне интересно?!

Каллистус растерялся:

– Ну... – начал он неуверенно.

Эта его нерешительность обозлила Фелицу ещё больше. Она вдруг поняла, что безумно устала, что ноги у неё до сих пор были мокрые, болела голова, а причёска напоминала по форме гнездо барабашек (спасибо озеру и Поттеру). От осознания того, что выглядела она ужасно, а ухаживающий за ней мужчина («Снова!») видел её такой, оставалось лишь застонать.

– Что ты вообще здесь делаешь?! – Фелица с раздражением оттолкнула о себя было потянувшегося к ней Каллистуса, и зашагала в сторону школы. – Поттер, Снейп, морские чудовища...

– Здесь был Снейп?! – Каллистус нагнал её и попытался заглянуть в лицо.

– Да это озеро по ночам просто место встреч! – Фелица фыркнула и вскинула над головой руки. – Даже аврора можно встретить, или двух!

После этого возгласа между ними воцарилось молчание, нарушаемое лишь сопением Каллистуса. Он, похоже, обиделся.

– Если хочешь знать, – проговорил он наконец, – мы с Джойсом здесь на задании. Полнолуние уже было, и кентавры-таки согласились с нами встретиться. Только, они настояли, на ночной встрече. Что-то там про звёзды и возможность принять верное решение. Министерство согласилось, конечно. Кентавры и так не в настроении после всей этой истории с убийством, чтобы им перечить. И в итоге, нас даже не пустили в стойбище, ко всему прочему, пришлось разделиться: Джойс остался болтать с вожаком табуна о движении светил, а мне было показано место преступления. Это где-то очень глубоко в чаще Леса, туда пришлось долго добираться, и никаких троп нет. Я даже мантию порвал. Вот! – Каллистус указал на прореху на плече. – Самое досадное: ничего такого я там не нашёл. Всё вокруг пропитано смертью, индивидуальных магических следов – ноль, да и кентавры потоптались отменно. Всю ночь убил на это дело. Только вылез из леса, хотел найти Джойса, и увидел сигнальные вспышки. Бегом сюда, к озеру, а здесь – вы с Поттером...

Каллистус закончил свой рассказ и умолк с видом несправедливо обиженного человека. Фелица тихонько вздохнула: голова продолжала невыносимо раскалываться, но Каллистус был, конечно, ни в чём не виноват. У него, если подумать, тоже ночка выдалась тяжёлая. И он только хотел помочь. Фелица ещё раз вздохнула и несмело взяла спутника за руку в безмолвном извинении. Каллистус легонько сжал её пальцы и уже не отпускал до самых ворот замка.

Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 10.

lovey_dovey

Пергамент нашей жизни (Свиток первый) Глава 10. - Текст произведения